Ледяные поля в Антарктике напоминают льды Северного Ледовитого океана. Но между этими льдами-антиподами существуют и кое-какие различия, обусловленные неодинаковым распределением суши и моря в этих районах Земли. В одном случае морской лед образуется в холодном, почти закрытом океане, в другом — лед, сползая с континента, движется до границы полярного района в ничем не обрамленные воды смежных Тихого, Атлантического и Индийского океанов.
Антарктический морской лед тоньше, чем арктический; в феврале и марте, когда в Антарктике позднее лето, лед опоясывает берега континента лишь узкой каймой. Здесь есть такие места, где судно может достичь берега, ни разу не столкнувшись ни с какими льдами, но в тех же самых местах годом позже полоса льда может иметь ширину 65 км и более.
Зимой количество льдов значительно увеличивается, и в сентябре и октябре они тянутся от берега на несколько сот километров, а в части побережья, лежащей к югу от Атлантического океана, — на 1400—1600 км. Ширина полосы льда здесь значительно больше, чем в любом другом месте антарктического побережья, вероятно, потому, что холодные поверхностные воды движутся в восточном направлении из моря Уэдделла. В это же время года в районе, расположенном к югу от Австралии, ширина полосы льдов редко достигает 650 км.
Сильные ветры, круглый год дующие с континента, покрытого ледяной мантией, уносят лед в открытое море, создавая вдоль большей части побережья широкую зону воды, свободную ото льда.
Благодаря тому, что антарктический лед всецело зависит от ветровых течений, северная его кромка постоянно меняется; известно, что через небольшие промежутки времени она продвигается на 30—60 км в день. Летом 1936 года судно «Дискавери-2», идя точно на юг от северной части моря Росса, прошло 650 км во льдах. Когда спустя три недели судно возвращалось обратно, оказалось, что 400 км льда (со стороны северной кромки) исчезли, как будто их и не бывало, и осталась полоса льдов шириной всего 250 км.
Антарктические ледяные поля, обладая большой свободой передвижения, не ломаются и не разбиваются в такой степени, как в Арктике, и суда могут проходить через льды в течение всей зимы. По различным причинам — прежде всего потому, что Антарктический бассейн судоходен и на самом континенте имеется ряд научных станций, — на антарктических ледяных полях дрейфующие станции не организуются.
Однако антарктические льды не везде и не всегда спокойны и безмятежны. Кое-где, особенно в западной части моря Уэдделла, лед довольно толстый; поля трутся одно о другое и, нагромождая торосы и глыбы, создают ледовые пейзажи, мало чем отличающиеся от арктических. Известны случаи, когда некоторые суда, застряв во льдах морей Росса, Беллинсгаузена и Уэдделла, должны были довольно длительное время дрейфовать.
Самое драматическое из подобных вынужденных путешествий пришлось совершить судну «Эндьюранс» («Терпение»), на котором сэр Эрнест Шеклтон вел к Антарктиде экспедицию, чтобы попытаться пересечь континент от моря Уэдделла до моря Росса. Почти месяц судно пробивало себе дорогу через 1300 км льда вдоль восточных берегов моря Уэдделла. Земля Луитпольда (в районе которой находится современная британская станция Шеклтон) была уже почти в пределах видимости. Но, прежде чем члены экспедиции смогли ступить на берег, судно вмерзло во льды и пустилось в дрейф — прочь от своей цели, прочь от континента, который они пришли завоевывать…
В течение следующих десяти месяцев (с января по ноябрь 1915 года) судно отнесло на 900 км в северном направлении; путь его пролегал параллельно полуострову Палмера. В конце концов оно было раздавлено льдами. Общее расстояние, пройденное судном во время дрейфа и определенное на основе визуальных наблюдений с учетом зигзагов курса, составило 1900 км, хотя Шеклтон подсчитал, что на самом деле судно покрыло более 2400 км.
После того как экспедиция покинула судно, ей пришлось дрейфовать на ледяном поле более пяти месяцев. Прежде чем поле достигло открытой воды, оно продвинулось на несколько сот километров. Все это является подтверждением того, что ледяные №ля в восточной части моря Уэдделла вполне способны нести на себе научные станции.