«Черемухины» холода, случающиеся часто в средней и северной части СССР, связаны с другим любопытным явлением — «Ладожскими караванами», как в шутку называли прежде ледоход из Ладожского озера.
В записках одного жителя Курской г., встречавшего весну 1841 г. в Петербурге, находим следующее любопытное описание: «После лютой, с перемежающейся оттепелью зимы наступила весна. Дни были ясные и теплые, снегу как не бывало. Петербургские щеголихи начали ходить в довольно легком платье». Автор подумал: «должно быть климат здесь не хуже курского». Однако к концу апреля (ст. ст.) последовала вдруг резкая перемена.
«Невыносимо стало холодно. Ветер от истока «Невы потянул сильный, пронзительный.
— Это что за явление такое? — спрашиваю я.
—А это скоро пожалуют к нам «Ладожские караваны».
Первый караван показался с 1 на 2 мая ст. ст. Льдины чудовищной величины. У Невского монастыря вода поднялась. У жителей появилась «нервическая простудная горячка» (так в старину называли, вероятно, грипп). Все остановилось. Лист на деревьях свертывается. Свежесть травы пропадает. Куда ни ступишь, — всюду сырость и мокрота. Мокрота проникает и в жилые помещения во второй этаж. А о нижних и о подвалах говорить нечего. Там воды столько, что хоть на ялике поезжай».
Вот какими мрачными красками описывает курянин неприветливую северную весну. Она настраивает его на минорный тон, тем более, что ему знакомы случаи проникновения «невских волн холода» южнее — в пределы Владимирской и даже его Курской губ. Он думает, что это «зло» проникает туда от «Ладожских караванов», ледяное дыхание которых приносится северо-восточными ветрами, проникающими так далеко на юг потому, что значительно уничтожены леса на севере, а они-то служили преградой холодным ветрам. Поэтому автор призывает щадить леса.
Нельзя без улыбки читать теперь такие рецепты предохранения климата юга от северных холодов. Мощные потоки холода, зарождающиеся в лаборатории Полярного моря, несутся, конечно, высоко поверх лесов. Это не значит, что леса можно безнаказанно истреблять. Но мысль автора 40-х ходов прошлого века в основном правильна, — мы ведь и теперь говорим о холодном токе воздуха с севера в тылу циклона и в наступающей части антициклона. Только мы представляем себе этот ток исходящим не от «Ладожских караванов», а из Полярного моря.
Впрочем, в широкой публике до сих пор держится заблуждение, будто майские холода в Ленинграде наступают вследствие ладожского ледохода. На самом же деле, ледоход — явление только сопутствующее. Возьмем опять карту Приневской впадины, но занятую антициклоном. Тогда поймем, что лед из Ладожского озера будет вгоняться в Неву при напоре северо-восточных ветров с холодной тягой воздуха. Тяга эта, конечно, простирается иногда далеко на юг, где известна под именем «черемухиных» холодов, потому что около этого времени обычно цветет черемуха.
Впрочем, эта полярная тяга иногда случается и значительно позже цветения черемухи и после того, как с Ладожского озера пройдут обычные «караваны». Так в 1848 г. 10 и 11 июня в Петербурге вода в кадках замерзла и все овощи в огородах погибли. В 1435 г. мороз побил рожь на поле в середине июня. В «Записках Желябужского» упоминается, что 20 мая ст. ст. 1704 г. ночью был такой большой мороз, что побил в заокских городах рожь по Севск, Брянск и Москву, следствием чего был большой голод.