До тех пор пока пробивающаяся поросль будущих деревьев не нарушает характера степи, не изменяет почвенного покрова, не создает ни сколько-нибудь надежного укрытия, ни значительной тени, по существу неизменной остается там и орнитофауна.
В молодых степных насаждениях она складывается по началу за счет расселения местных птиц, обитающих в заросших деревьями и кустами балках, в ближайших рощицах и садах.
Один из самых первых поселенцев молодых древесных порослей в степи — садовая овсянка. Она устраивает гнезда на земле, довольствуясь порой клочком или полоской почвы, не затронутой пахотой или рыхлением. Поэтому она иногда встречается уже в полосах 2—3-летнего возраста.
Другая, столь, же рано осваивающая молодые насаждения птичка — серая славка. Это типичный обитатель кустарников, в которых, невысоко над землей, свивает и гнездо. Наряду с ними в слабозаметных, едва пробивающихся полосах держатся и обычные степные и полевые птицы — жаворонки и полевой конек.
В лесных полосах, достигающих 8—10-летнего возраста, кроны деревьев уже смыкаются, образуя своего рода полог, прикрывающий ярус кустарниковых зарослей. Птичье население таких полос становится уже многочисленнее и разнообразнее. Здесь появляются и начинают гнездиться ястребиная, а нередко и садовая славки, бормотушка, сорокопут-жулан, садовая камышевка, сорока, а также птицы, устраивающие гнезда на земле: соловей, серая куропатка, местами — перепел и некоторые другие.
Из первых пернатых поселенцев внутри полос под сенью вытянувшихся молодых деревьев к этому времени остается едва ли не одна лишь серая куропатка; остальные птицы, свивающие гнезда на более или менее открытых местах, предпочитают перебираться на опушки, окаймленные травянистыми закрайками — «шлейфами».
Когда деревья в лесных полосах достигнут высоты 4—5 м, из степных колков или лесных массивов, из пойменных урем и приусадебных садов появляются уже настоящие лесные птицы: чернолобый сорокопут, горлинка, кукушка, иволга, зеленушка, щегол и др.
В возрасте нескольких десятков лет полезащитные полосы уже создают благоприятные условия для гнездования вороны и грача, мелких соколов — пустельги и кобчика, голубя-вяхиря, зяблика и др.
Количество видов птиц нарастает в полосах по мере увеличения возраста и высоты деревьев. Так, в молодых полосах Левобережной Украины при высоте деревьев до 5 м, по И. Волчанецкому (1952), встречается от 4 до 11 видов. В полосах с деревьями высотой от 5 до 10 м количество видов возрастает, варьируя в зависимости от местных условий, в пределах 6—15 видов. В полосах еще более старшего возраста, с деревьями выше 10 м, насчитывается от 5 до 21 вида птиц.
С появлением толстых, дуплистых деревьев в лесных полосах поселяются: синицы, мухоловки, горихвостки, дятлы, вертишейки и бич полей, злостный вредитель зерновых культур — полевой воробей.
Кроме воробья, эти птицы, однако, медленно заселяют степные насаждения. В насаждениях вблизи г. Камышина в 1937 г., когда они достигли 35-летнего возраста, А. Мельниченко обнаружил 25 видов птиц, но из них было только два вида, гнездящихся в дуплах — большая синица и вертишейка. 12 Лет спустя кроме этих обитателей дупел К. Благосклонов встретил там большого пестрого и зеленого дятлов, пищуху и синиц-лазоревок.
Узкие полосы степных древесно-кустарниковых насаждений представляют собой в сущности как бы две рядом стоящие лесные опушки, открывающиеся в разные стороны. Деревья по опушкам более пышны; обычно богаче и разнообразнее там и пернатое население. Это и понятно: по опушкам больше удобных мест для постройки гнезда и шире кормовые возможности. Все это вполне приложимо и к полезащитным полосам, когда они хорошо развиты. В Тимашевских полосах, например, по наблюдениям А. Мальчевского (1950), на единицу площади приходится, в среднем, в полтора раза больше гнездящихся птиц, чем в естественном лесном массиве. Среди птиц, населяющих полезащитные полосы, естественно, преобладают типично опушечные виды. В тех же заволжских лесных полосах обычны садовая овсянка, полевой воробей, серая славка, соловей, кобчик, иволга, чернолобый сорокопут, тогда как внутри естественного лесного массива, расположенного неподалеку от них по долине р. Кинель, наиболее многочисленны: зяблик, садовая славка, обыкновенная овсянка, соловей, лесной конек и черноголовая славка.
Обращает на себя внимание во многих лесных полосах относительное обилие негнездящихся птиц, прилетающих туда только на ночевку, кочующих или пролетных. Лесные полосы, вытянутые с севера на юг, служат как бы продолжением лесов, узкими «языками» их в степной зоне, и птицы охотно придерживаются их во время пролета. Перемещаясь от одного насаждения к другому, стайки кочующих и пролетных птиц кормятся там ягодами, семенами, насекомыми, а вместе с тем и укрываются от врагов и непогоды. В осенне-зимнее время в лесных полосах удается видеть даже столь северных птиц, как снегири, свиристели, чечетки, клесты и даже белые совы.
Хотя многие насаждения на первый взгляд как будто очень похожи одно на другое по возврату, по ширине, по составу древесных и кустарниковых пород, тем не менее было бы неправильно думать, что их пернатое население повсюду почти однородно. Многое зависит от местных особенностей, от географического положения, от близости к лесным массивам и другим насаждениям, от наличия поблизости воды и т. п.
Даже приблизительно одинаковые по возрасту, но расположенные в различных условиях, полезащитные полосы сильно отличаются характером формирования, составом и плотностью пернатого населения. Единого шаблона здесь не существует. Поблизости от лесного массива полосы обычно бывают богаче птицами и заселяются ими быстрее.
Приведем такой пример, воспользовавшись данными И. Пузанова (1954), относящимися к некоторым лесополосам Одесской области. Эти полосы, правда, сильно пострадали от вырубки во время войны и менее заселены птицами, но все же позволяют видеть, какое влияние на пернатое население полос оказывает их близость к природному лесу.
Группа полос, расположенных в открытой степи, населена в основном четырьмя видами птиц (сорока, чернолобый сорокопут, серая славка и полевой воробей), 4 других вида (сорокопут-жулан, иволга, горлица, пустельга) встречаются редко и не во всех полосах. В другой же группе лесополос, расположенных неподалеку от пойменных лесков, насчитано 12 видов гнездящихся птиц (помимо перечисленных выше, обыкновенная овсянка и три вида славок — обыкновенная, ястребиная и садовая); кроме того, встречены еще соловей, большой пестрый дятел и кукушка; а среди залетающих — большая синица, лазоревка, зеленушка, просянка, черноголовая славка и цапля — желтая чепура.
Бывают, однако, полосы, хотя и близко расположенные к лесу, но тем не менее бедные птицами. Видимо, это объясняется местными особенностями, сдерживающими расселение птиц из леса. Как бы то ни было, лесные полезащитные полосы в общем значительно обогащают степную орнитофауну.
Наблюдения говорят также о том, что и в полях, перемежаемых защитными полосами, птиц становится больше, в особенности серой куропатки.
В Аскании-Нова первая древесно-кустарниковая птица — садовая славка — появилась в 1888 г. на нескольких посаженных в степи яблонях и белых акациях. С тех пор лесные посадки в Аскании-Нова сильно увеличились; а вместе с ними самопроизвольно, а отчасти и благодаря искусственным мерам, стало обильным и пернатое население. К концу 20-х годов там насчитывалось 20 видов гнездящихся птиц. Ныне в Аскании-Нова В. Треус (1954) насчитывает уже 35 видов птиц, гнездящихся в парке и не встречающихся в открытой степи вокруг Аскании-Нова. Между тем до возникновения в степи этого древесного оазиса там гнездилось менее двух десятков видов и к тому же совсем других птиц — обитателей открытой степи: все виды жаворонков, полевой конек, домовой сыч, степной, лунь, дрофа, журавль-красавка, степная тиркушка. Только воробьи — космополиты — нарушали эту чисто степную фауну.
В тимашевских лесных полосах в 1939 и 1940 гг. А. С. Мальчевский нашел 34 вида древесно-кустарниковых птиц, которые там гнездились, а, кроме того, насчитал еще 15 видов негнездившихся птиц.
В краснокутских лесных полосах (в Заволжье), общая площадь которых составляет всего лишь 3,5 га, встречается, по данным А. Мельниченко, также не менее 34 видов птиц.
В лесных полосах засушливых районов Левобережной Украины экспедицией, руководимой И. Волчанецким, в 1950 г. обнаружено 35 видов птиц. Самые распространенные из них, встреченные почти во всех полосах, были серая славка, садовая овсянка, чернолобый сорокопут, сорока и жулан. К числу почти столь же обычных относились горлица, зеленушка, садовая славка, скворец, кобчик, грач. Примерно в половине всех обследованных полос встречались, кроме того, соловей, кукушка, коноплянка.
Довольно разнообразная орнитофауна складывается в конце концов и в таких древесных насаждениях, которые расположены среди песчаных полупустынь, отделяющих эти оазисы на десятки километров от леса. Например, в Богдинских лесных полосах южного Заволжья в 1940 г., когда эти насаждения имели пятнадцатилетний возраст, а деревья в них достигали трех метров высоты, А. Мальчевский насчитывал 24 вида птиц. Правда, среди них гнездящихся там было только 5 видов: коршун, сорока, иволга, бормотушка и желчная овсянка.
В общей сложности с полезащитными лесными полосами в той или иной мере связано свыше 80 видов птиц. Более полусотни из них способны в полосах гнездиться, а остальные используют их для кормежки, для отдыха или как убежище.
Количество и видовое разнообразие птиц в лесных полосах зависит в основном от наличия корма.
Л. Динесман и Н. Бурнашева довольно наглядно связывают сезонную смену пернатого населения с переменами в кормовых условиях. По их наблюдениям, в лесополосах полупустынного Заволжья весной, во время пролета многочисленны преимущественно насекомоядные птицы: мухоловки, горихвостки, соловьи, варакушки, славки, пеночки, сорокопуты; вместе с ним также нередки зеленушки, дрозды, овсянки и некоторые другие. В мае количество птиц резко уменьшается, а в июле пернатая жизнь в полосах почти затихает. На гнездах неизменно остаются лишь чернолобый сорокопут, желчная овсянка, сорока и серая куропатка, к которым иногда присоединяются еще сорокопут-жулан, серая славка и как исключение — некоторые другие виды. Но зато в это время в полосах можно видеть довольно много щурок и ласточек, которые ловят насекомых на лету. Такая смена пернатого населения в общих чертах согласуется с сезонными изменениями в энтомофауне. Весной, когда в полосах наблюдается большое стечение различных птиц, там также обильны и разнообразны поедаемые ими насекомые. К июлю многие из них, приуроченные к деревьям и кустарникам, исчезают, но взамен их появляется много двукрылых и перепончатокрылых насекомых. Они толкутся и носятся в воздухе и привлекают собой ласточек и щурок. Осенью птицы снова становятся разнообразнее и многочисленнее, но теперь среди них заметно преобладают зерноядные виды: вьюрки, овсянки и чижи. Преобладание их вряд ли случайно; во всяком случае оно совпадает с обилием в полосах всяческого растительного корма. На зиму полосы опять пустеют; обычно в них остается только куропатка.
Было бы очень полезно, если бы при подборе древесных и кустарниковых пород для посадок в лесных полосах принимались во внимание кормовые потребности зерноядных птиц. Подсадка различных ягодо-плодных кустарников и деревьев — бузины, шиповника, шелковицы, терна, облепихи, жимолости и др. привлекла бы в полосы еще больше птиц, которым особенно трудно приходится в зимнее время. К тому же эти породы улучшают условия для гнездования.
Не в меньшей степени привлекает птиц и наличие воды.
Заселение степных насаждений птицами зависит, однако, не только от этих условий.
Многие из перелетных птиц, гнездящихся в более северных областях, довольно медленно заселяют древесные насаждения в степи в силу присущего птицам гнездового «консерватизма». Именно поэтому перелетные птицы весной стремятся на север, на свою родину. Мало шансов и на быстрое оседание птиц в лесополосах при осенних откочевках и перелетах на юг.
Насколько трудно задержать пролетных северных птиц и заставить их размножаться в степных насаждениях, показывает опыт заселения зябликами, зеленушками, снегирями, чижами и большими синицами парка Аскании-Нова.
Этих птиц продолжительное время выдерживали в клетках или вольерах, а затем выпускали на волю со слегка подрезанными крыльями. Снегирей и чижей — обитателей больших, преимущественно хвойных лесов северной зоны — удержать так и не удалось. Весьма скромными результатами увенчались усилия заселить парк зябликами. Больших синиц неоднократно выпускали в сад парами с подрезанными крыльями, но свивать гнезда они все же не хотели и в парке не оставались. Первое гнездо парой синиц, выпущенных из клетки, было устроено в 1919 г. После того они гнездились там ежегодно. По подсчетам М. Дергунова, за 3,5 года количество синиц в Аскании-Нова достигло 90 штук.
Может, однако, возникнуть вопрос: зачем нужно заселять птицами лесные насаждения в степи? В этом люди заинтересованы прежде всего с практической точки зрения. И вот почему.
Молодая древесная поросль, с трудом пробивающаяся в засушливых, полупустынных областях, особенно подвержена угрозе повреждения со стороны разнообразных насекомых, грызунов и других животных, так как слабые растения противостоят им хуже, чем сильные, произрастающие в нормальных
условиях. Окрепшим посадкам вредители тоже наносят немалый ущерб. Борьба с этими вредителями прежде всего и заставляет думать об искусственном привлечении питающихся ими насекомоядных и хищных птиц. К тому же последние приносят пользу не только самим лесным полосам, но и прилегающим к ним участкам полевых культур, так как поедают вредителей и на полях.
Не все абсолютно птицы, населяющие лесные полезащитные полосы, приносят, однако, пользу. Полевые воробьи, например, наоборот, причиняют существенный вред зерновым культурам, склевывая высеянные семена, иногда даже проростки, и особенно зерно в снопах, а порой и на корню. Во многих районах приходится вести упорную борьбу с воробьями как опасными вредителями.
Приемы привлечения полезных птиц разнообразны. Не повторяя того, что изложено в другом месте этой книги, коснемся здесь некоторых методов искусственного заселения птицами полезащитных полос.
В настоящее время некоторые наши орнитологи полагают, что наибольшего успеха в ускорении процесса заселения степных насаждений желаемыми полезными птицами можно достичь усовершенствованными приемами, основанными на интересных опытах В. Паровщикова (1935) и А. Промптова (1938), повторенных и развитых их последователями. Сущность этих приемов заключается в следующем. Свежеотложенные яйца или птенцов мухоловок, горихвосток и других, намеченных к расселению видов птиц, бережно и быстро перевозят на заранее избранное место и подкладывают для высиживания или выкармливания в гнезда каких-либо местных птиц вместо их собственных яиц или птенцов. В качестве наседок удавалось использовать полевых воробьев. Они почти всегда имеются под рукой. А так как воробьи вредят зерновым культурам, то уничтожение их кладок или птенцов идет только на пользу.
Птенцы насекомоядных птиц, выкормленные воробьями, если они благополучно выживут, подрастут и перезимуют, очевидно, должны на следующий год возвратиться в те же места, где протекло их «детство» после перемещения из гнезда родителей.
В. Паровщиков, используя в качестве наседки домового воробья, выводил в свое время в Москве зябликов, больших синиц и пестрых мухоловок, которых воробьи выкармливали, как собственных птенцов, до самого их вылета из гнезда.
А. Промптов путем перекладывания птенцов из гнезда в гнездо добивался выкармливания зорянок серыми мухоловками и, наоборот, зорянками — подкинутых им птенцов мухоловок. Подкидыши лесного конька подобным образом выкармливались овсянками; птенцы горихвосток — мухоловками-пеструшками и, наоборот, птенцы пеструшек — горихвостками.
Столь необычное выведение и воспитание птенцов сопряжено, конечно, с весьма значительным отходом. Выкормленный молодняк при переходе к самостоятельному образу жизни сталкивается с различными трудностями. Во время выкармливания ему невольно прививаются повадки другого вида птиц, в какой-то мере нарушающие наследственные черты поведения; он должен освоиться с новыми условиями местности, возможно, в какой-то мере самостоятельно искать путей на юг и т. п. Все это не дается даром, не обходится без жертв.
В недавнее время К. Благосклонов (1952) предложил новый прием, испытанный им с помощью юных натуралистов на Болшевской станции. На место заселения транспортируются уже достаточно подросшие птенцы вместе с пойманной кормилицей. Мухоловка-пеструшка даже в условиях неволи оказывается прекрасной кормилицей. Она выкармливает не только своих птенцов, но и «подкидышей». Будучи перевезенной за десятки километров от места, где находилось ее гнездо, обеспеченная обильным кормом (муравьиными «яйцами» или мучными червями), она в состоянии выкормить в клетке не только собственный выводок, но и более двух десятков чужих птенцов, постепенно подкладываемых ей партиями в 5—6 особей. Кормилица при этом нередко одинаково выкармливает подкидышей как своего, так и другого вида.
В течение нескольких лет (1952—1954) метод разрабатывался К. Благосклоновым на Звенигородской биологической станции с участием большого числа студентов. В 1952 г. партия птиц разных видов была впервые перевезена из Московской области (Звенигородская биостанция) на территорию Валуйской опытно-мелиоративной станции в Сталинградской области. В 1953 г. до 200 птенцов двух видов мухоловок были перевезены студентами МГУ и юннатами туда же из «Тульских засек». В том же году Управление по заповедникам организовало перевозку тысячи птенцов мухоловок-пеструшек из Московской области в Курскую область (из Приокско-Террасного заповедника в Центрально-Черноземный заповедник). Эти опыты, особенно последний, подтвердили преимущества данного метода перед другими.
Перевезенные птенцами птицы, которым удалось вырасти, с наступлением зимы улетели на юг, а на следующий год вернулись на свою новую родину примерно в том же количественном соотношении к улетевшим, в каком птицы обычно возвращаются с зимовки.
В течение 1948—1953 гг. и в Аскании-Нова предпринимались опыты заселения степных насаждений лесными птицами путем перевозки яиц. В общей сложности было собрано и завезено свыше 500 яиц разных птиц, главным образом черного и певчего дроздов, зяблика и горихвостки. Скворец использовался для насиживания яиц дроздов, яйца других птиц подкладывались под воробьев и деревенскую ласточку. Результаты этих длительных и трудоемких экспериментов оказались, однако, скромными: хотя в среднем приблизительно из каждых четырех яиц вылуплялся один птенец, всего было выкормлено птицами-наседками до вылета из гнезда только 15 птенцов лесных птиц: 11 черных дроздов, 2 певчих и 2 горихвостки. От общего количества подложенных для насиживания яиц это составляет лишь около 3%.
Несравненно успешнее выведение и выкармливание обыкновенными скворцами птенцов местного же вида — розового скворца. Применение подобного метода для искусственного расселения выводковых птиц, очевидно, еще более перспективно. В Аскании-Нова прекрасно выводились утята утки-гоголя из яиц, привезенных с берегов Рыбинского моря и подложенных под крякву.
По мнению В. Треус и Г. Успенского (1954), целесообразнее перевозить насиженные яйца: они менее чувствительны к тряске, а зародыш сохраняет способность к дальнейшему развитию даже после двухдневного перерыва в насиживании. К тому же подмечено, что птенцы в дальнейшем лучше выживают, когда они выводятся из яиц, предварительно более сильно насиженных.
Начиная с 1950 г. в Аскании-Нова применяют и другой способ, чтобы заставить лесных перелетных и кочующих птиц гнездиться в парке. Их ловят осенью или зимой, помещают в вольеры и держат в них до конца весны, а затем выпускают на волю. К этому времени миграции их сородичей заканчиваются, все они уже достигли своей родины и приступают к гнездованию. Насильственно задержанные птицы, оказавшись на свободе после того, как их сородичи давно улетели, большей частью остаются на месте. По-видимому, их перелетный рефлекс, подчиняющийся, как у всех птиц, определенной сезонной ритмике, затухает, сменяясь следующей фазой годового цикла — фазой размножения. И там, где застает птиц «пробуждение» этого очередного рефлекса, они могут спариваться и приступать к постройке гнезда.
Таковая принципиальная, биологическая сторона, на которой основан метод. В течение 4 лет в Аскании-Нова было таким образом задержано и отвлечено от перелета на север почти 200 птиц: черных дроздов, зябликов, коноплянок, лазоревок, вьюрков. Подавляющее большинство из них, оказавшись на свободе, однако, не приступили к размножению. Очевидно, неблагоприятные условия клеточного содержания отразились на функции органов размножения. Постройкой гнезд занялись преимущественно лазоревки.
Когда техника привлечения птиц будет вполне разработана, в этом деле большую помощь могут оказать юннаты, члены местных отделений Общества охраны природы и другие компетентные люди при условии тщательного соблюдения всех необходимых требований.
Искусственное обогащение орнитофауны полезащитных лесных полос не должно ограничиваться привлечением туда лишь одних мелких насекомоядных птиц. Необходимо заселять их и охотничьими птицами. Главным управлением по делам охотничьего хозяйства уже разработан план вселения в полезащитные полосы, соответственно их природным условиям, серой и белой куропаток, тетерева, фазана.
Привлекая в лесные насаждения полезных птиц, надо позаботиться и об их защите, в первую очередь от ястребов. Вместе с тем необходимо всячески ограничивать размножение воробьев, вредящих посевам зерновых.