Еще до революции И. В. Мичурин, основываясь на своих наблюдениях, довольно резко критиковал некоторые стороны менделизма.
Однако работы И. В. Мичурина, даже после 1917 г., стояли несколько особняком, и нет оснований думать, что они непосредственно повлияли на взгляды Т. Д. Лысенко. Лишь позднее ясно выявилась близость их взглядов, и новое направление в биологии было названо мичуринским учением.
Чрезвычайно важно отметить, что сомнение в правильности господствующих менделистских идей впервые широко распространилось в связи с чисто практической проблемой снабжения колхозов высокосортными семенами. Таким образом, социалистическая перестройка сельского хозяйства привела к постановке новых научных проблем и предъявила к науке новые требования, как это и предвидел В. И. Ленин. В связи с успехом коллективизации весьма насущной задачей стала такая организация семеноводческой работы, которая обеспечила бы все колхозы достаточным количеством высококачественных семян (элиты) — одного из важных средств получения высоких и устойчивых урожаев. На основании своих предварительных опытов Т. Д. Лысенко в 1935 г. на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина предложил применять для улучшения качества и повышения мощности самоопылителей, например пшеницы и ячменя, внутрисортовое скрещивание. Нормально эти растения оплодотворяются собственной пыльцой, и сущность метода Т. Д. Лысенко заключалась в кастрации цветков (т. е. удалении пыльников до созревания пыльцы) и опылении их пыльцой других растений того же сорта. Вначале перекрестное опыление производилось вручную, но очень скоро было установлено, что свободное ветроопыление после кастрации значительно более эффективно. Предложив метод обновления семян путем внутрисортовой скрещивания, Т. Д. Лысенко, кроме того, настаивал на выращивании семенных растений в наилучших условиях питания.
Эти новые идеи шли вразрез с основными принципами ортодоксальной генетики, и как сами идеи, так и подтверждающие их правильность эксперименты встретили возражения. Научные и теоретические вопросы будут обсуждаться ниже; здесь мы лишь отметим, что нападение на менделевскую теорию не объяснялось случайностью или чьей-то злой волей, но представляло собой непосредственное и естественное следствие тесного переплетения теории и практики, порожденного социалистической организацией сельского хозяйства.
Дело заключалось не просто в столкновении научных теорий, так как одновременно решался и насущный практический вопрос большого общественного значения: следует ли пренебречь некоторыми направлениями, по-видимому, плодотворных исследований только потому, что они неортодоксальны? Эту сторону вопроса с предельной ясностью подчеркнул сам Т. Д. Лысенко в 1936 г. на ранней стадии дискуссии, в своей речи на четвертой сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (Лысенко, 1948, стр. 184):
«Дискуссия, которая у нас велась и ведется, не является простым столкновением мнений отдельных ученых, — она затрагивает важнейшие интересы исследовательской работы. Этим только я и объясняю, почему эта дискуссия, ведущаяся как будто в узко-научной области — в селекции и генетике,— вызвала такой большой интерес у широкой советской общественности, в том числе и у колхозников-опытников. Дело здесь идет не о частных мелких вопросах; дело идет о главной линии направления работ в агробиологической науке».
Несколько дальше в той же речи Т. Д. Лысенко (1948, стр. 191) ясно показывает, как неразрывно связаны между собой практические и теоретические вопросы.
«Какие же работы заставляют меня, вместе с доктором Презентом и рядом других ученых, поставить вопрос о пересмотре исходных генетических позиций? Какие работы привели нас к этой дискуссии? Это — две проблемы. Первая проблема — повышение качества посевного материала растений самоопылителей путем внутрисортового скрещивания, и вторая проблема — переделка природы растений в нужном нам направлении путем соответствующего их воспитания. Разрешение этих двух проблем и заставило меня вступить в дискуссию по вопросу о наследственности и изменчивости».
По другому поводу Т. Д. Лысенко (1948, стр. 182) вновь говорит:
«…Наш спор с генетиками, как будто бы носящий отвлеченный теоретический характер, на самом деле сводится к практически очень важному вопросу социалистического сельского хозяйства».
Антименделистские идеи были впервые ясно и четко сформулированы в связи с постановкой решающих опытов по внутри сортовому скрещиванию и рядом тесно связанных с ними вопросов. Д. А. Долгушин (1939, стр. 41) удачно замечает но этому повод:
«…Идея внутрисортового скрещивания оказалась центральным боевым местом в общем фронте наступления на позиции моргановской генетики. Этапы многочисленных исследований, отдельные вопросы, поднятые и разрешенные один за другим в баснословно короткий промежуток времени — инцухт, «брак по любви», методы селекции и семеноводства, направленное изменение природы растений путем воспитания — все эти, связанные между собой, нити глубочайшей теории тесно соприкасаются в простом техническом приеме — внутрисортовом скрещивании».
Оформлению нового теоретического направления в биологии способствовали также результаты проводившейся уже в течение нескольких лет работы в другой важной области.
Эта работа, также непосредственно вытекавшая из практических запросов коллективного сельского хозяйства, была начата Т. Д. Лысенко в период его работы на Кировабадской опытной станции в Азербайджане. С 1925 по 1928 г. Т. Д. Лысенко провел ряд блестящих опытов в лабораторных и в полевых условиях по развитию многих сельскохозяйственных растений: пшеницы, ржи, ячменя, рапса, вики и др. Эти работы показали, что Т. Д. Лысенко является первоклассным ученым и изобретательным и оригинальным экспериментатором. Он был назначен заведующим специально созданной лабораторией по изучению вопросов яровизации в Одесском генетическом институте. Практическим результатом его наблюдений и опытов была яровизация озимых пшениц в производственных условиях, проведенная впервые в 1929 г. Эта методика была быстро подхвачена колхозниками, так как ее эффективность в некоторых определенных условиях была явной. Уже в 1933 г. яровизированными семенами было засеяно более 200 тыс. га, а к 1941 г. эта площадь увеличилась более чем в 50 раз. Теоретическим результатом этой работы было создание Т. Д. Лысенко теории стадийного развития растений, которая послужила основой новых, чрезвычайно важных методов селекции; их мы подробно рассмотрим ниже, одновременно с другими результатами данной работы. Проведенные Т. Д. Лысенко исследования связи между внешними условиями и развитием растений привели к постановке первых опытов по наследственному изменению яровых и озимых хлебов. Результаты, полученные Т. Д. Лысенко и его сотрудниками, заставили усомниться в основах общепринятой генетической теории и сформулировать новую теорию, которая должна была служить более надежным руководящим принципом для дальнейших исследований.
Очень интересно отметить, что протест против ортодоксальной генетики назревал примерно в то же время и в животноводстве — области, которая далека от сферы деятельности Т. Д. Лысенко и в которой теория также должна проверяться практикой. Об этом протесте тонкий английский наблюдатель д-р А. Уолтон (Walton, Science in Soviet Russia, 1942) писал:
«Он был заметен в области животноводства, когда я посетил СССР в 1934 г. В Аскании Нова (большая опытная станция по акклиматизации и гибридизации) известный генетик М. М. Завадовский скрестил местный украинский крупный рогатый скот с сибирским яком. Полученные гибриды обладали многими особенностями, явившимися следствием анатомических различий между этими двумя видами, и представляли большой интерес для генетиков, но мало интересовали колхозников. В то же время один из более молодых работников, фамилию которого я, к сожалению, забыл, поставил себе целью вывести новую породу крупного рогатого скота, подходящую для сухих областей юго-востока России. После тщательного изучения приспособленности соответствующих двух видов к их условиям среды он скрестил украинский крупный рогатый скот с арабским зебу и получил гибридов.
Из слов А. Мортона можно понять, что в производстве распространился прием яровизации озимых пшениц. На самом же деле практическое значение получила яровизация яровых культур (приводимые А. Мортоном цифры относятся к агроприему яровизации яровых зерновых культур).
обнаруживших меньше генетических особенностей, но представлявших гораздо больший интерес для колхозников. Первый эксперимент может служить примером подхода к исследованию «ортодоксальных генетиков»: они интересуются особенностями, не имеющими большого экономического значения, причем эти особенности изучаются вне связи с внешней средой или практическими нуждами; иными словами, это — «чисто научное» исследование. Второй эксперимент служит примером марксистского подхода; животное изучается в связи с его средой и с определенной экономической целью.
Мне незачем здесь обсуждать теоретические основы этих двух точек зрения, но конфликт этот, несомненно, не нов. Он лежал в основе разобщения, возникшего между работами Бербанка и работами американских генетиков растений, а также между работами Хаммонда и работами английских генетиков животных. Можно смело предсказать, что в СССР эти два различных подхода будут горячо обсуждаться и что решающая роль будет принадлежать практическим результатам».
История возникновения генетической дискуссии в Советском Союзе совершенно ясно показывает, что в основе вызова, брошенного ортодоксальной генетике, лежали не какие-либо надуманные или «политические» причины, а научные проблемы, выдвигаемые практикой сельского хозяйства. Несомненно, это не был тривиальный личный конфликт между молодым ученым Т. Д. Лысенко и признанными академиками. В силу своей непримиримости в вопросах теории и крупных научных достижений Т. Д. Лысенко, естественно, оказался лидером нового направления. Однако совершенно очевидно, что он представлял мнение значительных и все растущих кругов советских биологов. Конечно, в русской науке всегда существовало антименделистское направление, так же как оно всегда существовало и в Англии, о чем приверженцы ортодоксальной генетики часто забывают. Однако мичуринское направление — это нечто значительно большее. Оно не сводится к критике старой теории, но представляет собой в корне новую теорию, основанную на новых экспериментальных фактах, накопленных под влиянием того стимула, каким явились для науки поразительные темпы развития коллективного сельского хозяйства и настоятельная необходимость для всего народа разрешить связанные с ним проблемы.
Начиная с 1935 г. дискуссия между мичуринцами и менделистами-морганистами проходила путем широких обсуждений на конференциях и собраниях, в научной и популярной прессе и в бесчисленных личных спорах между самими учеными. Дискуссии широкого масштаба были проведены на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в 1936 г. и на конференции по селекции растений и семеноводству, созванной министерством сельского хозяйства в 1939 г. Статьи за и против, с критикой и контркритикой печатались в различных научных журналах, в особенности в журнале «Яровизация», редактировавшемся самим Т. Д. Лысенко, причем интересно отметить, что менделисты имели, тем самым, полную возможность как бы перенести войну в стан противника. Но дискуссия вышла далеко за пределы научных кругов, и вопрос этот подробно обсуждался на страницах «Правды» и других газет, а также широкой публикой.
Немецкий оккупационный режим режим. Территория Советского Союза, захваченная немцами, подчинялась как военной (оперативная область), так и гражданской (области гражданского управления) администрации.
Этот широкий интерес, проявленный населением к научному вопросу, по-видимому, удивил и несколько шокировал некоторых комментаторов. Но все объясняется очень просто. В социалистическом обществе, какое существует в Советском Союзе, нет социальных барьеров, которые препятствовали бы применению науки в производстве. Никто не боится, что наука сделает его безработным, так как безработица давно ликвидирована. Колхозника не беспокоит вопрос о том, сможет ли он продать продукт, если ему удастся вырастить больше. Напротив, есть все основания добиваться наискорейшего и возможно более эффективного применения науки в производстве и стремиться, чтобы ничто не мешало этому. Таким образом, выбор одной из конкурирующих научных теорий действительно становится животрепещущим вопросом экономики. Именно поэтому советский народ активно заинтересовался вопросом, который в Англии все считали бы чисто научным.
Эти дискуссии помогли выявить спорные вопросы и в значительной мере способствовали теоретическому обобщению мичуринцами результатов их экспериментов; однако окончательно вопрос о правоте одного из борющихся направлений был решен на полях сельскохозяйственных опытных станций и колхозов. Уже к 1935 г. работы Т. Д. Лысенко привели к внедрению в практику двух чрезвычайно важных приемов: 1) яровизации и 2) летних посадок картофеля в южной степной полосе, революционизировавших картофелеводство этих районов. Для Т. Д. Лысенко и его сотрудников характерно, что к экспериментальной проверке новых приемов они привлекли сотни колхозов, благодаря чему проницательные и практические колхозники своими глазами могли убедиться в их эффективности. Таким же образом колхозы были привлечены к производству и испытанию семян от внутрисортовых скрещиваний. Эта работа была начата в 1935 г., а к 1937 г. метод был проверен уже в достаточно широком масштабе, и его ценность, в комплексе с другими мероприятиями, защищавшимися мичуринцами, не вызывала сомнении. Полученные благоприятные результаты обеспечили мичуринцам поддержку министерства сельского хозяйства, которое стало оказывать все большее содействие мичуринским исследованиям. В 1938 г. принципы семеноводства, выдвинутые Т. Д. Лысенко, были приняты в качестве руководящих для государственных селекционных станции, число которых было сильно увеличено в связи с необходимостью удовлетворять все возраставшую потребность колхозоз в высококачественных семенах и улучшенных сортах.
Эти крупные успехи сельского хозяйства явились не просто результатом практической интуиции Т. Д. Лысенко, но, как ясно видно из его статей, неразрывно связаны со всеми теоретическими представлениями мичуринцев о взаимоотношениях между организмом и средой. Таким образом, эти успехи служили подтверждением правильности мичуринской теории, которую в результате практического опыта ее применения в сельскохозяйственных исследованиях признавало все большее число советских биологов. К 1939 г. мичуринское направление стало уже преобладающим среди сотрудников институтов, находящихся в тесном контакте с практикой сельского хозяйства. Избрание Т. Д. Лысенко на пост президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина ознаменовало собой практический триумф нового направления среди работников советского сельского хозяйства.