Глобальная величина потерь органического углерода и азота из пахотных почв неизвестна, возможно, она сопоставима с потерями углерода при уничтожении тропических лесов или при сжигании ископаемого топлива.
Уилсон отмечал, что, судя по измерениям доли 13С в целлюлозе остистой сосны в Калифорнии, самый большой выброс СО2—С в атмосферу приходится на период между 1850 и 1890 гг., т. е. он осуществлялся до основного роста промышленности, основанной на сжигании угля и нефти. Распад углерода в органическом веществе почвы (ОВП) приводит к снижению содержания 13С в атмосфере и соответственно в лигноцеллюлозе сосны (Pinus aristata).
Запас углерода в ОВП на земном шаре оценивается в 30-1014 кг или 14,6-1014 кг. Это вчетверо превышает запас углерода в живых организмах или нынешнее содержание СОг в атмосфере. Из анализа этих цифр становится ясно, насколько существенно влияют приход и расход углерода ОВП на глобальные потоки углерода.
В наши дни стремление к экономной агротехнике, позволяющей свести к минимуму поступление топлива и удобрений в агроэкосистемы, с особой остротой ставит вопрос в важности понимания основных механизмов функционирования экосистемы. Можно ли обеспечить эффективный круговорот основных питательных веществ, таких, как азота, фосфора и серы, в системе, где соображения стоимости превалируют над всеми остальными больше, чем это было всего лишь десять лет назад в США или большинстве других развитых стран?
Один из возможных путей, на котором мы остановимся, — это значительное изменение агротехники, например нулевая обработка почвы, которое изменяет всю структуру экосистемы, обеспечивая ее долговременную стабильность (в том смысле, который придает этому термину Холлинг), так что окультуривание земель сопровождается усиленным накоплением питательных элементов.
Для экологов представляет также немалый интерес использование агроэкосистем в качестве удобных моделей для изучения процессов распада и круговорота элементов питания. На множестве примеров полевых и модельных опытов со шкалой времени от 10 до 50 лет мы покажем, какие волнующие перспективы открываются при этом для исследования функциональных процессов в агроэкосистемах.