Как бы в противовес воззрениям на протоплазму как на конгломерат или сочетание каких-то элементарных частиц, что особенно резко и ясно выражалось в учении Альтмана, ботаник-физиолог Юлиус Сакс (1832—1897) в те же самые годы выдвинул новое представление о клетке как о неделимой единице — энергиде.
Конкретно под энергидой Сакс понимал отдельное ядро с участком протоплазмы, над которой, по его представлениям, оно господствует. Таким образом, он рассматривал ядро с окружающей его протоплазмой как нечто представляющее собой органическую единицу как в физиологическом, так и в морфологическом отношениях. В понятие энергида Сакс включал только живые микроморфологические структуры, обладающие энергией (т. е. жизнедеятельностью), что он многократно подчеркивал в ряде своих публикаций. Клеточные стенки, крахмальные и алейроновые зерна, а также кристаллы и прочие структурные образования клеток, по его представлениям, к энергидам не относятся. Они остаются тем, чем они были, если на них не воздействует обладающая жизнедеятельностью масса энергиды; в противоположность пассивным клеточным продуктам живая энергида подвержена постоянным изменениям. Наиболее важным в представлениях Сакса является утверждение, что специфические жизненные явления (и специально формообразование) зависят прежде всего от внутренней наследственной природы энергиды и от того, как она реагирует на внешние воздействия. В соответствии с его пониманием специфичности живой субстанции он энергично возражал против простого перенесения представлений о кристаллическом строении целлюлозной оболочки или крахмальных зерен на массу, составляющую энергиду. Таким образом, его взгляды резко отличались от представлений, например, ботаника Нэгели (1844—1867) и многих других, мысливших механистически. Сакс указывал, что раствор белка не может быть идентифицирован с протоплазмой. Они отличаются друг от друга как неорганизованное от организованного. И поэтому Сакс утверждал, что из простого раствора белка «сама по себе» протоплазма никогда образоваться не может. Увеличение числа протоплазматических частиц происходит только в организованной энергиде, между молекулами ее субстанции.
Сакс специально подчеркивал, что если бы даже химикам удалось создать белковые растворы, входящие в состав живого вещества, то это, тем не менее, не означало бы создания протоплазмы со всеми ее жизненными свойствами. Сакс постоянно указывал на различие, которое существует между живой субстанцией с ее особыми качествами и веществом, хотя бы и органическим. Как одно из важнейших свойств энергиды он, между прочим, отмечал постоянство ее величины. Он исходил из наблюдения, что никогда клетка не превышает определенной средней величины, и считал, что никакого определенного соотношения между величиной клетки и размерами целых растений не существует. Пытаясь дать этому явлению причинное объяснение, Сакс пришел к выводу, что оно сводится к тому, что сфера действия ядра имеет лишь небольшой радиус, а следовательно, одна и та же масса вещества выигрывает в энергии и силе жизнедеятельности, если она разделена на отдельные многочисленные участки — энергиды.
Представления о сфере действия ядра Сакса сводятся к тому, что в основном последнее, вероятно, заключается в поверхностных силах, действующих, как известно, в пределах только очень небольшого расстояния. Таким образом, Сакс пытался построить представление об энергиде как об определенной неразложимой единице, отличающейся специфическими свойствами. Он писал, что материальный субстрат жизни (т. е. энергиды) должен иметь определенные изначальные свойства в той же самой степени, как и каждое элементарное вещество, как каждая соль и каждый минерал. Он подчеркивал, что появление всех специфических особенностей можно объяснить, только исходя из изначальных свойств как в онтогенезе, так и в филогенезе растений и животных, т. е. лишь на основе изначальных (наследственных) свойств. Сакс писал, что в такой же степени необходимо привлекать для объяснения специфические свойства и для химических реакций, как химические элементы могут образовывать соединения с новыми свойствами. Сакс говорил далее о саморазвитии энергиды, употребляя выражение «аутоморфоз» энергиды и противопоставляя его «механоморфозам», возникающим как вторичное явление. Таким образом, он приходил к выводу, что каждая органическая форма (вид) возникает в результате взаимодействия аутоморфозов и механоморфозов.
Резюмируя сказанное, мы должны отметить, что наиболее существенным в высказываниях Сакса является утверждение наличия специфических свойств живого, характеризующегося саморазвитием. Вместе с тем он с особой ясностью впервые проводил взгляд на системность в архитектонике живых существ, взгляд, который по существу очень близок и к современным воззрениям, исторически, вероятно, от него и исходящим. Однако Сакс не дал никакой стройной концепции, ибо он не говорил ничего определенного о том, как надо себе представлять возникновение изначальных (вернее — имманентных) свойств самой клеточной структуры, а также о том, как возникает многоклеточность, в каких взаимоотношениях находятся энергиды друг с другом в организме, и т. д. Тем не менее, развивавшаяся им мысль о качественном своеобразии живой материи была мыслью очень глубокой, опередившей свой век и оставшейся поэтому у Сакса все же недостаточно конкретизированной и мало убеждавшей его современников.
Сакс по существу не касался проблемы взаимоотношений клеток. Поскольку его воззрения обосновывают новое представление только лишь об энергиде как об определенной биологической индивидуальности, они не затрагивают основных моментов целлюлярной концепции в целом. Сакс вовсе не касался конкретных вопросов построения организма. Его точка зрения на природу клеток теоретически стоит на значительно более высоком уровне по сравнению со взглядами, сводившими ее жизнедеятельность к функциям суммы биобластов (Альтман и др.). Он решил кажущееся противоречие между видимой простотой строения протопласта и сложностью его отправлений таким образом, что признавал в нем наличие специфической системности, обусловливающей качественное своеобразие живой материи, но что это за силы, Сакс ничего не говорил.