Мы характеризовали явление эпизоохории главным образом с точки зрения морфологии приспособлений. Экологическая оценка этого явления требует ответа по крайней мере на два вопроса: наблюдается ли приуроченность эпизоохоров к определенным местообитаниям и какова эффективность этого способа разноса зачатков?
Трудно установить строгую приуроченность эпизоохоров к определенным местообитаниям, так как эпизоохория может быть необязательной и случайной для ряда видов, тем не менее некоторые закономерности здесь можно отметить.
Только очень немногим видам нижних ярусов леса свойственны цепкие или клейкие плоды (ясменник, цирцея, линнея). В огромном большинстве случаев растения с цепкими зачатками или стеблями — это сорные или рудеральные растения (липучка, дурнишник, лопушники, чернокорень, острица, подмаренник цепкий, рогач песчаный и др.). Колючие или цепкие плоды свойственны и некоторым болотным и прибрежным растениям (череда, роголистник, триостренник, некоторые виды осок). Наконец, шиповатые вонзающиеся плоды встречаются в сухих степях, полупустынях и пустынях.
Ослизняющиеся зачатки также свойственны, с одной стороны, гидрохорным растениям, а с другой — обитателям полупустынь и пустынь. Однако нужно еще раз подчеркнуть, что ослизнение зачатков лишь попутно может способствовать эпизоохории, но главным образом связано с условиями прорастания семян.
Основными агентами эпизоохорного распространения зачатков являются водные и болотные птицы и травоядные млекопитающие, а в числе последних в значительной степени — домашний скот. Этим и объясняется та приуроченность эпизоохоров к различным фитоценозам, о которой мы говорили.
Об эффективности эпизоохории как в смысле массовости, так и в смысле дальности заноса имеется очень мало конкретных данных. Дарвин, как известно, придавал большое значение перелетным болотным птицам в распространении пресноводных растений; именно этим Дарвин и объясняет широкий ареал многих пресноводных видов. Свои заключения он строил на основании исследования ила, собранного на берегу пруда или непосредственно на ногах птиц. Из 194 г ила, снятого с ноги куропатки, спустя 3 года проросло 82 семени. Отсюда Дарвин и заключает, что «многие птицы… совершающие ежегодные странствования, могут случайно перенести с собой в приставшей к их ножкам или клювам сухой земле несколько семян». Против такого осторожного вывода, конечно, нельзя возражать, но напомним лишний раз, что для расселения видов необходим массовый занос зачатков в новые места. При единичном заносе семян в благоприятные условия соответствующие виды растений будут появляться на новых территориях и вновь исчезать, так как единичные особи заносных видов не смогут конкурировать с аборигенами.
Кернер, как и Дарвин, исследовавший ил, снятый с ног, клювов и перьев ласточек, трясогузок, куликов и галок, также нашел в этом иле значительное количество жизнеспособных семян. Учитывая, что галки, цапли и кулики не отличаются чистоплотностью и обыкновенно бывают облеплены комочками ила, и ссылаясь на скорость полета некоторых птиц, Кернер также приходит к заключению, что немногие виды болотных растений могут расселяться птицами на значительные расстояния. В то же время Кернер указывает, что широко распространенные растения-гигрофиты редко сохраняются продолжительное время в новых местах. Не следует переоценивать роли эпиорнитохории, так как в большинстве случаев птицы часто и тщательно очищают клюв, перья и ноги от приставших к ним частиц.
Об эффективности разноса цепких плодов интересные данные приводит Авдошенко. Им наблюдалось распространение плодов чернокорня, лопушника и гравилата городского домашним скотом. Относительно массовости разноса автор приводит следующие цифры: на груди и брюхе теленка мерикарпии чернокорня сплошь покрывали всю шерсть в количестве до 50 штук на 1 кв. дм. В другом случае на брюхе коровы насчитывалось 28, а у теленка — 51 мерикарпий. Корзинки лопушника к короткой шерсти коров прицепляются слабо и быстро спадают, но на хвосте коров и телят таких корзинок скопляется много: от 7 до 20 у теленка и от 12 до 35 у коровы. Если учесть количество плодов в корзинке, то окажется, что корова носит за собой более 1000 плодов, которые постепенно рассеиваются по пути следования животного.
Плодики гравилата тоже в очень больших количествах пристают к шерсти животных, но держатся на ней слабо. Значительно прочнее они цепляются за шерстяное платье. С одежды пешехода было снято 672 плодика.
Наблюдения над дальностью разноса цепких плодов дали следующие цифры минимального расстояния от материнского растения: гравилат городской — 1 м, 3,5 м и 4,5 м; лопушник — 43 м; чернокорень — 792 м, 980 м и 1140 м.
В итоге нужно признать, что по дальности рассеивания наиболее эффективным является занос зачатков, приставших с илом к телу перелетных птиц, а по массовости разноса — распространение цепких плодов млекопитающими.