По своему географическому положению субтропические районы Кавказа, где выращивается чай, занимают крайние северные границы субтропических поясов земного шара (40— 44° с. ш.). Севернее этих районов промышленных насаждений чая в мире не имеется.
Чайные районы Черноморского побережья и Ленкоранского массива омываются Черным и Каспийским морями, которые летом сильно нагреваются, аккумулируя в себе значительное количество тепла. Зимой это тепло постепенно отдается окружающей среде, способствуя медленному охлаждению почвы и воздуха. Поэтому осень в наших субтропиках очень теплая и продолжительная. Даже в ноябре температура воды в море часто бывает выше температуры воздуха. Весной глубокие слои воды прогреваются значительно медленнее поверхности земли. Повышение температуры воздуха идет постепенно. Поэтому весна на побережье нередко бывает затяжной и прохладной.
Па тепловой режим советских субтропиков большое влияние оказывает циркуляция воздушных масс и, в первую очередь, бризов, приносящих днем с моря влажный прохладный ветер, а вечером или ночью (в строго определенное время) меняющих направление и начинающих дуть с гор на море.
Высокогорные хребты, достигающие 3000 м, играют роль барьера, защищающего побережье, но не изолирующее его от проникновения сюда континентальных холодных северо-восточных ветров, которые в отдельные зимы обуславливают значительные похолодания этой зоны. Среднеянварская температура в Западном Закавказье находится в пределах 4,5—6,5°С, а в июле 23—24°С.
Первые сведения о чае проникли в Россию из районов Восточной Сибири и Байкала еще в XVI веке, где благодаря близости границ с Монголией и Китаем, чай попадал к жителям приграничных районов.
Однако в центре России (в то время Московского государства) о чае узнали лишь в 1638—1640 гг., когда послы Московского государства Василий Старков и Василий Неверов привезли его в подарок от монгольского хана, царю Михаилу Федоровичу — деду Петра I.
В Москве чай царю, его придворным, многим боярам и другим знатным людям пришелся по вкусу, и он постепенно стал входить в употребление вначале как лекарство, а затем как вкусный напиток.
Для улаживания русско-китайских недоразумений, возникших между странами, царское правительство в 1675 г. отправило в Китай официальное посольство во главе с Пафорием, который в своем сочинении пишет о чае следующим образом: «Трава чай — ни дерево есть, ни трава, но прутья, которые во многих мелких прутьях родятся, цвет у него желтоватый и летом прежде цветет, а цвет немного пахнет, после цвета маленький боб растет в начале зеленого, а после черного цвета».
В 1686 г. в Китай был отправлен Головин с отрядом войск, который заключил Нерчинский договор (1689) первый документ, узаконивший торговые отношения России с Китаем, и с этого времени туда начали регулярно ходить караваны с товарами для мелкой торговли.
Русские из Китая взамен меха получали шелк, разные ткани, другие китайские изделия, а также чай.
По данным В. Колоколова (1906) на реке Буре (Бурея — приток Амура) Россия заключила договор с Китаем под названием Кяхтинского, по которому были определены границы между Россией и Китаем, и установлены торговые правила. Таким образом слобода Кяхта в течение 150 лет была центром импорта чая в Россию. Чай из Кяхты на верблюдах или лошадях направляли через Сибирь в центр страны.
Как правило путь чайных караванов продолжался в течении 10—12 месяцев. Постепенно из высших привилегированных слоев населения, чай как напиток становился достоянием разных слоев народа.
В простом же народе из-за дороговизны чая его не пили, или пили совсем мало. Несмотря на это русский народ, как пишет А. Субботин (1892) имеет сильное тяготение к чаю, но довольствуется липовым цветом, земляничным чаем или настоем разнотравья. И тот, кто помнит старую деревню знает, что вдоволь почаевничать считалось великим удовольствием. В семьях бедноты побаловаться чайком разрешали себе только по большим праздникам, заваривая самый дешевый чай.
К началу XIX века Россия становится страной, потребляющей значительное количество чая. Достаточно сказать, что уже в 1824 г. было завезено чая на сумму 6,3 млн руб., а через 20 лет она увеличилась до 22,5 млн. руб. К 30 годам XIX столетия торговля чаем в Кяхте вытеснила все другие китайские товары. С 1870 г. чай стал завозиться и морским путем через порт Саид в Одессу и по Амуру в Восточную Сибирь.
Импорт чая в Россию в XVIII и XIX столетиях (по Субботину, 1882)
|
Годы |
Байховый чай в тыс. пудов |
Кирпичный чай в тыс. пудов |
Всего в тыс. пудов |
Всего в тоннах |
|
1755 |
6 |
5 |
11 |
176 |
|
1797 |
12,8 |
21,5 |
34,3 |
702,4 |
|
1800 |
30,0 |
31,4 |
61,4 |
982,4 |
|
1820 |
100,1 |
35,1 |
135,2 |
2163,2 |
|
1850 |
212,2 |
85,4 |
297,6 |
4761,6 |
|
I860 |
342,5 |
111,1 |
453,6 |
7257,6 |
|
1880 |
1538 |
604 |
2142 |
34272 |
|
1893 |
1347 |
859 |
2207 |
35312 |
|
1898 |
1531 |
1481 |
3012 |
48192 |
|
1900 |
1440 |
1561 |
3001 |
48016 |
С увеличением импорта чая в Россию и отсутствии у нее колоний в тропическом и субтропическом поясах земного шара у передовых людей, видных ученых страны возникали идеи организации своего чайного хозяйства в пределах империи.
Уже во второй половине XIX века Д. И. Менделеев, Ф. С. Сиверс, И. Н. Клинген, А. Н. Краснов, А. М. Бутлеров высказывали мысль об изучении возможности возделывания собственного чая на Черноморском побережье России.
Первые неудачные попытки в этом направлении были сделаны в 1833 году, когда кусты чая были завезены в Крым в Никитский ботанический сад. Из-за несоответствия почвенно-климатических условий Крыма в 1848 году посадочный материал чая был направлен в Сухумский ботанический сад, в Озургетский (Махарадзе) акклиматизационный питомник и в Зугдидское имение Д. Дадиани. Местное население стало получать семена из питомника и разводить небольшие плантации у себя в усадьбах. Там чайные кусты хорошо прижились и начали давать урожай. Опыты князя А. М. Эристави (1898) по культуре и переработке чайного листа показали, что в Грузии чай может культивироваться. Однако, недостаток опыта, слабое знакомство с культурой и ряд ошибок при культивировании чая привели к тому, что местные крестьяне, начавшие в этот период заниматься чаем, забросили культуру, считая ее малорентабельной.
После появления первых чайных кустов в России число лиц, интересовавшихся этой культурой, с каждым годом возрастало и привлекало внимание не только коммерсантов, экономистов, агрономов-садоводов, любителей природы, но и географов, климатологов, физиологов.
Вторично вопрос о разведении культуры чая в промышленных целях в России ставился уже в 70—80-х годах XIX столетия (В. Колоколов, 1906).
Подлинными инициаторами чайного дела были крупные русские ученые Н. О. Зейдлиц, Д. И. Менделеев, В. В. Маркович, Н. Я. Данилевский, В. В. Докучаев, В. Р. Вильямс, Н. М. Прежевальский, А. И. Воейков, А. Н. Красное, И. Н. Клинген, В. И. Симонсон, С. Н. Тимофеев, А. М. Бутлеров, а также землевладельцы А. М. Эристави, М. М. Накашидзе и др.
В 1875—1876 гг. русский географ и климатолог А. И. Воейков (1884), ознакомившись с климатом Японии и сравнив его с климатом Западной Грузии, высказал предположение о возможности разведения чая на Кавказе и призывал кавказских землевладельцев приступить к его возделыванию. С серьезным вниманием к вопросу разведения чая отнесся Чаквинский землевладелец инженер-полковник А. А. Соловцов. Им была заложена в Чакве первая промышленная плантация чая, для чего из Ханькоу, были выписаны чайные семена и саженцы. Впоследствии А. Соловцов сам стал собирать семена с выращенных им кустов чая, посевом которых он постепенно расширял свою плантацию.
В 1890 году А. А. Соловцовым был собран урожай зеленого чайного листа и приготовлен первый черный байховый чай, который оказался хорошего качества (Симонсон, 1906, Тимофеев, 1904). На Кавказской выставке в Тифлисе в 1893 году за выработанный чай он был награжден большой золотой медалью, а в 1900 г. чай, изготовленный в России, на Всемирной выставке в Париже получил Большую Золотую медаль. Все это возбудило интерес к чайному делу. В 1882 году представитель известной чайной фирмы братьев Поповых — К. С. Попов, знаток чайного дела, приобрел в Чакве и Салибаури земельные участки площадью 300 десятин, и в течение 10 лет им были заложены первые промышленные плантации чая на площади 115 десятин. В Салибаури в 1897 г. им была выстроена первая чайная фабрика в России, оборудование которой было закуплено в Англии. Предварительно он вместе с экспедицией, организованной известным ученым, профессором Тихомировым, выезжал в Китай, Индию, Японию, Цейлон, где лично знакомился с культурой чая и завез оттуда семена и посадочный материал.
Выписка из Китая семян и саженцев разных сортов чая продолжалась и в последующие годы, так что к 1904 году чайная плантация К. С. Попова и удельного ведомства, которое также начало заниматься чаем с 1894 г., расширилась до 300 десятин. Кроме Соловцова и Попова в 90-х годах чайным делом стало заниматься Вольное экономическое общество, которое при содействии Батумского общества сельского хозяйства заложило небольшие опыты по культуре чая. Удельное ведомство по рекомендации И. Н. Клингена выбрало для развития чайных плантаций район Чакви, где имелось у него около 1280,7 десятин земли. К 1915 году здесь было заложено 546 га чайных плантаций.
Удачные опыты А. А. Соловцова и К. С. Попова по выращиванию культуры чая дали толчок к развитию этой культуры и среди мелких землевладельцев окрестностей Батуми и Озургетского уезда.
И. В. Палибин (1927—1928) показывает, что в окрестностях Батуми уже с 1899 г. начались закладки частных чайных плантаций. В 1899 г. инженер И. А. Синицин посадил 9 га чая в селе Кара-Дере (около Батуми), А. В. Зверев в Барцхане — 4 га, Ю. И. Дядюша в 1901 г. — 3,2 га, Сабашвили — 2 га. Эти посадки послужили примером для многих крестьян. Если в 1907 г. насчитывалось только 17 хозяйств, занимавшихся чаем, то уже в 1915 г. количество их увеличилось до 170. Население этих районов быстро научилось изготовлять чай кустарным способом. Продолжало процветать и чайное хозяйство А. А. Соловцова, о котором И. Н. Клинген (1898) писал: «…что его маленькая плантация — драгоценный живой документ для скептиков чайного дела».
По настоянию видных ученых в 1895 г. удельное ведомство снарядило под руководством Главного инспектора Кавказских уделов агронома И. Н. Клингена в составе проф. А. Н. Краснова, агрономов В. О. Симонсона и Г. Г. Снежкова экспедицию в Индию, на остров Цейлон и в другие страны Дальнего Востока с заданием изучить субтропическое, главным образом, чайное хозяйство, привезти семена, саженцы и гербарий чая из всех важнейших чайных округов мира, инструменты по культуре чая и опытные материалы.
Возвратившись в 1896 г., экспедиция доставила в Чакву 6 тыс. растений и 130 пудов семян чая. Привезенные семена, дали всего лишь 5% всхожести, так как в Китае они умышленно были облиты кипятком (Клинген И. Н., 1898).
Научные результаты этой экспедиции опубликованы в 1896—1897 гг. в трехтомном труде агронома И. Н. Клингена «Среди патриархов земледелия народов Ближнего и Дальнего Востока» и в книге профессора А. Н. Краснова «Чайные округа субтропических областей Азии», изданной в 1898 г.
Горячим защитником и патриотом разведения чая был Д. И. Менделеев, который в своем труде «Учение о промышленности» писал, что на покупку чая за рубежом уходит много золота. Так, в 1898 г. чая было ввезено в Россию на 44,6 млн. руб., а таможенных пошлин получено около 31,1 млн. руб. Он считал, что можно надеяться, что Россия со временем явится не только, «потребителем, но и производителем чая» (Менделеев, 1900). Эти пророческие слова ученого сбылись лишь после Великой Октябрьской социалистической революции.
Большой вклад в дело распространения культуры чая на Черноморском побережье внес уполномоченный Министерства земледелия на Кавказе агроном С. Н. Тимофеев. В 1900—1901 гг. им были заложены в районе Батуми 27 опытных участков при активном участии местного агронома Е. Накашидзе, а также было составлено краткое руководство по культуре чая, изданное в 1903 году.
Почти на всех опытных участках чайные растения развивались хорошо. Площадь питомников чая в 1904 году составляла 0,5 га, где имелось 60 тыс. саженцев следующих сортов: Ян-Лоудунь — 11 тыс. Нинджоу — 12 тыс., Кангра — 10 тыс. и местные сорта — 25 тыс. штук. В ходе работы С. Н. Тимофеев пришел к выводу о возможности развития культуры чая в холмистой части Кутаисской губернии до высоты 600 м над уровнем моря, а также в северных районах Сочи.
К 1913 г. в Кутаисской губернии крестьянами было заложено 32 га чайных плантаций, а в 1915 г. площадь их увеличилась до 97—98 га. Причем в Озургетском уезде из указанного количества приходилось 85%, Зугдидском 10%, Сенакском 4%, в Сухумском округе — 1%. В Гурии в то время имеюсь 209 хозяйств, занимавшихся чаем. Для переработки поручаемого чайного листа в 1913 г. была построена маленькая чайная фабрика в Озургетах, третьей по счету, в ней был поставлен один роллер. В 1915 г. здесь было собрано 37600 фунтов чайного листа и получено 9,4 тыс. фунтов готового чая.
По рекомендации С. Н. Тимофеева на базе только что построенной Озургетской чайной фабрики для опытов была организована первая в стране Озургетская опытная чайная и табачная плантация, которая в 1917 г. преобразована в сельскохозяйственную опытную станцию с химической лабораторией.
Однако в целом следует отметить, что вся работа по развитию совершенно новой отрасли чая в царской России не имела ни широкой постановки, ни надлежащей поддержки правительства. Оно не было заинтересовано в развитии своей сырьевой базы для приготовления чая и всеми силами стремилось не допускать развития отечественного чая. Известный ученый России И. Н. Клинген (1917) с большой горечью писал, что развитие культуры чая специально тормозится. Когда было предложено послать в Китай для изучения опыта возделывания чая одного агронома и привезти оттуда трех мастеров чайного дела была получена от царского правительства следующая отписка: «агронома посылать не нужно, не дай бог умрет в экспедиции, пропадут казенные деньги!». В целях ограничения производства собственного чая в 1901 году правительство издало специальный «закон» об установлении правительственного надзора за приготовлением, рассыпкой и обандероливанием чая.
В 1898 году в Россию было импортировано чая на сумму более 44 млн. руб., а таможенной пошлины с него получено и сумме — 31,1 млн. рублей и это вполне устраивало царское правительство. Начиная с 1900 года, поступление таможенных пошлин в царскую казну из года в год увеличивалось и составляло от импорта чая более 22% (Клинген, 1917 г.).
Все это искусственно сдерживало развитие отечественного чая. Таким образом более, чем за 80-летний период культура чая в Российской империи почти не сдвинулась с места. К началу Первой Мировой войны ежегодный выпуск готового чая составил около 130—140 тонн. Производство чая за весь этот период характеризовалось как кустарное и полукустарное, так как чай перерабатывался в неряшливых грязных условиях без всякого биохимического контроля и в значительной степени развитие отечественного чаеводства тормозилось отсутствием грамотных кадров, техники, семенной базы. Многие трудоемкие процессы, как плантаж и мелиорация, были не под силу единоличнику. Чайный продукт, изготовляемый на кустарных фабриках, из-за своего низкого качества не находил достаточного сбыта. «Неудивительно поэтому, — писал проф. В. Е. Воронцов (1946), — что представление о «Кавказском» чае ассоциировалось с каким-то суррогатом, напоминающим брусничный лист, который в то время успешно с ним конкурировал, имея почти ту же цену».
Таким образом, приведенные цифры говорят о полной несостоятельности царского правительства в отношении развития культуры чая на Черноморском побережье Кавказа.
В годы мировой и гражданской войн чайное хозяйство страны пришло в полный упадок. Плантации, оставленные без ухода, зарастали злостными сорняками и погибали. Отсутствие хлеба заставляло крестьян выкорчевывать на своих участках чайные насаждения и вместо них высевать кукурузу и возделывать овощи. По данным И. В. Палибина (1928), в 1920—1921 гг. при меньшевистском правительстве культура двух гектаров кукурузы давала 8,1 млн. грузинских рублей, в то время как 2 гектара чая 7,9 млн. По сравнению с 1913 годом валовое производство чайного листа в 1918 г. уменьшилось на 50%.
Источник: М.К. Дараселия, В.В. Воронцов, В.П. Гвасалия, В.П. Цанава. Культура чая в СССР. «Мецниереба». Тбилиси. 1989