Лес немыслим без животных. Классик русского лесоводства Г. Ф. Морозов (1949, с. 8) писал: «Лес не есть только общежитие древесных растений, он представляет собой общежитие более широкого порядка: в нем не только растения приспособлены друг к другу, но и животные к растениям, и растения к животным, и все это находится под влиянием внешней среды».
Птицы вносят в окружающую природу высокий эмоциональный эффект. Пение птиц, сливаясь с шелестом листьев и ароматом цветущих растений, оказывает на людей сильное эмоциональное воздействие. Приведем высказывания известных орнитологов, натуралистов, писателей о некоторых видах птиц.
Дрозд черный. По мнению Л. Беме (1951, с. 200), пение этой птицы вызывает чувство печали и грусти: «Столь печальных мелодий, полных невыразимой меланхолии, глубоких и скорбных флейтовых звуков, как в песнях дроздов, нет у других наших птиц…Хорошо прилечь и слушать их не по весеннему грустные (мелодии, своей печалью глубоко проникающие в сердце».
Жаворонок. Песня жаворонка производила на С. Т. Аксакова (1959, с. 31) огромное впечатление. Вот отрывок из его описания прихода весны и появления первых пернатых: «Не до чтения ли, до письма ли было тут, когда жаворонки с утра до вечера висят в воздухе, рассыпаясь в своих журчащих, замирающих в небе песнях, которые хватали меня за сердце, которых заслушивался я до слез».
О большом радостном чувстве, вызываемом прилетом первых жаворонков, писал Д. Кайгородов (1967, с. 175): «И как вдруг все переменилось вокруг! Словно стали это и не те же поля, и не те деревья, и не тот воздух: словно все это было несколько минут назад мертво, безжизненно, а теперь вдруг ожило, одухотворилось. Были будни, и вдруг стал праздник. На душе просветлело, на сердце повеселело… Всем эта песня радостна».
Писатель А. Шахов (1957, с. 35) в рассказе «Источник силы» так описал переживания художника Алмазова, впервые услышавшего весной поющего жаворонка: «До него донеслись чудесные звуки необыкновенной чистоты, будто звенел ручей. …Художник чувствовал, что от этой музыки у него постепенно распахивается душа, а губы сами раздвигаются в улыбку. Песня давно уже растаяла в воздухе, но теплое и какое-то непередаваемое чувство радости долго оставалось в душе».
Вот как передает А. Брем (1914, с. 685), впечатление, производимое на него пением лесного жаворонка: «Нужно самому испытывать на себе почти наводящее ужас спокойствие лесной глуши, чтобы понять силу, с которой эта милая птичка овладевает человеческим сердцем. Надолго остановишься, слушая его, и невольно подумаешь, что он нарочно поднялся, чтобы порадовать своею близостью одинокого, покинутого человека, чтобы приветствовать его дружескими устами, чтобы подкрепить и ободрить его».
С большой теплотой описал свои впечатления, вызванные пением жаворонка, знаток родной природы А. Ф. Киреев (1967, с. 32): «С появлением первых проталин прилетели и жаворонки. И вот уже льется из поднебесья серебристая, переливающаяся ручейком песенка… И вспоминается чудная мелодия Глинки «Между небом и землей песня раздается», вызывая в душе светлые, ласковые воспоминания и ощущения чего-то очень далекого, но такого милого и дорогого. Что это: воспоминания родных мест, отчего крова или очень смутные воспоминания раннего детства?»
Иволга обыкновенная. Упоминая о песне этой птицы, замечательный ценитель родной природы С. Аксаков (1959, с. 114) писал: «Заунывно, мелодически перекликаются иволги. …Иволга имеет еще другой, противоположный крик, или визг, пронзительный и неприятный. Находя в этих звуках сходство с отвратительным криком грызущихся кошек, народ называет иволгу дикой кошкой».
Подобные чувства вызывает пение иволги и у Д. Кайгородова (1967, с. 109). Песня этой птицы характеризуется им как звучащая «с мягким унылым оттенком». Довольно часто иволга издает «весьма скверные резкие звуки», которые воспринимаются как неприятные, напоминающие крик кошки.
С. Огнев (1962, с. 77), говоря о песне иволги, сообщал: «Насколько красив мелодичный свист иволги, настолько неприятен протяжный и пронзительный крик, издаваемый и самцом, и самкой при тревоге или призыве».
Овсянка обыкновенная. Ее песня характеризуется как «немудреная с несколько грустным оттенком, глубоко западающая в душу и радующая нас весной».
Синица. О благотворном влиянии пения синиц на психику человека верно и очень поэтично писал Д. Кайгородов (1967, с. 134): «В туманные осенние дни, когда вся природа как бы съеживается в ожидании скорого прихода суровой гостьи — зимы, и когда даже в самое беззаботное сердце прокрадывается какое-то тоскливое чувство, звонкий свист синицы, раздавшийся в пустом саду, действует на тоскующую душу, словно яркий луч солнца, провравший густую пелену тумана… Постоишь так, бывало, послушаешь синичку, легко станет на душе, и в школу как-то веселее б ежится…».
Сова. Звуки, издаваемые совами, описаны С. Аксаковым (1959, с. 114) как «плачевный дикий крик, который в ночное время может испугать и непугливого человека».
Д. Кайгородов (1967, с. 91) считает, что у большинства сов голос не особенно приятный, а у некоторых «даже и совсем неприятный!» «Кто жил вблизи леса, — пишет И. Удворин (1967, с. 81), — на всю жизнь, видно, запомнил зловещий ночной крик совы, доносившийся порой из чащи. А то на старой заброшенной мельнице кто-то вдруг залопочет и завопит, точно взывая о помощи. Невольно вздрогнешь, и по телу мурашки поползут…»
Соловей. «Если к скворцу все люди, я думаю, без исключения, относятся с чувством ласковой нежности, то соловей вызывает в сознании человека поэтические образы, воспоминания, может быть, о самых счастливых минутах жизни», — писал Л. Беме (1951, с. 103).
Когда наступает ночь, когда луна начинает свою волшебную игру с листьями я цветами, когда ни одно движение воздуха не нарушает тишины ночи и соловей поет, тогда всякое человеческое сердце вполне покоряется власти, которую имеет поэзия над самыми грубыми душами». По словам С. Аксакова (1959), пение соловьев приводило его в волнение и восторг.
Другие виды птиц. По мнению зоолога М. Зверева (1956, с. 15), есть такие птицы, пение которых не доставляет удовольствия. К ним автор причисляет коростеля, пение которого — «нескончаемый однотонный скрип», «вопли» болотного пастушка, «уханье» скрытной цапли-выпи и т. д.
Нами проведено специальное анкетирование, в процессе которого сделана попытка установить, какие виды птиц своим пением вызывают у человека положительные, а какие — отрицательные эмоции. Анкетированием было охвачено 52 человека (преподаватели и студенты Воронежского лесотехнического института). Можно выделить три группы птиц, различающиеся силой и характером эмоционального воздействия.
1- я группа. Птицы, пение которых вызывает положительные эмоции у более 50% опрошенных: горлица обыкновенная, дрозд певчий, жаворонки полевой и лесной, зеленушка, зяблик обыкновенный, иволга, конек лесной, кукушка обыкновенная, щегол, овсянка обыкновенная, пеноча-теньковка, пеночка-трещотка, синица большая, славки серая и черноголовая, соловей обыкновенный, удод, чечевица обыкновенная. Причем пение дрозда певчего, жаворонков полевого и лесного, зеленушки, зяблика, конька лесного, синицы большой, скворца обыкновенного, соловья и щегла у 70—100% опрошенных вызывает жизнерадостное чувство. Это мажорное настроение, безусловно, связано и с приходом первых весенних дней, которых с нетерпением ждет после долгой зимы каждый горожанин. Именно в это время прилетают скворцы, жаворонки, дрозды, зяблики, зеленушки, задорное и веселое пение которых олицетворяет собой наступление весны.
Пение горлицы, кукушки, овсянки обыкновенной, пенючки-теньковки, перепела обыкновенного, славок черноголовой и серой, удода, чечевицы обыкновенной успокаивало, действовало умиротворяюще на 60—80% лиц, участвовавших в эксперименте. В то же время у 30—40% опрошенных пение горлицы, иволги, кукушки, перепела, соловья, удода и чечевицы вызывало чувство легкой грусти.
По данным Н. А. Агаджаняна (1977), научные эксперименты, связанные с изучением использования музыки для лечения нервно-психических и сердечно-сосудистых заболеваний, показали, что мажорная музыка повышает силу мышечных сокращений и устраняет усталость, стимулирует сердечную деятельность и скорость кровообращения; минорная музыка ослабляет мышечное напряжение, помогает снять спазм. Очевидно, и пение птиц, вызывающее у человека жизнерадостное или грустное настроение, может также оказывать на организм человека аналогичное физиологическое действие.
2-я группа. Птицы, голоса которых вызывают отрицательные эмоции у более 50% опрошенных: ворона серая, сыч домовый, филин, иволга (позыв). Кошачий крик иволги всеми охарактеризован как неприятный. Такое же чувство вызывает у 86,5% опрошенных голос вороны серой. Звуки, издаваемые сычом домовым и филином, у 71,2—82,7% опрошенных порождают тревожно-беспокойное чувство, 17,3—28,8% анкетированных определили свои впечатления как неприятные.
3-я группа. Птицы, пение которых не оказало определенного эмоционального воздействия на большинство анкетированных: вертишейка, дубонос, камышевка дроздовидная, козодой обыкновенный, коростель, мухоловка серая, чибис, щурка золотистая.
Таким образом, пение одной и той же птицы различными людьми может восприниматься по-разному.
Исключение составляют жаворонки лесной и полевой, синица большая, скворец обыкновенный, пение которых вызывает мажорное настроение у 100% опрошенных, а также крик иволги, действующий неприятно на 100% участников эксперимента.
Характер этого восприятия зависит не только от музыкальности пения птицы, что, безусловно, важно, но и от связи пения птицы с определенными моментами в жизни человека, воспоминания о которых вызывают положительные эмоции, отвлекающие от депрессии, снимающие нервное напряжение. Оказалось, например, что на лиц, систематически отдыхающих у реки, благотворное влияние оказывали голоса коростеля, перепела, чибиса обыкновенного, щурки золотистой, т. е. птиц, гнездящихся в поймах рек и являющихся обычными для данного биотопа.
У людей, проводивших свой досуг у озер и других закрытых водоемов, положительные эмоции вызывало пение камышевки дроздовидной и погоныша, которое для других участников эксперимента было безразличным. В этих случаях пение птиц можно рассматривать как звуковой внешний раздражитель, который несколько раз во времени совпадал с процессом снятия нервных перегрузок. В результате этого у организма вырабатывалась определенная реакция на раздражитель, т. е. образовался устойчивый рефлекс. В дальнейшем под воздействием одного лишь пения птицы у человека создавалась физиологическое состояние покоя и отдыха.
Однако было бы неправильным утверждать, что эстетическое значение птиц исчерпывается только их пением. Птицы украшают наши леса, привлекая внимание отдыхающих разнообразием своей окраски, удивительной подвижностью, умением строить гнезда. Щурки, сизоворонки, дятлы, снегири, сойки, не обладая большой способностью к пению, расцветкой своего оперения соперничают с цветами. Душевно близкими кажутся нам скромно окрашенная зарянка, славки, пеночки, жаворонки и соловьи. Без птиц зимний лес кажется безмолвным. Если вы во время прогулки встретите звонкую стайку синиц или щеглов, пару голубокрылых соек или красногрудных снегирей, весь день, проведенный в лесу, как-то оживится и надолго останется в памяти. Присутствие птиц в лесу улучшает отдых людей, делает его эмоциональным.
Лес, как известно, весьма разнороден, он состоит из отдельных участков, различающихся по типу, составу, полноте и возрасту древостоя. При этом каждому лесному участку свойственны свой видовой состав и численность птиц. В связи с этим представлялось интересным выяснить особенности орнитофауны в насаждениях различных типов леса и, хотя бы в первом приближении определить ее психоэмоциональное значение для отдыхающих.
В течение ряда лет мы проводили количественный учет птиц в насаждениях учебно-опытного лесхоза ВЛТИ, расположенного в пределах зеленой зоны г. Воронежа и интенсивно используемого населением города для отдыха. Основным методом учета был метод маршрутов, имеющий широкое применение в орнитологической практике. На маршрутах, в качестве которых использовались просеки и дороги, птиц учитывали как визуально, так и по голосам. Ширина учетной полосы составляла в среднем 100 м. Все учеты ежегодно проводили в одни и те же сроки — с 20 мая по 20 июня, т. е. в период, являющийся гнездовым для подавляющего большинства птиц нашей фауны, когда птицы строго придерживаются своих гнездовых участков.
В насаждениях лесхоза наибольшую численность птиц имеют многоярусные суборевые насаждения с сосной в I ярусе и дубом во II ярусе в возрасте 80—90 лет, а также насаждения тальвежной судубравы в возрасте 80—90 лет (плотность населения птиц составила соответственно 50,0 и 58,25 пар на 1 км маршрута). Наименьшая численность птиц отмечена в молодых высокополнотных лиственных и сосновых насаждениях, ольшаниках (соответственно 11,25; 5,25 и 17,0 парна 1 км). Насаждения свежей судубравы в возрасте 60—70 лет по численности птиц занимают промежуточное положение (35,6 и 32,5 пары на 1 км).
Насаждения свежей субори (В2) сложные многоярусные, в I ярусе растет сосна, II ярус состоит из дуба. Полнота I яруса 0,5—0,6, II яруса — 0,4—0,5; подлесок, составляющий III ярус, средней густоты. Из 48 видов птиц, зарегистрированных на маршрутах, в данном насаждении учтено 40 видов, или 83,3%, с плотностью населения 50 пар на 1 км маршрута. Здесь зарегистрирована наибольшая численность горлицы обыкновенной, дрозда певчего, зеленушки, зяблика, пеночки-трещотки, щегла. Встречаются козодой обыкновенный, конек лесной, кукушка обыкновенная, пеночка-теньковка, овсянка обыкновенная, славка, соловей и др., пение которых вызывает положительные эмоции у (большинства анкетированных. Из птиц, обладающих яркой расцветкой оперения, в. насаждении отмечена наибольшая численность сойки, большого пестрого дятла, иволги обыкновенной, встречаются малый пестрый дятел, удод. Данный тип насаждения относится к числу насаждений, орнитофауна которых оказывает положительное эмоциональное воздействие на отдыхающих.
Состав насаждения тальвежной судубравы (С2—С3) 8Д2Яс+Ос, Лп, Кл; полнота 0,8; возраст 80—90 лет; подлесок средней густоты, местами густой, состоит из лещины, бересклета бородавчатого, яблони и груши лесной. По дну тальвега протекает ручей. Сложные насаждения этого типа леса с развитым подлеском, а также близость йоды создали здесь благоприятные условия для поселения разнообразных птиц. В данном насаждении их зарегистрировано 37 видов (77%) с плотностью населения 58,25 пары на 1 км маршрута. Более 25% птиц (15,5 пары на 1 км) составляют виды, пение которых оказывает успокаивающее действие на большинство опрошенных. Здесь отмечена наибольшая численность дрозда-белобровика, иволги обыкновенной, конька лесного, овсянки обыкновенной, пеночки-теньковки, славок садовой и черноголовой, соловья обыкновенного и чечевицы; много синицы большой и скворца обыкновенного, обычны горлица обыкновенная, дрозд певчий, зеленушка. Разнообразная и многочисленная орнитофауна данного насаждения оказывает положительное эмоциональное воздействие на человека.
Свежая судубрава (С2). Занимает возвышенные местоположения. Состав насаждения 8Д1Яс10с+Б; полнота 0,7—0,8; возраст 50—60 лет. В судубраве, лишенной подлеска, зарегистрировано 22 вида птиц (46%) с плотностью населения 32,5 лары на 1 км, что значительно меньше, чем в тальвежной судубраве. В видовом составе птиц имеется ряд особенностей: здесь не гнездятся соловей обыкновенный и чечевица обыкновенная, тяготеющие к более увлажненным участкам тальвежной судубравы. Отсутствие подлеска приводит к исчезновению славок садовой, серой и черноголовой, гнездящихся на подлесочных породах, избегают этих мест дрозд черный и дрозд-белобровик. Вместе с этим отсутствие подлеска способствовало увеличению числа птиц, предпочитающих кормиться на поверхности земли: плотность населения зяблика в подобных местах в 1,2 раза выше, чем в тальвежной су дубраве, ив 1,4 раза выше, чем в свежей судубраве с густым подлеском. Численность скворца обыкновенного в этих условиях в 1,8 раза превышает численность данного вида в тальвежной судубраве. Пение этих птиц, по мнению большинства анкетированных, вызывает мажорное настроение.
В судубраве с густым подлеском появляются славки, соловей обыкновенный, дрозды белобровик и черный, зарянка, заметно увеличивается численность синицы большой, иволги обыкновенной, пеночки-теньковки и пеночки-трещотки. Появление этих птиц в свежей судубраве с густым подлеском сближает данный тип леса по силе эмоционального воздействия на человека с насаждениями тальвежной судубравы. Однако общая численность птиц в этих условиях примерно в 1,5 раза ниже, чем в тальвежной судубраве.
Высокополнотные сосновые и лиственные насаждения в возрасте 20—30 лет обладают бедной орнитофауной. В чистых сосновых культурах без подлеска с мертвым напочвенным покровом и полнотой 0,9 учтено всего 6 видов, а в густом лиственном жердняке — 9 видов птиц. Эмоциональное воздействие этих насаждений по сравнению с рассмотренными относительно невелико.
Говоря о психотерапевтчиеском значении птиц, мы полностью разделяем убежденно известных орнитологов о том, что «когда-нибудь демонстрации голосов птиц будут широко использоваться в медицине как метод звуковой терапии, а некоторые нервные болезни можно будет лечить, показывая фильмы о природе, озвученные пением птиц».