Развитие есть способ существования ландшафтной оболочки, её самое важное и неотъемлемое свойство, а внутренним содержанием развития является столкновение противоположных тенденций, порождаемых внутренними противоречиями, которые присущи ландшафтной оболочке.
Уже отмечалось, что ландшафтная оболочка — это сложная материальная система и что каждый компонент этой системы изменяется по своим специфическим законам. Вместе с тем очевидно, что развитие ландшафтной оболочки не может быть механическим и случайным итогом развития отдельных её компонентов. Вследствие теснейшей связи, взаимной обусловленности и взаимодействия частей, образующих вместе ландшафтную оболочку, развитие последней протекает как развитие некоторого целостного природного образования. Стало быть, процесс развития ландшафтной оболочки есть процесс сложный, внутренне противоречивый, но единый. Доказательством единства служит тот простой и очевидный факт, что ни один компонент ландшафтной оболочки не может измениться без того, чтобы не изменились и все остальные компоненты. Здесь аналогия с процессом жизни, который тоже един (хотя и слагается из частных процессов питания, выделения, дыхания, роста и т. п.), и с единым процессом почвообразования, понимаемым, по Вильямсу, как совокупность процессов, путём которых на материнской породе развивается почва.
В географической литературе долго велись споры о том, что считать главным в развитии ландшафта и ландшафтной оболочки: внешние влияния или внутренние стимулы? Спор этот теперь представляется довольно праздным. Его безуспешность на известном этапе проистекала из недостаточного овладения некоторыми географами диалектическим методом, вследствие чего в категориях внешнего и внутреннего видели абсолютные различия, проводили между тем и другим жёсткие рубежи и не понимали диалектического единства этих противоположностей. Так, А. А. Родэ для географического ландшафта допускал развитие под влиянием внутренних импульсов, а для почвы считал развитие возможным лишь под давлением внешних причин По А. Д. Гожеву, природа стран суши развивается по двум основным направлениям: путём саморазвития, при весьма значительном участии организмов, и без непосредственного участия организмов, в основном под влиянием внешних воздействий («когда внешнее воздействие проявляется с особой направляющей силой»). В первом издании настоящей книги (стр. 468) мы без достаточной критики согласились с представлением Э. Маркуса о существовании двух типов изменения ландшафта: автогенного и экогенного. Аналогичные ошибки были и у других авторов.
На самом же деле 1) основа развития лежит внутри предметов; внешние воздействия — это лишь условия развития, 2) взаимоотношение внутреннего и внешнего отражает всеобщую связь явлений, а не их обособление; единство организма и среды, установленное мичуринской биологией, служит тому наглядным подтверждением.
Ландшафтная оболочка развивается в силу своих внутренних противоречий. Внешние воздействия, например приток солнечной радиации, составляют для неё условие развития; они, конечно, тоже влияют на развитие, но не иначе, как преломившись сквозь качественное своеобразие ландшафтной оболочки, подвергнувшись в ней преобразованию, своего рода ассимиляции. Внешнее действует только через внутреннее: «яйцо, получив соответствующее количество тепла, превращается в цыплёнка, но тепло не может превратить камень в цыплёнка, потому что основа у них различна».
Следовательно, и развитие ландшафтной оболочки в целом, и развитие каждого ландшафта всегда есть саморазвитие в обстановке некоторого внешнего по отношению к ним окружения, с которым они в то же время составляют единство. Утверждать наличие только внутренних стимулов развития — значит искусственно изолировать ландшафт от всего, что находится за его пределами, отрицать всеобщую связь явлений; утверждать наличие только внешних толчков развития или приписывать одним ландшафтам спонтанные изменения, а другим вынужденные посторонними воздействиями — значит отказаться от познания источника развития, быть в этом вопросе и метафизиком, и путаником.
В географической литературе продолжает обсуждаться и другая сторона проблемы развития ландшафтов и ландшафтной оболочки: имеется ли в этом развитии ведущий фактор или все факторы равноценны и действуют «скопом»? Если ведущий фактор есть — остаётся ли он всё время таковым, или на разных этапах развития господство переходит к другим факторам? Д. Л. Арманд называет в качестве первичных (т. е., очевидно, ведущих) факторов солнечную радиацию и тектонику. Такое же мнение еще раньше высказал А. А. Григорьев. С. Д. Муравейский считал ведущими процессы выветривания, почвообразования и развития органического мира Неясность самой постановки вопроса заключается в том, что, говоря «фактор», нередко понимают под этим «компонент». Однако никакой компонент сам по себе не может быть движущей силой развития. Такой силой всегда является противоречие, а в сложном объекте — система противоречий, причём в системе противоречий всегда есть главное противоречие.
Отсюда вывод: в развитии ландшафтной оболочки (или ландшафта) имеется ведущий фактор; его надо искать в главном противоречии; в ходе развития господство переходит от главной стороны главного противоречия к его подчинённой стороне.
Источником развития ландшафтной оболочки служит столкновение множества имеющихся в ней противоположных тенденций. Поглощение и отдача тепла, снос и отложение (в частности, эрозия и аккумуляция), поднятия и опускания земной коры, взаимодействие организма со средой (в частности, обмен веществ), жизнь и смерть, испарение и конденсация, трансгрессии и регрессии моря, взаимодействие почвы и растений и т. д.— всё это примеры мелких и крупных противоречий в ландшафтной оболочке. Главным же противоречием, на фоне которого развёртываются второстепенные, является противоречие зональности и азональности как внутренних свойств и тенденций ландшафтной оболочки, иначе — противоречие между экзогенными и эндогенными процессами, между воздействием на земную поверхность солнечной радиации и тектоники. Иногда главным противоречием считают взаимоотношение между живой и неживой материей. Но это неверно, так как противоречием между организмами и средой невозможно объяснить многие важные черты развития ландшафтной оболочки (перераспределение суши и моря, создание и уничтожение горного рельефа и др.).
Ландшафтная оболочка, какой мы её сейчас видим, со всем присущим ей разнообразием ландшафтов, — это результат всего хода развития земной поверхности, а не только сочетания современных её компонентов. Чтобы понять характерные черты и закономерности современных ландшафтов, надо знать их прошлое. Нельзя изучать современные взаимосвязи в ландшафте без того, чтобы не касаться истории ландшафта.
Внешне процесс развития ландшафтной оболочки, поступательный в своём существе, получает циклическую форму. Но, как явствует из главы XXVII, цикличность эта кажущаяся, о чём мы неоднократно имели случай говорить и во многих других местах нашей книги. В географическом цикле развития рельефа, протекающем по схеме: равнина — горная страна — равнина, эта вторая равнина (пенеплен) представляет не возврат к первоначальной, а новое образование. Когда опускание суши вызывает трансгрессию моря, а следующее затем поднятие — регрессию, то в этом «цикле» (суша — море — суша) вторая суша носит принципиально иной характер, чем первая, потому что поверхность её сперва абрадирована наступающим морем, а затем перекрыта серией осадков, которых до трансгрессии не было. Когда ледники надвигаются на какую-нибудь местность, а затем покидают её, то эта местность выходит из-под льда с новыми особенностями: с изменённым действием ледников коренным рельефом, с новыми отложениями, с новым аккумулятивным ледниковым рельефом, с иной гидрографической сетью, с новыми условиями для жизни органического мира, которому опять предстоит занять когда-то отнятую от него льдами территорию.