Дендроктон, или большой еловый лубоед, впервые привлек внимание лесоводов в конце 50-х годов, вызвав массовое усыхание ели восточной в Грузии, которое продолжалось более 20 лет.
Потеря устойчивости ели была вызвана циклом засушливых лет. Интенсивность заселения насаждений ели и соответственно усыхание деревьев были связаны с вертикальной зональностью. Заселенность деревьев ели в поясе дубовых лесов (до 1000 м над ур. м.) достигала 30%, в поясе буковых лесов (1000—1800 м) — 20, в поясе оптимального произрастания ели восточной (1400—1700 м) — 10 и в нижней зоне субальпийского пояса — 20 %. Наибольшей устойчивостью в пределах каждого вертикального пояса отличались насаждения ели на легких суглинистых почвах, обладающих способностью удерживать значительное количество влаги в течение вегетационного периода. Наименьшей устойчивостью характеризовались насаждения ели, произрастающие на щебенистых маломощных почвах. Таким образом, важнейшим фактором устойчивости насаждений ели восточной является режим увлажнения. Дендроктон в первую очередь заселял деревья с замедленным приростом по диаметру и высоте за последние 10—30 лет, т. е. более ослабленные.
В 1986 г. на площади около 7,5 тыс. га дендроктон был отмечен в Иркутской обл. на территории Катангского, Киренского и Марковского лесхозов в сосняках старше 50 лет, многократно пройденных низовыми пожарами. Вспышка реализовалась 10—20 лет тому назад и приняла хроническую форму. Текущий отпад составлял от 2 до 10 % запаса, старый сухостой накопился в размере 20—40 %. Поселения дендрокто — на были обнаружены в низкобонитетных пойменных насаждениях и в насаждениях III класса бонитета на водоразделах и верхних частях склонов.
В 1986 г. дендроктон был обнаружен также в трех лесничествах Шатурского леспромхоза Московской обл. в культурах сосны 12—20 лет, преимущественно в поймах рек, периодически затопляемых весенними и даже летними паводками, т. е. на площадях, где не следовало бы сажать сосну.
Дендроктон как массовый вредитель лесных культур сосны впервые проявил себя в Эстонии и на юге Западной Сибири. В Эстонии, на о. Муху, он был обнаружен на сосне обыкновенной в 1971 г. С 1949 г. здесь на перегнойно-карбонатных маломощных (альварных) почвах создавали лесные культуры сосны. Мощность гумусового горизонта этих почв не превышает 10—30 см, под ним залегает сплошной известняк. Весной и осенью культуры сосны на этих почвах испытывают избыток влаги, а летом ее недостаток. Тяжелые почвенные условия служили причиной низкой приживаемости саженцев и сильной разреженности лесных культур. В таких условиях дендроктон нашел благоприятные условия для массового размножения и образования локальных очагов в культурах 20—30-летнего возраста: в 1974 г. их общая площадь составляла более 80 га, заселенность деревьев в очагах достигала 60 %. В 1976 г. заселенность увеличилась до 80 %, в том числе более 50 % деревьев усохло. Устойчивость деревьев к заселению дендроктоном особенно снижалась в случаях недостаточного количества июньских осадков — в период интенсивного роста сосны.
На юге Западной Сибири очаги дендроктона были обнаружены в 1974 г. в Каргатском и Колыванском лесхозах Новосибирской обл.
Рассматривая новую в лесном хозяйстве проблему массовой гибели сосновых культур в Западно-Сибирском регионе от дендроктона, уместно отметить, что вредитель до его обнаружения (1974 г.) успел заселить сосновые культуры, рассредоточенные изолированными участками по всей Новосибирской обл., что подтверждает необходимость постоянного и более тщательного контроля за потенциально опасными видами насекомых, грызунов, болезней. В данном случае необходимость усиления контроля диктовалась заметным снижением прироста деревьев в высоту и появлением патологического отпада. В период 1977—1981 гг. экспедиционным лесопатологическим обследованием было выявлено более 4 тыс. га заселенных дендроктоном культур. Освоение новых участков шло в нарастающем темпе, коэффициент расселения достигал 2,5. Вспышка массового размножения достигла на юге Западной Сибири больших размеров, гигантской, 1500-километровой лентой охватила Новосибирскую, Омскую и Тюменскую области, вписавшись в зону березово-колочных лесов, где на черноземовидных почвах разной засоленности в послевоенный период были созданы лесные культуры сосны за пределами природного ареала этой породы.
Поселения лубоеда были обнаружены в культурах, созданных на неподходящих для сосны почвах, характеризующихся тяжелым механическим составом, засолением, солонцеватостью, остепненностью, иногда близким залеганием грунтовых вод, а также на торфянистых почвах. На пробных площадях, заложенных в культурах 17—18 лет, было проанализировано 60 почвенных разрезов в шести вариантах почв: серых лесных, черноземах обыкновенных и солонцеватых, лугово-черноземных и лугово-черноземных солонцеватых, солонцах солончаковых. Установлена зависимость устойчивости сосны к заселению лубоедом от свойств почв. Например, на черноземах обыкновенных и лугово-черноземных почвах, по сравнению с солонцами солончаковыми, процент заселенных и отработанных деревьев был в 6 раз меньше, сомкнутость крон больше в 1,8 раза и глубина распространения корней — в 1,3 раза (1,3 м и 1 м). Этот пример показывает только очередность и скорость повреждения дендроктоном лесных культур, созданных на почвах разной степени засоления и остепнения, однако в конечном итоге все они могут рассматриваться как его стации (экологические ниши). Заметно выраженная солонцеватость с солончаковатостью в глубоких горизонтах, свойственная суглинистым почвам Зауральской лесостепи и Западно-Сибирской низменности, сильно ограничивает рост сосны в культурах, потому что уменьшается корнеобитаемая зона, возрастает токсичность и ухудшаются водопроницаемые свойства. В засушливые годы влияние солонцеватости сказывается сильнее. Этим объясняется малая засухоустойчивость сосновых культур и низкая устойчивость их по отношению к дендроктону, особенно в возрасте, переходном к жердняковому, — 15—20 лет.
Зависимость состояния культур от осадков за вегетационные периоды выражается падением приростов по высоте и диаметру. Их кривые при графическом изображении в принципе повторяют друг друга. Минимальные приросты наблюдались в 1969, 1976— 1978 гг. Прирост заселенных дендроктоном деревьев в течение последнего десятилетия был ниже такового незаселенных, иначе говоря, дендроктон предпочитал заселять более ослабленные деревья.
Решение о замене березовых колок сосновыми лесами, очевидно, было ошибочным. Лесоводы лишний раз убедились, что создание лесонасаждений с целью получения древесины на всех видах засоленных земель в настоящее время себя не оправдывает; насаждения можно создавать лишь в порядке исключения на хорошо увлажненных, имеющих на корнедоступной глубине большие запасы пресных вод.
Продолжение лесоразведения в районах широкого распространения засоленных почв допустимо лишь после детального изучения почв. В почвенном картировании в первую очередь нуждаются, по нашему мнению, территории лесхозов, расположенных к востоку от Новосибирска, где наряду с непригодными имеются благоприятные для произрастания сосны почвы.
Дендроктон заселяет деревья с зеленой кроной, и это усложняет выявление свежезаселенных участков, учет и обработку заселенных деревьев. Быстрота отработки деревьев вредителем зависит от их диаметра и количества личинок. Для ориентировочных расчетов можно пользоваться следующими придержками: до осени в год поселения ствол толщиной у корневой шейки до 8 см кольцуют на половину окружности 80 личинок и на 3/4 — 100, а ствол толщиной 24 см — соответственно 300 и 450 личинок. В 1977 г. сильно поврежденные деревья (более чем на половину окружности ствола) составляли около 50, а в 1978 г. — около 60 % общего числа заселенных. Такие деревья считались обреченными на гибель и подлежали выборке.
Общая масса поселений встречалась в нижней части ствола, поднимаясь от корневой шейки до 20 см и опускаясь до 10 см; ходы, образуемые под корой жуками, поднимались до 1 м. Корни повреждались главным образом зимующими жуками, реже личинками (при высокой их численности). Численность дендроктона, установленная на модельных деревьях, сильно варьировала: в поселениях встречались от 6 до 2500 личинок и от 1 до 960 куколок и молодых жуков.
По нашему предложению, очаги дендроктона подразделяли на следующие категории: слабая степень — число заселенных и отработанных деревьев до 10%, средняя — от 11 до 30 и сильная более 30 %.
Дендроктон имеет двухлетнюю генерацию. В Бабаринской лесостепи преобладает поколение четных лет (90 %), а на правобережье Оби — нечетных. Популяционная структура дендроктона не изучена, однако различие его группировок по лётным годам позволяет предположить наличие двух групп родственных популяций. Для борьбы с каждой из них требуется определенная стратегия и тактика.
Из числа спутников дендроктона наибольшее значение имеет большой сосновый лубоед: им заселялось 25 % числа поврежденных дендроктоном деревьев (проанализировано 234 модели). Энергия размножения лубоеда была больше 1, что свидетельствовало о нарастании его численности. Большой сосновый лубоед заселял сосны с 8-летнего возраста, вслед за дендроктоном. Интенсивная «стрижка» побегов сосновым лубоедом в период дополнительного питания молодых жуков ослабляла деревья и способствовала их заселению дендроктоном.
В целях снижения численности и вредоносности дендроктона применялся комплекс защитных мероприятий: сплошная и выборочные санитарные рубки с химической обработкой пней: опрыскивание инсектицидами стволов деревьев с зеленой кроной или сплошная обработка отдельных участков, где число заселенных деревьев превышало 30 %; частичная окорка заселенных деревьев с зеленой кроной; надзор за вредителем; карантинные меры. Проводимые мероприятия позволили снизить численность дендроктона, но не устраняли причины его массового размножения в лесных культурах, созданных на непригодных для произрастания сосны почвах. Очень важно поэтому принять правильную ориентацию в отношении вновь создаваемых культур, определить их породный состав и агротехнику.