При рытье почвы, передвижении, чистке рогов, устройстве убежищ, добыче сочных плодов, находящихся на тонких ветвях, позвоночные повреждают растения.
Некоторые из этих повреждений незначительны, другие могут влиять на развитие пострадавших экземпляров. Наибольшим вниманием в настоящее время пользуются роющая деятельность млекопитающих. Правда, при ее изучении основным считается изменение механических свойств почвы и ее перемещение, а не повреждение растений. Наиболее заметное прямое влияние на растительность оказывает деятельность кабана. Особенно детально она изучена в Беловежской пуще. Работами последнего автора установлено, что под пологом сухих сосновых лесов относительная величина перерытой площади минимальна и составляла 2—3%, а в наиболее богатых животными кормами еловограбовых древостоях — 14%. Эти показатели получены в период интенсивной подкормки кабанов и их высокой численности. По данным П. Г. Козло, один кабан за год перерывает около 4,0 га. На Украине численность этих зверей достигает 28,2 тыс. голов, в Белоруссии — 29,5 тыс. Площадь лесных охотничьих угодий в этих республиках равна соответственно 7641 и 8760 тыс. га. Таким образом, на Украине в лесах кабаны перерывают 1,4 и в Белоруссии 1,6% всей площади лесов. В действительности эти показатели меньше, так как значительная часть роющей деятельности протекает на лугах. В Беловежской пуще, где площади лугов ограниченны, на них приходилось всего 7% пороев. На Карпатах, по нашим наблюдениям, субальпийские луга кабаны посещали постоянно и на них было до 50% всех площадей пороев.
Обычно кабаны из почвы добывают беспозвоночных. Однако на Карпатах в субальпийском поясе эти звери кормились в ассоциациях шафрана, поедая его луковицы, а на вырубках — в зарослях кипрея, питаясь его корневищами. В последнем биотопе было перерыто не более 2% всей площади.
Последствия роющей деятельности для фитоценоза разнообразны. По нашим наблюдениям, в Беловежской пуще на перерытых участках в лесах с почти сплошным моховым покровом его восстановление проходило за 2—3 года. В ольшанниках порой заростали через год и внешне не отличались от нетронутых участков. Дольше всего сохраняются глубокие порой в сухих сосняках.
Вне сомкнутых древостоев на перерытых лугах появляется самосев березы и осины. Это может иметь большое значение при заселении этими породами речных пойм. Предположение о «заделке семян» скорее умозрительно и, насколько нам известно, не подтверждено специальными исследованиями. Наибольшее количество всходов обычно появляется из семян, свободно упавших на обнаженную почву, но не из «закопанных».
Кроме кабана при рытье почвы значительно повреждает растения бурый медведь. Однако площади перерытых им участков невелики, чаще всего разрытыми оказываются запасы бурундука или кедровок. Порой других зверей, и особенно крота, создают специфическую флору кротовин.
Интересные данные о роющей деятельности северной пищухи получены И. П. Хлебниковой (1974) в Западном Саяне. В колониях эти зверьки перерывают до 30—40%, а иногда и больше общей площади, что вызывает изменение синузиальной структуры фитоценоза. Колонии обычно располагаются на старых гарях и вырубках. Под пологом древостоев эти зверьки живут разреженно, и там, по наблюдениям того же автора, оказываются перерытыми не более 1—5% площади.
Вне связи с питанием повреждают копытные подрост при чистке рогов. Это явление широко известно и наблюдалось нами во всех пунктах работ. В. Теленхорст считает, что вред от чистки рогов для дугласовой пихты больший, чем от обкусывания побегов. По наблюдениям Г. М. Ельского и др. (1975), в лесополосах Хакасии косули таким образом сильно повреждали лиственницу. Обычно же количество подроста и подлеска, погибающего от этих повреждений, несопоставимо с гибелью, вызванной обкусыванием побегов и обгладыванием коры.
Описано повреждение медведем пихты в результате сдирания коры когтями. Мы наблюдали это явление как на Карпатах, так и в Приангарье, оно хорошо известно. Однако заметного значения для леса эти повреждения иметь не могут. На Карпатах за день мы встречали не более четырех деревьев с такими повреждениями, а в Приангарье — от 8 до 12 за сезон полевых работ.
Вытаптывание растительности на тропах, во время кормежки происходит постоянно. Судя по данным С. В. Кирикова (1959), оно было наиболее распространено в лесостепной зоне. Мы наблюдали, на первый взгляд, вызывающие существенные изменения облика растительности тропы медведя в Приангарье. В лесах с высоким крупнотравным покровом и на зарастающих гарях эти звери протаптывали «коридоры». Однако на следующий год обнаружить каких-либо последствий этих повреждений не удавалось. Долго, в течение многих лет, сохраняются троны в местах постоянных переходов. Они характерны но только для копытных, но даже барсуков. Однако площади вытоптанной растительности по отношению к неповрежденной ничтожны.
На высоких кустах и тонкомерных деревьях медведи, кормясь ягодами, часто ломают ветви и стволики. В Нижнем Приангарье мы встречали поврежденные таким образом рябины, однако количество их было незначительным, порядка долей процента от общего числа обследованных. Заметнее воздействие на черемуху, хотя ее упругие стволики ломаются довольно редко. Однако, поскольку звери кормятся осенью, пригнутые один раз к земле стволики не успевают распрямится до начала зимы, затем их пригибает кухта, и они уже не могут восстановить первоначальной формы. Такие «разломанные» кусты со следами повреждений медведя в Нижнем Приангарье составляли 55—76% всех учтенных.