Эволюция биосферы протекала под влиянием, преимущественно, земных факторов.
Неоспоримо, что многие важнейшие этапы этой эволюции были обусловлены совокупностью причин земной природы, и вполне правомерно рассматривать многие процессы, влиявшие на эволюцию, как процессы, протекавшие автономно. Однако на фоне подобных процессов и одновременно с ними на эволюцию неизбежно активно воздействовали и процессы космической природы. И на каждом этапе эволюции экологическая ситуация и ее изменения определялись совокупным действием чисто земных и космических причин в их органическом единстве. Без учета «космической составляющей» природных явлений само понимание эволюции биосферы может оказаться неполным и однобоким.
Если Вы хотите больше узнать о космосе и его влиянии на биосферу, то Вы можете обратиться к иностранным источникам литературы. Если возникнут проблемы с переводом на родной язык, то Вам поможет бюро устных переводов в Москве. Качество и скорость выполнения заказа, определенно, порадует.
Все экологические изменения сводятся в большинстве случаев к «повреждениям» озоносферы и климатическим вариациям. Таким образом, за некоторыми исключениями, экологические нарушения, обусловленные космическими причинами, носят в конечном итоге не экзотический, но скорее «обыденный» характер. В этом состоит очевидная трудность выделения «космической составляющей» такого рода нарушений экологического равновесия. Одновременно, при построении адекватных действительности экологических моделей учет этой «космической составляющей» делается совершенно необходимым.
Наконец, можно отметить, что для астрофизиков, разумеется, очень интересно бы знать, как часто Солнечная система проходит в действительности через плотные облака межзвездной среды. А если справедливо предположение Клэба — Напье о происхождении бомбардирующих тел, то у нас под ногами имеется вещество из весьма далеких от нас сейчас областей Галактики! Поэтому дальнейшее развитие исследований по космическому катастрофизму представляет несомненный интерес для астрофизики.
Вместо статичного и несколько идиллического изображения эволюции биосферы, обрисованного в вышеприведенных словах И. А. Ефремова, сейчас начинают проступать контуры картины куда более сложной (и потому — интересной). С одной стороны, некоторые из явлений, (к ним надо добавить и чисто земные), должны были сопровождаться экстремальными экологическими последствиями, не исключая, казалось бы, даже полного разрушения среды обитания.
Биосфера, похоже, реагировала на такие эпизоды изменениями своего видового состава, иногда довольно резкими.
Подобную реакцию, видимо, можно рассматривать как интегральный ответ целостной системы на возмущение, аналогичный развитию «стандартной» стрессовой реакции организма на острую ситуацию (неважно какой природы). С другой стороны, без какого-либо перерыва продолжалась восходящая эволюция, и важнейшие экологические параметры не достигали своих критических значений. Трудно удержаться от предположения о существовании глобального гомеостатического механизма, компенсировавшего в известных пределах изменения этих параметров.
Такого рода идея обсуждалась рядом автором. Например, белорусские исследователи В. Б. Кадацкий и Л. М. Каган полагают, что биосфера поддерживает климатические показатели па Земле в некотором оптимальном режиме, способствующем «нормальному» функционированию. С этой точки зрения понижение светимости Солнца вызывает в среде обитания такие изменения, которые способствуют повышению температуры на поверхности Земли (и — наоборот, в случае повышения светимости). Ледниковые эпохи в рамках этой гипотезы соответствуют ситуации, когда возмущение имеет очень большую «амплитуду» и компенсирующий механизм уже не может восстановить полностью оптимальный режим.
Представление о биосфере как единой кибернетической системе, обладающей свойствами гомеостата, не является общепринятой концепцией и может даже показаться весьма крайним предположением. Но только на первый взгляд. Во всяком случае, живое вещество, несомненно, располагает «мощностями» вполне достаточными, чтобы обеспечить такого рода управление. Давно известно, что в атмосфере и гидросфере многие важные параметры определяются динамическим равновесием, непосредственно связанным с живым веществом.
Кислород атмосферы — полностью биогенного происхождения и целиком обновляется каждые несколько тысячелетий (углекислый газ — всего за 6,3 года!). Весь объем океанской воды профильтровывается планктоном за полгода. Если рассматривать биосферу, как единую систему, активно реагирующую на внешние изменения, в частности, противостоящую космическим воздействиям, то результаты исследовании по «космическому катастрофизму» не представляются ни в какой мере парадоксальными.
Вполне логично предположение, что совершенство гомеостатического механизма, о котором шла речь, возрастает в ходе эволюции. Пользуясь термином В. И. Вернадского, биосфера наших дней — это уже ноосфера, когда все основные параметры биосферы, все ее важнейшие динамические мощности, даже сама ответственность за существование живого вещества начинает определяться нашей человеческой цивилизацией. Как же в этом случае будет обстоять дело с этим геомеостатическим механизмом, совершенствующимся в ходе эволюции?
В русле идей В. И. Вернадского, научно-технический потенциал современной цивилизации — это часть, фрагмент все того же гомеостата. Сейчас, в наши дни, мы, человечество, пожалуй, смогли бы уже уберечь нашу прекрасную планету от появления на ее поверхности кратера, даже с диаметром километров этак в 100. А ведь это, пожалуй, самое неотвратимое из возможных космических воздействий.