В 1968 году дубненские физики получили во владение еще один новый циклотрон. Надо ли говорить, как они были рады? Особенно когда возникло предложение разгонять тяжелые ионы… Но об этом, пожалуй, нужно рассказать более подробно, потому что задача оказалась связанной с синтезом нового элемента.
Начали с того, что взяли мишень из кюрия-96 и принялись обстреливать ее ионами неона-10: 96+10=106, казалось бы, чего проще? Но кюрий сам по себе чрезвычайно радиоактивен. Без всякой бомбардировки он охотно делился, создавая такой фон, в дебрях которого просто невозможно было разглядеть что-либо. Ничего из этого опыта не получилось.
Американцы взяли мишень из калифорния-98 и обстреляли ее ионами кислорода-8: 98+8=106… Тоже ничего хорошего. Вот взять бы мишень из какого-нибудь менее радиоактивного и более легкого элемента и обстрелять ее более тяжелыми ионами… Но для разгона тяжелых ионов мощностей ускорителя не хватало. Нужен был какой-то фокус. Но какой?..
В Дубне мечтали: «Вот взять бы мишень из урана-92, а в качестве снарядов ядра атомов кремния-14. 92+14 должны дать в результате ядра сто шестого…» Должны-то должны, но ядра урана — довольно рыхлые образования. Значит, и ядра сто шестого, которые получатся, будут перевозбужденными. Большинство станет тут же разваливаться, и «выход» атомов, доступных наблюдению, снизится. А на сколько? Может, до одного ядра за неделю работы циклотрона. Попробуй поймай… Нет, в качестве мишени надо брать что-то более прочное, компактное, как снежок из сырого снега.
Может быть, попробовать свинец? Взять в качестве мишени самый устойчивый элемент с двойным магическим ядром, свинец-82. Чем тогда его нужно обстреливать? 106—82=24. Двадцать четыре — это атомный номер хрома. Но массовое число хрома А=52! На чем же разгонять такие тяжеленные ионы? Имеющийся ускоритель неплохо справлялся с ионами неона-10. Но ионы хрома он не потянет…
Один не потянет, а если взять да и подключить к нему второй ускоритель, старый? Если включить их «тандемом»? Мощность же увеличится?
Сегодня трудно даже сказать, кому первому пришла в голову эта идея. Конечно, пришлось поработать. Работали все: и инженеры, и физики, и химики. И вот снова над входом в циклотронный зал замигала красная лампа и загорелись буквы уже знакомого транспаранта «циклотрон работает».
Прошло время, и в 1974 году препринт (так называется экспресс-информация) Объединенного института ядерных исследований сообщил миру, что сто шестой советскими физиками взят!
Карта изотопов
В 1973 году в Мюнхене проходила Международная конференция по физике атомного ядра. Участники советской делегации показали коллегам шутливую карту изотопов, имевшую большой успех.
На осях координат отложены по вертикали магические числа протонов, а по горизонтали — магические числа нейтронов. Из левого нижнего угла карты тянется материк, составленный из вполне стабильных ядер. Вокруг — бурное море нестабильности. По волнам этого моря плывут каравеллы исследователей, направляясь к далекому острову стабильности, находящемуся на пересечении координат 114 и 184.
Много трудностей поджидает отважных мореплавателей: бурные ветры, встречные течения и всевозможные химеры. Одна из таких химер в виде морского змея олицетворяет собой гипотезу ядерной вязкости.
Согласно ей, тяжелые ядра в принципе не могут сливаться в одно сверхтяжелое. Эта гипотеза некоторое время пользовалась популярностью среди части специалистов и тормозила дальнейшие исследования.
Но что бы ни случилось в пути, едва отправив очередной корабль, люди на берегу спешат заложить новый…
КОРОТКОЕ СООБЩЕНИЕ
1974 год. Дубна. Ю. Ц. Оганесян с сотрудниками осуществили синтез элемента с атомным номером 106. По методу, предложенному Оганесяном, была осуществлена ядерная реакция между мишенью с 207-м, 208-м изотопами свинца и ионами хрома. Был идентифицирован спонтанно делящийся излучатель с периодом полураспада, равным нескольким миллисекундам, являющийся, по мнению авторов, 256-м изотопом сто шестого элемента.
Комментарий
Это так просто написать: «Осуществлен синтез элемента с атомным номером 106», и все. А что прячется за этой короткой фразой?
В 1964 году в лаборатории ядерных реакций Г. Н. Флерова был синтезирован 104-й элемент, названный курчатовием. Потом, в 1970 году — 105 элемент, получивший название нильсборий в честь Нильса Бора. Потом… Нет, от сто пятого к сто шестому так же, как от сто четвертого к сто пятому, добраться было нельзя. Пришлось решать множество новых проблем.
Но многое и изменилось. Изменился опыт коллектива. Теперь это уже не просто группа молодых энтузиастов, возглавляемая корифеем атомной физики. Теперь это большой и умудренный опытом коллектив. За плечами его сотрудников немало дипломов на открытия. Многие защитили диссертации, стали специалистами с мировым именем. Впрочем, кого из советских людей этим удивишь? Путь от молодого специалиста до крупного ученого обычен для талантливого человека в нашей стране.