В 1972 г. Всемирный фонд дикой природы (ВФДП) организовал кампанию по спасению тигра.
Английский натуралист Ги Монфор отправился по поручению ВФДП в страны, где водятся тигры, чтобы побудить местные правительства принять решительные меры. Успех превзошел ожидания. Заодно власти упомянутых стран попросили западный мир прекратить ввоз тигровых шкур, а также шкур пятнистых кошек. Англия и США тотчас ввели запрет на импорт такого рода.
Президент ВФДП объявил 1973 г. годом тигра. Общая численность этих зверей достигла к тому времени самой низкой (будем надеяться!) цифры — 1800 особей.
Кампания предусматривала, в частности, сбор средств для мероприятий по охране природы в «тигровых» странах, подразумевая эффективную борьбу с браконьерством, увеличение числа и площади заповедников, охрану дичи, служащей добычей тигру, прекращение вырубки леса и распашки новых площадей в местах обитания тигра, прекращение выпаса домашних животных, чтобы сохранить биотоп.
Правда, запреты не смогли совсем остановить торговлю красивыми шкурами. Думается, спрос прекратился бы сам собой, включись в это дело женские организации всего мира. Женщины должны проникнуться сознанием того, что не пристало им выряжаться в шкуры диких животных. Если некуда девать деньги, есть фермы, поставляющие дорогую пушнину.
Знаменитый охотник Джим Корбетт, именем которого назван превосходный национальный парк, утверждает в своей книге «Кумаонские людоеды»: «…тигр — благородный и отважный джентльмен. Когда тигр будет истреблен, — а этого не избежать, если не будут приняты решительные меры, — Индия утратит лучшего представителя своей фауны».
В Индии энергично взялись за спасение одного из великолепнейших зверей нашей планеты. И в других странах власти заняли весьма позитивную позицию.
Словом, большинство людей, озабоченных охраной природы, согласны, что следует предотвратить истребление тигра. К сожалению, не посоветовались с меньшинством, живущим по соседству с грозным хищником. Эти люди подчас не знают даже смысла слов «охрана природы и среды».
В Бангладеш, в области Сундарбан, где Ганг образует обширную заболоченную дельту, кишащую малярийными комарами и прочими паразитами, тигр по-прежнему являет собой серьезную угрозу для человека. В апреле 1973 г. на выделенной под заповедник территории площадью 10 тыс. км2 тигры убили пять сборщиков меда. Биологи допускают, что виновато совпадение сроков медосбора и гона у тигров, когда они особенно раздражительны.
Однажды я посетил Таиланд, чтобы снять, в частности, работу слонов на лесоповале. Рано утром мы сидели с лесничим, составляя планы на день; внезапно в контору ворвались два испуганных и окровавленных сиамца. Из их взволнованного и сбивчивого рассказа выяснилось следующее.
Накануне вечером они услышали вблизи только что проложенного участка узкоколейки какие-то странные звуки, нечто среднее между воркованием и мурлыканьем. Они остановились, а надо было бежать оттуда, потому что в следующую минуту из кустов вышла занятая любовными играми чета тигров. При виде людей самец на время забыл о любви и громким ворчанием выразил свое презрение к непрошеным соперникам.
Рабочие пулей метнулись к ближайшим деревьям и мигом вскарабкались наверх, да и то тигр успел задеть одного когтем и распорол ему всю икру.
Смеркалось, тигры возобновили свой роман, но стоило кому-нибудь из рабочих сделать попытку спуститься, как звучало предостерегающее рычание. Хорошо еще, что тигры, в отличие от других кошек, не любят лазать по деревьям, хотя это им вполне по силам.
Всю ночь исцарапанные бедняги стучали зубами каждый на своем дереве. Они не решались переговариваться друг с другом, только пересвистывались. До самого рассвета тигры стерегли их и, лишь когда по уложенным кое-как рельсам запыхтел маленький паровозик, убрались восвояси.
Вместе мы отправились туда, где разыгралась ночная драма. Пятнышки крови свидетельствовали, что возлюбленные покусывали и царапали друг друга во время пылкого ухаживания. Верхом на слоне мы полдня шли по следам, но потеряли их на берегу желтой речушки. Может быть, тигры купались здесь, а может быть, нарочно вошли в воду, чтобы сбить с толку преследователей.
Не так уж часто удавалось людям запечатлеть на пленке картины жизни тигра. Не могу и я похвастать большими успехами, хотя не раз посещал «тигровые гнезда». Отличный кадр получился в заповеднике Мудумалаи в районе Мадраса. Я занял позицию, чтобы снять переправу слонов через озеро. Внезапно мой местный помощник осторожно толкнул меня в плечо палкой. Я развернулся и успел три раза щелкнуть великолепную тигрицу, которая не подозревала о нашем присутствии, пока нас не выдал звук спуска.
Незабываемая встреча состоялась в долине Читаван в Непале. Вместе с моей женой Харриет я сидел в махане (так в Индии называют охотничий лабаз). С вечера метрах в 40 от махана была выложена приманка в виде только что забитого буйвола. Теперь оставалось уповать на удачу.
Часов около одиннадцати нам дали знать, что в нашу сторону во мраке идет тигр. Сопровождавший нас шикари (охотник) посветил фонариком, и луч отразился в двух красных точках сразу за тушей буйвола. Тигр прижимался к земле за кустами, и круглая косматая кошачья голова с белыми усами поспешно отвернулась и легла между широченными лапами. Но немного погодя тигр встал и приступил к трапезе. Это была кровавая картина — когти тигра орудовали не хуже острых ножей. Время от времени зверь поворачивался на свет, однако тревоги не проявлял, хотя, конечно же, знал о нашем присутствии.
В разгар пиршества шикари включил мощный светильник, подвешенный на дереве метрах в двадцати от туши. Тигр исчез молниеносно, но через четверть часа вернулся. Подозреваю, это была самка, недавно родившая детенышей. Вначале брюхо ее болталось, будто проколотый надувной матрац, но вскоре оно было битком набито мясом.
Хотя и говорят, что на Яве тигр истреблен даже в последнем своем убежище в Уджунг Кулоне, мне не хочется в это верить. Уж очень замечательной была моя давняя встреча с этим дивным зверем в тамошних почти непроходимых джунглях, где вряд ли возможно проверить каждый уголок.
Вместе с моим помощником охотоведом Сакой мы напали на четкие следы тигра. Сака помог мне взобраться на дерево, где я удобно примостился с фотоаппаратом на ветвях, а сам спустился на некоторое расстояние по реке. Мы условились, что он тоже залезет на дерево и будет ждать, когда я его позову.
Потянулось долгое ожидание, скрашенное присутствием двух отливающих синью зимородков. Они быстро перелетали с места на место вдоль берега речушки, не подозревая о том, что за ними наблюдает человек.
Часов около пяти словно чья-то незримая рука выключила дневной свет. Рядом со мной заухала сова, ей отозвалась с горы другая. Ветер нагнал тучи, пошел дождь. Вот некстати! Но дождь здесь прекращается иной раз так же внезапно, как начался, и я не сдавался. Джунгли примолкли, сумерки сгущались, мои глаза болели от напряжения.
И вдруг появился тигр. Постоял, присматриваясь, спустился к речке, снова постоял, словно раздумывая, и вошел в воду, отряхивая лапы на каждом шагу. Я с трудом различал его в темноте. Вот остановился на полдороге, озираясь по сторонам. Глядя вниз по течению, задрал хвост, как будто почуял, что там, в нескольких стах метрах, притаился Сака.
Меня и зверя разделяло метров 12 по вертикали. Внезапно он круто развернулся кругом и пошел к моему дереву. Забыл что-нибудь? Моего запаха он не мог почуять. Нет, снова повернулся, пересек речушку, на другом берегу основательно встряхнулся, разбрызгивая капли воды. Дождь его нисколько не беспокоил, и он никуда не спешил. Стоит и глядит назад через плечо… Минуты три прошли так, прежде чем тигр скрылся во тьме.
Сфотографировать его при таком освещении я не мог. Но великолепное зрелище навсегда запечатлелось на моей сетчатке, и я простил местным богам погоды все их капризы.