Явления, которые следует рассмотреть в данном разделе, включают в себя две категории: длительные изменения среды обитания и эпизодические катастрофы.
Говоря о первой из названных категорий, прежде всего надо отметить то исключительно большое значение, которое имело для развития флоры и фауны Восточной Сибири новейшее и не закончившееся до сих пор поднятие Саян и хребтов Забайкалья.
Как показывают многие исследования, Восточные Саяны претерпели в четвертичном периоде интенсивное поднятие. В конце третичного периода на месте Восточных Саян существовало обширное холмисторавнинное пространство, прерываемое остаточными хребтами высотой до 600—700 метров. З. А. Лебедева установила, что «возникновение Тану-Ола и отделение Енисея от Монголии определяется пределами четвертичного периода». Н. Д. Соболев опубликовал материалы об исследовании Тункинских и Китайских Альп, в которых доказывает недавнее их поднятие.
Интересно отметить, что особо интенсивное поднятие Восточные Саяны, как утверждает А. Молчанов, претерпели после Рисской эпохи, то есть на глазах человека. Процесс непрерывного поднятия в ряде пунктов Прибайкалья продолжается и сейчас. Так, Е. А. Пресняков, изучавший геодезические аномалии в районе Байкала, установил, что за 20 лет пункт Култук на побережье Байкала поднялся на 202 мм, Слюдянка на 192 и Маритуй на 171 мм и т. д.
Подобные изменения протекали и в хребтах Забайкалья. Даже само образование Байкала в целом есть процесс, не закончившийся до сих пор.
Совершенно очевидно, что такие изменения поверхности не могли не отразиться самым решительным образом на климате, на растительности и, наконец, на животном-мире прилежащих районов. При этом абсолютная медленность поднятия хребта вовсе не обязательно должна была повлечь столь же медленное нарастание изменений климата и живой природы. Особенно резко сказаться на судьбе растений и животных поднятие хребта может тогда, когда он достигнет высоты, могущей влиять на осадки. А для этого важны не первые сотни метров и даже километр поднятия, а верхние горизонты, достигнутые хребтом в последние тысячи лет процесса.
Большое влияние Саян на климат Приангарья и Монголии очевидно. Достаточно сослаться на размещение зимних осадков. По северным склонам Саян и Хамар-Дабана на зиму набираются толщи снега до 3 метров глубины, а по южным склонам в это время можно ходить без лыж. Когда тучи, несшие эти осадки, имели свободный путь к югу, увлажнение Приангарья и верхней Лены было совсем иным.
Существуют данные, что в верховьях Лены находились сухие степи, о чем говорит пыльцевой анализ. Сейчас остатки их имеются на Ольхоне, хранящем следы прямой связи своей растительности с растительностью Монголии. Степи эти были достаточно холодными, и там наряду с типичными степняками обитал песец, кости которого нередко встречаются в стоянках первобытного человека. Быть может, перемежаясь островами тайги, степи эти уходили на север, сливаясь с тундрами, и туда же шли тогдашние границы ареалов дикой лошади и сайги.
От Забайкалья до Красноярска и Минусинска был распространен кулан. В. И. Громов указывает, что остатки этого животного были найдены в верхнем палеолите в стоянке Афонтова II у Красноярска, в стоянках Бирюса, Кокорева (4 пункта), Батени у Красноярска и Верхнеленской горе у Иркутска; в стоянках Афонтова и Батени, а также Бирюса обнаружены кости аргали. Из грызунов в палеолите у Красноярска и Минусинска найден сурок, а Громов обнаружил его у Кокоревой. Под Иркутском резцы этого грызуна были найдены в неолитических стоянках и даже в памятниках бронзового века.
Изменение климата повлекло быстрое расширение границ тайги и соответственное сужение степей. Прежде всего это отразилось на песце. Его обитание на юге было ограниченным и стало невозможным из-за лесонасаждений и многоснежья. К этому периоду становления тайги относится, вероятно, и разделение экологически близких видов — песца и корсака: первый стал настоящим тундровиком, а корсак окончательно приспособился к сухим степям. Затем наступила очередь сурка и копытных, причем здесь уже не обошлось без участия человека.
Изучение писаниц Прибайкалья позволяет установить, что на некоторых из них, относящихся к первым векам нашей эры, встречаются изображения кулана, а на писаницах Приангарья — аргали. В собрании Т. Савенкова имеется рисунок горных баранов с писаницы на скале Саган-Заба на острове Ольхон.
Оказавшись в условиях ограниченных и продолжавших суживаться степных пространств, копытные и сурок не смогли противостоять нарастающему преследованию со стороны человека и были постепенно истреблены. Окончательно они были вытеснены, вероятно, скотоводством, которое при ограниченности пастбищ всегда становится антагонистом диких животных. Некоторое время дикие копытные сосуществовали с развитым скотоводством, точно так же, как древнее саянское оленеводство в какой-то степени сосуществовало даже с верблюдоводством. О таком, на первый взгляд парадоксальном, положении говорят писаницы, найденные в Туве Каррутерсом, и Дурбильжанская писаница, опубликованная Скалоном и Хороших. Изменение климата повлекло глубокие изменения и в хозяйстве человека тех времен, в частности вызвало резкое сокращение и передвижение к северу исконного в южной Сибири и Западной Монголии оленеводства.
Горные бараны-толстороги, не будучи связаны со степью, уцелели в Приангарье надолго. Изображения этих животных найдены П. П. Хороших на горе Орсо по Ангаре, а позднее А. П. Окладниковым у деревни Кармагулы. Наконец, протопоп Аввакум, о замечательном «житии» которого мы уже упоминали, следуя в 1665 году в ссылку, обнаружил местообитание диких баранов на береговых скалах Ангары, у порога Долгого, что близ знаменитого Шаманского порога.
Таким образом, новейшие тектонические поднятия южных хребтов Восточной Сибири послужили фактором огромного биогеографического значения и определили судьбу целого ряда видов растений и животных.
В Забайкалье, где местообитания кулана и аргали смыкались с их основным ареалом в Монголии, эти звери исчезли много позднее, причем в Западном Забайкалье их уничтожению способствовало новейшее увлажнение долины реки Селенги с последовавшим наступлением леса и зарастанием характерных для этого участка песков сосновыми борами. Сохранившиеся степные участки были так малы, что эти копытные были уничтожены в первом тысячелетии нашей эры, хотя аргали заходили сюда и многие столетия позднее.
Эпизодические катастрофы как фактор, способствующий истреблению животных человеком, повсеместно имеют большое значение. В Восточной Сибири особенно резко сказываются годы необычного многоснежья, так как животные здесь приспособлены к неглубокому снежному покрову.
«Дзут», большие снегопады в Монголии, — год всенародного бедствия из-за массовой гибели скота. Мне пришлось наблюдать это явление в Восточной Монголии зимой 1944—1945 годов. Весной тысячи трупов лошадей, рогатого скота и баранов устилали степь. Местами встречались погибшие стада дзеренов, хотя они в основном откочевали на юг, в Гоби.
От необычного многоснежья животные обессилевают настолько, что становятся легкой добычей и хищников, и человека не только в степи, но и в тайге. В такую именно зиму 1831—1832 годов были окончательно истреблены аргали в Восточном Забайкалье. В многоснежную зиму 1920 года были окончательно истреблены кабаны в тайге по реке Чаре и большинство снежных баранов в бассейне реки Витима. Каждый раз, когда зима оказывается необычно многоснежной, происходит жестокое избиение кабанов и в Северной Монголии, и в прилежащих районах Сибири. В охотничьей литературе существует немало указаний на то, что после многоснежных зим резко снижалось поголовье диких копытных в различных районах Сибири.
Так же отрицательно сказывается появление наста, как говорят в Сибири, чарыма. Чем сильнее наст, тем более истребляется диких животных, причем особенно страдает козуля, живущая в ближайшем соседстве с человеком. В настовые годы в Восточной Сибири целыми деревнями выходили «резать козуль», так как действовать приходилось ножами и палками. После таких истреблений на многие годы запустение охватывало целые районы.
Многоснежные зимы сами по себе могут привести к гибели только степных животных, лишая их возможности тебеневать, таежных они только ослабляют. Как, таковой вовсе не может быть причиной гибели животных, так как является кратковременным и не исключает возможности питания. Губительность глубокоснежья и чарыма заключается в том, что и то и другое делают зверя беспомощным перед человеком. Известно, что снега и насты существовали всегда, а искоренение зверей в большинстве случаев — дело новейших времен. Причина здесь в увеличении населения и степени его вооруженности. При помощи каменных орудий, даже лука, человек не мог уничтожить целые виды. Судьбу их решило огнестрельное оружие, особенно дальнобойные винтовки, от которых не спасают ни сторожкость, ни быстрота животного.
Такое же значение, как многоснежье, имеют речные разливы. Всем известное стихотворение Н. А. Некрасова «Дедушка Мазай и зайцы» хорошо показывает, что при этом происходит. Надо видеть, в каком огромном количестве добывались и добываются водяные крысы во время разлива Оби. Но всяческие наводнения — явление местное, и общее их значение невелико.
Лесные пожары — тоже явление случайное. Но из-за них звери вынуждены переходить в места, близкие к населенным пунктам, а это приводит их к гибели.
Своеобразным и важным моментом в жизни такого кочующего животного, как северный олень, являются его переправы через реки, на которых он погибает массами. Как известно, встречающиеся реки эти олени преодолевают в одних и тех же местах с таким постоянством, что в Якутии эти пункты имеют особое название: «тийган», «тийган хаята» — яры, где переправляются олени. Близ таких мест поселялись русские, в древности пришедшие в Арктику, а около развалин зимовья, стоявшего в устье реки Большой Балахны, впадающей в Хатангу, слева около ее устья я обнаружил в 1933 году в размыве слой «кухонных остатков» около полуторых метров толщиной, сложенных почти исключительно из дробленых костей северного оленя. Этот инстинкт может быть отнесен к числу естественных причин, облегчающих человеку истребление северного оленя, причем он настолько стойкий, что приводит в конце концов к полному исчезновению оленей на обширных пространствах.