Если заболевание охватывает внутри популяции лишь отдельные, не связанные между собой особи, то его появление называют рассеянным, спорадическим. Если же оно в данном месте временно становится массовым, то говорят об эпифитотии.
Под эпифитотией мы понимаем, следовательно, массовое появление, местную концентрацию инфекционной болезни на протяжении ограниченного периода времени.
Если болезнь издавна свойственна данной области, эндофитотична (например, в Центральной Европе — линейная ржавчина злаков, вызываемая Puccinia graminis Pers., или красная гниль ели, вызываемая Trametes radiciperda), то говорят об эндофитотии. Характер распространения таких эндофитотических или ставших эндофитотическими инфекционных болезней бывает иногда весьма различным. Причины этого нам еще непонятны.
Автор называет такие болезни эндемичными (endemisch) эпидемиями. В русской фитопатологической литературе для обозначения массового поражения растений болезнями употребляется термин эпифитотия. Соответственно этому мы вводим производное понятие об эндофитотических болезнях, так как было бы непоследовательно и неправильно, заменив один медицинский термин (эпидемия) фитопатологическим термином (эпифитотия), сохранить в фитопатологии производное медицинское понятие и говорить об эндемичных болезнях растений.
В том случае, когда инфекционная болезнь, присущая какой-либо определенной области, внезапно вспыхивает и, вызвав массовое поражение, быстро перебрасывается в новую область, охват ею новой части ареала приобретает характер прогрессирующей эпифитотии. В качестве примера местной эпифитотии может служить поражение кукурузы ржавчиной (возбудитель — Puccinia sorghi Schw.) в Санктгальской долине Рейна (Швейцария), в широкой (2—8 км) лощине, расположенной между горными хребтами на глубине около 500 м. Первичный очаг болезни на Oxalis stricta L., находящийся у выхода из лощины. Поскольку лишь в этом месте в распоряжении гриба имеется промежуточный хозяин — Oxalis stricta, — именно здесь создаются необходимые условия для развития возбудителя и ежегодной вспышки болезни. В конце мая уже можно обнаружить эцидии, в середине июня — первые уредоложа. Распространение уредоспор приводит к эпифитотии ржавчины, на расстоянии примерно до 60—70 км от очага первичной инфекции. Однако степень поражения растений по мере удаления от первичного очага резко снижается; несмотря на то, что ветер в большинстве случаев (до 65%) дует здесь в направлении вверх по долине, пораженность кукурузы ржавчиной даже поздней осенью бывает ничтожной уже на расстоянии 10 км от очага. Только в тех местах, где долина сужается до 2—3 км (такие «горловины» на протяжении долины встречаются дважды — на расстоянии 15 и 35 км от первичного очага инфекции) и где благодаря этому количество уредоспор, приходящееся на единицу площади, сильно возрастает, там временно увеличивается и пораженность.
С одной стороны, наглядно иллюстрирует ежегодное движение эпифитотии ржавчины кукурузы от источника инфекции, а с другой — показывает границы распространения болезни, т. е. пределы, до которых при данных условиях может распространиться ржавчина кукурузы за один вегетационный период. Если прогрессирующая эпифитотия, усиливаясь, охватывает несколько континентов и везде вызывает массовую гибель, то говорят о панфитотии.
Каждая эпифитотия протекает по своим особым законам, меняет свой характер: то усиливается, становится опустошительной, то ослабевает, становится более мягкой. Она имеет свой особый облик, свою особую морфологию, свой особый genius epidemicus (т. е. «эпидемический дух» (старинное выражение), эпидемическую или, правильнее, эпифитотическую природу). Поэтому в первую очередь мы рассмотрим здесь именно динамику эпифитотий.
В типичных случаях эпифитотия бывает двусторонне ограничена, т. е. имеет (во времени и пространстве) начало и конец. В соответствии с этим в последующих разделах будут рассмотрены предпосылки возникновения и затухания эпифитотий.