Слово «этология» использовалось во второй половине XVIII—начала XIX в. только применительно к человеку «для обозначения и интерпретации характера путем изучения жестов».
Как самостоятельная научная дисциплина этология возникла и оформилась в начале XX в. Вначале она занималась определением и сравнительным анализом различных стереотипных движений и инстинктов животных. Возникновение этого научного направления связано с работами У. Крэйга, Ч. О. Уитмена, О. Хейнрота. Вершины своего развития классическая этология достигла в трудах К. Лоренца, Н. Тинбергена, К. фон Фриша.
Классическая этология основной упор в своих исследованиях делала на объяснении феномена мотивации. Предложенная К. Лоренцом гидравлическая модель поведения, казалось, объясняла действие всех его регуляторов: при росте мотивации (например, при лишении животного пищи) происходит накопление специфической энергии, которая относится только к данному типу поведения. Накапливаясь, энергия неизбежно должна найти выход. В результате в случае с пищевой депривацией животное демонстрирует двигательную активность, направленную на поиски пищи. После того как определенный поведенческий акт завершается (животное насытилось), наступает фаза покоя. В этот период данное поведение (в нашем случае пищевое) нельзя уже обнаружить. С накоплением отологических знаний стало очевидно, что концепции побуждения и активации, лежащие в основе мотивационного анализа, не облегчают, а, напротив, усложняют поведенческие исследования. Возникли серьезные сомнения в полезности моделей, объясняющих мотивацию накоплением энергии.
Несмотря на то что представители классической школы основное внимание уделяли изучению врожденных, генетически обусловленных форм поведения, необходимо все же отметить, что объектом их исследования являлась целостная система поведения, включающая не только врожденные, но и приобретенные элементы.
Современная этология представляет собой новую фазу исследований, связанных с поведением человека и животных, тесно взаимодействующих со сравнительной психологией, зоопсихологией. В настоящее время можно говорить о формировании своеобразной синтетической науки о поведении, изучающей широкий спектр вопросов относительно его эволюции, определения адаптивной и функциональной значимости, исследования механизмов развития поведения и контроля за отдельными его проявлениями.
Этологи осознают, что поведение в естественных условиях связано с морфологией объекта, прежде всего со строением нервной системы. Происходит явный отход этологов от традиционных исследований в области «эволюции инстинктов». Первоочередная задача ученых уже не сводится к определению, насколько и какая форма поведения определяется генотипом животного или влиянием внешней среды. Л. В. Крушинский (1977) писал, что вопрос о врожденных или приобретенных формах поведения попросту лишен смысла. Задача может состоять в уяснении уровня развития поведения, «высоты психики» и способности к определенным действиям у представителей разных таксонов (по мнению А. Н. Северцова (1922) их следует рассматривать как врожденные), а также степени вариабельности этих действий, которая вряд ли является наследственной.
Важным вкладом этологии в развитие социальных дисциплин является доказательство определенной канализации развития поведения животных и человека. По современным этологическим представлениям, поведение не детерминируется генетически. Однако это не означает, что оно безгранично податливо в своем формировании к воздействию среды. Существует определенная поведенческая предрасположенность у животных и человека, связанная с наличием пределов для научения особей. Ограничения накладываются самой природой сенсомоторного аппарата индивидов, их способностями к восприятию информации, свойствами нервной системы.
В настоящее время многие этологи отказываются от представлений, связанных с мотивацией, считая, что этим понятием описываются в основном явления, «природа которых недостаточно понята».
Природу поведения объясняют на разных уровнях: физиологическом, психологическом, этологическом. К физиологическим механизмам относят нервные, гуморальные и сенсорно-перцентивные. Физиологический подход к изучению явлений поведения сталкивается, однако, с серьезными трудностями. Дело в том, что поведение и физиологические механизмы, с ним связанные, постоянно оказывают взаимное влияние друг на друга. С одной стороны, физиология как будто бы управляет поведением, с другой,— получается, что поведение регулирует физиологические процессы. К примеру известно, что эндокринная система влияет на проявление агрессивного поведения, однако известно также, что уровень гормонов в крови животных может изменяться под влиянием поведения. Такая тесная взаимозависимость физиологии и поведения позволяет предположить, что «физиология… является скорее внутренним механизмом его реализации, но не причиной и движущей силой».
Ключ к пониманию природы поведения Н. Овсяников и Я. Бадридзе предлагают искать на психологическом уровне. Для понимания психологических механизмов поведения эти авторы предлагают использовать понятие психологического комфорта. Психологический комфорт представлен в модели как движущая сила поведения. Любая поведенческая реакция может описываться в виде двух психологических состояний — комфорта и дискомфорта. Психологический комфорт представляет собой некое равновесное психологическое состояние, в котором особь находится, если отсутствуют противоречия между потребностью, текущей активностью и окружающими ее средовыми факторами. Равновесное, комфортное состояние всегда эмоционально положительно. Переход к состоянию дискомфорта осуществляется, когда один из трех перечисленных факторов вступает в противоречие с другими. Изменения эти сопровождаются появлением отрицательных эмоций.
Модель Н. Овсяникова, Я. Бадридзе предполагает, что поведение животных всегда направлено на поддержание состояния психологического комфорта и приведение всех параметров в соответствие друг с другом. Положительным моментом этой гипотезы является универсальность ее применения к анализу поведения на индивидуальном уровне. Второй важный момент—попытка поиска механизмов, работающих в пределах самой системы поведения. И третий момент, на который хотелось бы обратить внимание,— признание способности животных прогнозировать ход событий в социальной и физической среде и корректировать свои действия с учетом возможных изменений. Здесь отражены позиции современной этологии относительно роли бессознательного и сознательного в поведении животных. Отрицательными моментами модели психологического комфорта являются ее неоднозначность и отсутствие реальных методов измерения эмоционального состояния, внутреннего равновесия, оценки потребностей животного. В этологическом подходе, разрабатываемом Р. Хайндом, основной упор делается на анализе внутренних этологических механизмов поведения на индивидуальном и групповом уровнях. Этот подход подчеркивает несводимость закономерностей функционирования поведения на более сложном социальном уровне к сумме проявлений поведения на более низком уровне.
В последнее время основной упор в этологических исследованиях делается не на анализе абстрактного поведения отдельных особей, а на изучении взаимодействий и взаимоотношений между ними. И эта тенденция хорошо отражена на схеме. Предполагается, что каждая из взаимодействующих друг с другом особей имеет определенные представления о вероятном поведении партнера, пригодном в данной ситуации. Необходимые представления особи получают на основе предшествующего опыта общения с другими представителями своего вида. Контакты двух незнакомых особей, носящие отчетливо враждебный характер, часто ограничиваются лишь сериями демонстраций. Такого общения бывает достаточно, чтобы один из партнеров признал себя побежденным и продемонстрировал подчинение. Происходит все это мирным путем как раз благодаря способности особей определять силу и возможности соперника по его внешним признакам (размерам, упитанности и здоровью, возрасту, манере держаться, темпераменту и т. д.). Если конкретные особи взаимодействовали между собою много раз, то между ними возникают определенные взаимоотношения, осуществляющиеся на общем фоне социальных контактов. Чтобы правильно оценить характер взаимоотношений между особями и объяснить их причины, нужно представлять себе, что: 1. Поведение каждого партнера зависит от прошлого, настоящего и ожидаемого поведения партнера; 2. Поведение во взаимодействии зависит от обоих особей; 3. Разные типы взаимодействий в пределах отношений в паре могут влиять друг на друга; 4. В разных взаимоотношениях особь может вести себя различно. Важно понять психические закономерности, лежащие в основе такой поведенческой вариабельности.
Вместе с тем рисунок 1 отчетливо показывает, что следует избегать прямых параллелей при сравнительном анализе, ибо все уровни социальной сложности испытывают взаимное влияние друг на друга. Многие виды человеческой деятельности специфичны и носят символический характер, понять который, можно лишь обладая знаниями относительно социального опыта данного индивидуума и особенностей социально-культурной структуры общества. Ограничение этологических сопоставлений человек—животное происходит также вследствие разнообразия человеческих культур и поведенческих различий между видами в пределах одного рода у животных. Внешнее сходство поведенческих и психологических характеристик не всегда обязательно предполагает сходство базовых механизмов и одинаковое функциональное значение демонстрируемого поведения.
Социальная среда для всех животных является своеобразной «оболочкой», которая окружает особей и видоизменяет, трансформирует воздействие на них со стороны физической среды. Социальность поэтому можно рассматривать в качестве универсальной адаптации животных к среде обитания. Чем сложнее и гибче социальная организация, тем большую роль она играет в защите особей данного социума. Пластичность социальной организации может рассматриваться как одна из причин, обеспечивающих приматам быструю приспособляемость к разным внешним воздействиям. И именно поэтому усложнение и повышение устойчивости социальных структур могут рассматриваться, на наш взгляд, как необходимая предпосылка антропосоциогенеза.
Этология на современном этапе пытается найти ответы на ряд вопросов, решение которых было невозможно на базе традиционных теорий мотивации и инстинкта. Прежде всего предстоит решить вопрос: почему социальные системы у животных и человека всегда структурированы и почему эти структуры практически всегда организованы по иерархическому принципу?
Сети отношений между особями описываются у животных в понятиях родственных, сексуальных связей, систем доминирования, индивидуальной избирательности. У человека сети отношений существенно более разнообразны. Сети могут перекрываться (например, в группах у приматов ранговые, родственные и репродуктивные отношения), но могут и существовать независимо друг от друга (например, сети отношений подростка в семье и школе со сверстниками в современном человеческом обществе). Группы особей, вступая во взаимоотношения друг с другом, образуют социальную структуру представителей данного вида. Важно подчеркнуть, что между уровнями социальной сложности существует постоянное взаимное влияние.
Японские приматологи уже в средине 60-х годов пришли к убеждению, что каждая особь, являясь представителем вида и членом конкретной социальной организации, вносит вклад в развитие последней. Свойства конкретной особи влияют на формирование характерных черт социальной структуры вида. Чтобы подчеркнуть значимость индивидуальности для функционирования социума, ими был даже введен специальный термин «specia», который обозначал сообщество особей одного вида. Каждая особь вида — яркая индивидуальность. Ее присутствие или отсутствие в группе приводит к конкретным социальным перестройкам. Именно японским исследователям принадлежит идея о возрастании индивидуальной вариабельности при переходе от простых видов к более сложным. Наряду с существенной ролью каждой индивидуальности в определении уникальных характеристик конкретной группы осуществляется также и обратное влияние вышестоящих социальных структур на формирование индивидуальных свойств особей. По мнению Р. Хайнда, во всех случаях более высокий уровень обладает более сложными специфическими свойствами, которые отсутствуют на предшествующих ступенях. В человеческом обществе существенное влияние на поведение отдельного индивида оказывают социальные институты, нормы поведения и вся социокультурная структура. Однако социальные события в человеческом обществе трудно бывает понять исходя исключительно из этого влияния. Но и ошибочно было бы считать, что основные принципы социальной психологии и социологии можно раскрыть на основе анализа поведения отдельного человека.
Предложенная Р. Хайндом схема универсальна и применима к исследованиям поведения всех млекопитающих. Она позволяет устранить основные недоразумения между представителями биологических и социальных наук относительно возможностей сравнительного анализа поведения человека и животных, которые происходят вследствие неадекватного понимания диалектических отношений между характеристиками особей и уровнями социальной организации. Схема позволяет также представить, на каких уровнях возможно искать сходство в поведении человека, и животных.
Этологи пытаются объяснить причины различий в поведении особей противоположного пола, выявить механизмы внутригрупповой интеграции, объяснить закономерности деления групп у животных и причины, заставляющие особей определенного пола покидать родную группу. Чрезвычайно много усилий прилагается к исследованию общих закономерностей распределения особей в пространстве.
Важно отметить, что представители западной и японской этологических школ по-разному подходят к решению указанных проблем. В то время как западные специалисты пытаются объяснить поведение отдельной особи и эволюцию социальных структур с эволюционных позиций в понятиях репродуктивного успеха, японские ученые постоянно подчеркивают, что различия в поведении разных видов и различия социальных структур нельзя объяснить как адаптацию к различным экологическим условиям, приобретенную в ходе эволюции. Представители японской приматологической школы подходят, как нам кажется, вплотную к постулированию специфических закономерностей развития поведения (с учетом возможности саморазвития системы поведения и существования внутренних движущих сил развития этой системы). Признается, что разные предпосылки в сходных экологических условиях могут привести к возникновению принципиально различных свойств в поведенческих системах у разных видов и что существенную роль в возникновении поведенческих различий играют также исходные морфофизиологические характеристики особей и уровень развития их головного мозга.