Сразу скажем — с помощью пыльцы. В старину ее называли цветнем, а иногда цветочной пылью. Ботаники же и англоязычные народы пользуются латинским термином pollen, что означает не что иное, как муку или мучнистую пыль.
Первым признаком долгожданной весны в Европе ботаники считают цветение ольхи. Рыжеватый оттенок кроны дерева бросается в это время в глаза издали. Подойдя поближе, увидим массу поникших сережек. При малейшем дуновении ветра ольха выбрасывает облако желтой пыли. Ботаники уверяют, что одна сережка средней величины дает 25—30 миллиграммов пыльцы, которая легко и долго держится в воздухе, а потому переносится на огромные расстояния. Осев где-нибудь на кроне дерева, она при новом порыве ветра вновь вздымается в воздух. Заметьте при этом, что пыльца сохраняет свою жизнеспособность в течение почти целого месяца. Кстати, в период цветения ольха совершенно лишена листьев. Совсем иначе у травянистых растений (за исключением разве что мать-и-мачехи и сон-травы, то бишь прострела) — у них цветение наступает после развития листьев.
Почти одновременно с ольхой ранней весной, когда еще в глубине леса покоятся сугробы, зацветает на опушке или на припекаемом солнцем склоне лещина, или орешник, — в прошлом всем известный в наших лесах кустарник.
Насекомые мало навещают ольху и лещину. Они предпочитают наносить визиты не «пыльным» растениям, а более «чистым», ярким и красочным, притом лучше с ароматом. Надо сказать, что насекомые в основном и осуществляют «сексуальные» контакты между растениями. Так что злоупотребление химией может свести с лика Земли до двух третей существующих растений.
Подобного рода взаимоотношениями растений, как известно, очень живо интересовался англичанин Ч. Дарвин. В результате экспериментов (а у него они все же были, о чем не все подозревают) Дарвин пришел к выводу, что перекрестное оплодотворение полезно не только в процессе длительной эволюции, но и для поддержания мощности и плодовитости растений: «Я собрал массу фактов, писал он, показывающих… что строгий инбридинг (самооплодотворение) сопровождается уменьшением мощности и плодовитости; одни эти факты склонили меня к мысли что это обшей закон природы… что ни одно органическое существо не ограничивается самооплодотворением в бесконечном ряду поколений, но что, например, скрещивание с другой особью время от времени — быть может, через очень длинные промежутки — является необходимым».
И тем не менее структурные приспособления к перекрестному опылению могут быть зачастую лишь эволюционным реликтом, который подправил новый механизм размножения. Это легко продемонстрировать на многочисленных примерах. Так, распределение полов между разными растениями (двудомность) обеспечивает облигатное (от лат. obligatus — обязательный, непременный) перекрестное оплодотворение (например, у пальмы и шпината). Но растения, у которых на двудомность позже наложилась бесполая репродукция, размножаются апомиктически — без «папы» (например, симмондсия китайская). Часть бобовых приспособлена к опылению насекомыми (энтомофилия), что в одних случаях служит целям перекрестного опыления (к примеру, вика мохнатая, люцерна посевная, клевер пастбищный), а в других — самоопыления, самооплодотворения (вика посевная, люцерна щетиноволосистая, клевер земляниковидный, или пустоягодник). Среди злаковых, большинство которых приспособлено к опылению ветром, есть как перекрестноопыляющиеся (например, щетинник опыленный, ячмень луковичный, сахарный тростник), так и самоопыляющиеся виды (например, пшеница, ячмень, овес, щетинник итальянский).
Продолжительность жизни многоклеточного растения, как и человека, к несчастью, ограничена. Для сохранения вида необходимо чередование поколений, осуществляемое при размножении. Кроме того, успешное сохранение вида зависит от увеличения (или своевременного уменьшения) его численности, приспособленности, удовлетворенности условиями среды, а также от расселения популяции.
Половое размножение — наиболее распространенный способ воспроизведения высших растений. Биологическое значение полового размножения у диплоидных («стандартных» в природе) и полиплоидных (с умножением против «стандарта» набором хромосом) растений заключается в объединении и отборе генетической информации особей скрещивающихся популяций. Большая фенотипическая (внешняя) изменчивость таких популяций обычно не препятствует сохранению генотипического единообразия и лишь изредка выходит за рамки существующих видов. При прекращении массового перекреста с исходным видом или видами возникает новый вид со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Репродуктивный орган семенных растений — цветок — проявляет почти неограниченное многообразие морфологических и физиологических особенностей, иногда не объяснимых известными элементами и путями эволюции. Различные приспособления цветка обеспечивают главным образом эффективное опыление и регуляцию уровня перекрестного опыления. Другая функция цветка (все в мире сопряжено) — предоставление животным — переносчикам пыльцы пищи, крова, а то и места для спаривания (например, у фикуса для ос бластофагов). Примечательно, что некоторые цветки, такие, как цветки орхидей, порой имитируют самку насекомых, понуждая самцов к псевдокопуляции (ложному слиянию). Визуальная аттракция (от лат. attractio — притяжение) обеспечивается окраской, формой, строением, структурой, расположением и движением цветка. Цветки ухитряются даже учитывать диапазон восприятия цветового спектра у опылителей.
Примитивные насекомые, например жуки, появились раньше цветковых растений и потому «глухи» к их потребностям. Другое дело пчелы, эволюционировавшие параллельно с цветковыми растениями. У них высоко развита способность выделять и различать особенности цветков. А цветки «внимательно проследили» за тем, чтобы у пчел взяток был достаточен, но не слишком обилен, дабы не отвратить гостей от посещения других цветков. Поэтому пчела за вылет может посетить до 100 цветков и нести суммарный взяток массой около 20 миллиграммов (примерно 5 миллионов пыльцевых зерен). А таких вылетов за день бывает от 5 до 10.
Вообще, надо подчеркнуть, что урожай насекомоопыляемых сельскохозяйственных культур зависит не столько от усердия агрономов и количества вносимых удобрений, сколько от насекомых-опылителей и местных пасечников. Именно с их благополучием сопряжена продуктивность подсолнечника, люцерны, моркови, лука, дыни, тыквенных, крестоцветных, основных видов клевера. От насекомых зависит естественное расселение и возобновление таких лесных пород, как клен, каштан, ива, липа, магнолия, катальпа, эвкалипт, и многих других. Но не только от насекомых. Примечательно, что примерно для 20 процентов представителей тропической флоры опылителями служат птицы и летучие мыши (последние опыляют, например, хлопковое дерево — капок).
Растения-энтомофилы (опыляемые насекомыми) обладают крупными или собранными в броские соцветия цветки, часто имеют заметные околоцветники. Лепестки по возможности «вызывающе» окрашены; пыльцевые зерна довольно крупные, клейкие, «маслянистые» и часто недоступные ветру.
Зоологи и ботаники с удивлением убедились, что многие приспособления и форма тела насекомых-опылителей соответствуют форме и приспособлениям определенных цветков с той же точностью, с какой ключ подходит к своему замку, — факт пока не объяснимый с известных всем позиций эволюционного учения.
Одновременно с раскрыванием первых весенних цветков появляются из куколок первые бабочки; пчелы и шмели выходят из состояния зимней спячки в тот солнечный день, когда сережки ив, освободившись от своих покровов, выдают насекомым свою первую пыльцу. Нигде не претворяется в жизнь так четко и откровенно лозунг «мы — вам, вы — нам», без которого и сама жизнь повязанных навеки насекомых и растений была бы невозможна.
Есть, конечно, насекомые, посещающие цветки в качестве незваных гостей и способные причинить им вред. По возможности растения от них избавляются, например не давая возможности сесть на цветок. Но эти же цветки не закрывают к себе доступа насекомым-опылителям, забирающим нектар на лету, без посадки. Таковыми являются мелкие совки, бражники, а из птиц — колибри.
Некоторые растения ради своего блага способны подвергнуть насекомых-опылителей «домашнему аресту». Например, цветки растения кирказона. Насекомые, привлеченные к цветку крайне притягательным для них ароматом тухлого мяса, прежде всего приглашаются на удобную «посадочную площадку» — пластинку в виде языка, затем они попадают в узкий «коридорчик», внутренние стенки которого густо покрыты волосками. Концы этих волосков направлены внутрь цветка и обратно насекомых не пускают. Попав в полость цветка, насекомые плен переносят безропотно, так как тут им приготовлены «и стол, и дом» — теплая «комната» (температура выше наружной) и обильная пища из сочных клеток, которыми выложена «камера заключения».
На второй или третий день цветок выдает пленникам лакомство — пыльцу, для чего вскрывает пыльники, приросшие к боковым стенкам пестика, и высыпает их содержимое на дно. Отъевшиеся и даже несколько переевшие насекомые начинают чувствовать себя подобно куприновскому мужчине в браке: «… и сладко, и скучно, и улететь нельзя». Но в это-то время цветок и отпускает: волоски в узком «коридоре» вянут и спадают — путь открыт. Щедро припудренные пыльцой насекомые покидают цветок, но вскоре аромат и тепло другого, еще «девственного» цветка привлекает их, и они вновь идут добровольно в сладкий плен. Насекомые попадают в цветок, когда его собственные пыльники еще закрыты, и рыльце вынуждено принимать прежде всего чужую, оплодотворяющую пыльцу.
У венериного башмачка губа двухлопастная в форме деревянного башмачка фламандских кокеток, ярко-желтая, с узким устьем. Два боковых лепестка линейно-ланцетные, немного скручены, до 6 сантиметров длины. Нижний и верхний лепестки крупнее, нижний двузубчатый (срослись два боковых). На дне крупного лепестка (башмачка) находятся сочные волоски. Иногда эти волоски выделяют нектар, который вместе с волосками поедается насекомыми. Больше всего любят нектар этого орхидного мелкие пчелы из рода Andrena, стремящиеся проникнуть в полость башмачка.
Как рыцарю на перепутье, им открываются три пути: два маленьких отверстия, помещающиеся вправо и влево от колонки, либо большое овальное отверстие впереди этой колонки. Пчелы всегда выбирают вход пошире, которым и проскальзывают под широким жестким рыльцем на дно полости. А проникнув туда, набрасываются на сочные клетки, спеша насытить ими утробу. Насытив же, задумываются о возвращении на волю. Но это не так-то просто. Края среднего широкого отверстия, через которое проникли наши «форточники», загнуты внутрь и пчел обратно не пропускают. Вот они и маются, пока не уяснят, что иного пути, кроме одной из двух маленьких дырок в задней стенке. полости, нет. Однако и через них, оказывается, можно выбраться, лишь с трудом протиснувшись. При этих потугах пчела задевает мягкую липкую пыльцу того пыльника, который образует внутренний край соответствующего выходного отверстия. Эту пыльцу насекомое оставит на рыльце другого цветка.
Цветки некоторых растений подвергают своих насекомых-благодетелей «порке». Таковы цветки опунции. Когда цветок раскрывается, в нем можно разглядеть мясистое четырехлопастное рыльце, венчающее конусовидный толстый пестик. Пестик поднимается из ямки, наполненной нектаром. А вокруг расположены многочисленные тычинки. Если прикоснуться к тычиночной нити, она тотчас изогнется дугой, обратившись к столбику. Пчела, прилетев, садится на рыльце, приподнятое над тычинками, и затем устремляется к ямке с нектаром. При этом она неизбежно касается тычиночных нитей, которые и производят порку насекомого, одновременно осыпая его пыльцой. По всей видимости, пчелы переносят это как должное и без обиды.
У растений, как и у части наших кооператоров, есть рэкетиры, от которых им приходится откупаться. Такую неблаговидную роль играют муравьи, которые опыления не производят. У гималайского бальзамина (недотроги) два маленьких прилистника, помещающиеся при основании листа, превращены в желёзки. Эти желёзки имеют вид мясистого выпуклого блюдца, поставленного так, что все ползающие, не летающие насекомые миновать его не могут. Образовавшийся и выделившийся из этой желёзки «мед» собирается сверху этого блюдца в виде капли. Эта капля столь привлекательна для муравья, что после нее нектар цветка для муравья уже не нектар — совершенно его не интересует. К цветкам муравьи больше не стремятся, сосредоточив свое внимание на прилистниках. Эти же муравьи защищают растение от гусениц и других вредителей, отгоняя их укусами и муравьиной кислотой. Так же муравьи защищают от вредителей листву акаций, цекропий и других растений, платящих им чем-либо свою дань.
Абиотическими переносчиками пыльцы являются ветер, вода (включая дождь) и притяжение Земли (собственная тяжесть). Опыление ветром требует от растения наибольших энергозатрат — ведь для эффективного опыления одного миллиметра рыльца необходимо выбросить на ветер миллионы пыльцевых зерен. Поэтому-то одному цветку ржи приходится выбрасывать не менее 50 тысяч пыльцевых зерен, а сережке лещины — около 4 миллионов.
Ветром опыляются голосеменные (ель, лиственница, пихта, сосна), некоторые лиственные деревья (ясень, ольха, тополь, шелковица, платан, дуб, береза, пальмы и другие растения) и многие ореховые (лещина, орех грецкий, пекан). Ветроопыление преобладает у злаков, свеклы, клещевины, маслины и финиковой пальмы.
Растениям для улавливания приносимой ветром пыльцы пришлось в процессе эволюции пройти ряд перестроек: приобрести перьевидные рыльца (злаки), редуцировать до полной невзрачности околоцветники, поднять цветки выше листьев или гарантировать цветение до распускания листвы, обеспечить взрывной характер выброса пыльцы при сильном ветре и многое другое, в том числе приурочить раскрытие пыльников к сухой погоде.
Ветроопыляемым растениям природа обеспечила максимум возможностей для перекрестного опыления. С веток дуба, березы, ольхи и других мужские сережки свешиваются в виде колышащихся кистей, в то время как женские цветки сидят на тех же ветвях или по соседству, но всегда выше. У ели мужские цветки скромно ютятся главным образом на нижних, свешивающихся вниз боковых ветвях, а женские предпочитают макушки, где гордо торчат, как свечки на новогодних елках.
Даже у двудомных растений особи с мужскими цветками вполне скромны — значительно ниже ростом, чем женские того же вида. У конопли посконь (мужские особи) всегда отстает в росте от женских. Рогозник, ежеголовник и многие ситниковые, особенно род Carex, — однодомные растения, как будто бы исключение, но и здесь, если приглядеться, женские цветки старых стеблей, во-первых, выше мужских, расположенных на молодых стеблях, а во-вторых, например, у ежеголовника всегда вначале созревают рыльца, а затем пыльники.
У некоторых видов пыльца с силой выбрасывается вверх в воздух в виде облачка в момент распускания цветка. Этот процесс хорошо заметен у крапивы в росистое ясное летнее утро, когда первые лучи солнца лишь коснутся соцветий. Сначала с удивлением наблюдаешь редкие отдельные «вспышки», потом они учащаются, напоминая пулеметную дробь (иного сравнения не подберешь); затем снова редкие вспышки-выбросы, а через какие-то полчаса крапива вновь спокойна и невозмутима. Выброс обусловлен резким расправлением свернутых тычиночных нитей и одновременным растрескиванием пыльников.
То же можно наблюдать у многих тропических крапивных. Один из видов, а. именно Pilea microphylla родом из Центральной Америки, любят демонстрировать в ботанических садах, чтобы показать вулканические выхлопы пыльцы. Стоит растение опрыснуть водой, а затем переставить из тени на солнце, как оно начинает выбрасывать маленькие беловатые облачка пыльцы.
То же можно было бы показать на бумажном дереве (Broussonetia papyrifera) родом из Восточной Азии. Мужские цветки у него собраны в колоски, а каждый отдельный цветок состоит из чашевидного околоцветника и четырех с любопытством высовывающихся их него тычинок. В закрытом цветке толстые нити этих тычинок сложены и напряжены, как пружина. Но только раскроется околоцветник, как тычиночные нити резко расправляются, пыльники трескаются, и пыльца с силой выстреливает в воздух. Но вот тычинки опорожнились и дугообразно изогнулись вниз. И вскоре уже весь мужской цветок, теперь уже бесполезный, отваливается от стебля.
В длинном списке растений, пыльца которых разбрасывается без вспышек, вольно, благодаря простому покачиванию выброшенных тычинок, нужно упомянуть злаки. Возьмем для примера райграс высокий (Arrhenatherum elatius), некогда называвшийся у нас райграсом французским (ведь и простые городские булочки когда-то назывались французскими). Ныне название «французского» этот райграс сохранил в таких странах, как Болгария, Германия, Венгрия, Голландия, Югославия.
Опыление райграса французского, то бишь высокого, настолько замечательно, что о нем стоит рассказать особо. Его цветковые и колосковые чешуи вскрываются при помощи скрытых у основания цветковых чешуй лодикул — бесцветных чешуек, набухающих во время цветения. Скрытые до этого тычинки освобождаются и осторожно высовываются из чешуй. У некоторых злаков тычиночные нити удлиняются в минуту на 1—1,5 миллиметра, а через десять минут уже в 3—4 раза превосходят исходную длину. У одних злаков нити растут вниз, у других — горизонтально, у третьих — вверх. Тургор нитей бывает настолько велик, что тычинки, растущие вверх, легко раздвигают цветковые и колосковые чешуи, даже при ненабухших лодикулах.
Растрескивание пыльника у райграса происходит, когда он свешивается, выбросившись из цветка на тычиночной нити вниз. Связанный с нитью небольшой спайкой пыльник легко обращается вокруг оси. Пыльник вскрывается в висячем положении щелью вниз.
Концы вместилищ пыльцы раздвигаются и принимают форму челноков. Пыльца при спокойной погоде может сохраняться довольно длительное время и лишь при ветерке начинает постепенно выдуваться — сначала с носика «челнока», где сразу же восполняется порцией, поступающей сверху. Следующий порыв ветра сдует и ее. При слабом ветре это может продолжаться долго. И лишь порожний пыльник отделится от цветка и упадет на землю.
Наиболее благоприятны условия и интенсивное цветение у злаков в ранние утренние часы, когда еще лежит роса, а солнце только начинает ласково пригревать колосья. Раньше всего, между 4 и 5 часами утра, начинают пылить мятлик, манник, тонконог стройный (калерия) и райграс высокий. Немного позже, между 5 и 6 часами, наступает очередь трясунки, щучки, пшеницы и ячменя. Через час пылят рожь и многие луговые травы (ежа, коротконожка, сорговые и многие виды овсяницы). Между 7 и 8 пылят лисохвост, дубровка, тимофеевка. От 8 до 9-ти пылят просо и сорго, в 9—10 часов — щетинник. В 11 часов пылят виды полевицы, от 12 до 13 — перловник, белоус, многие вейники, а после полудня — костер, некоторые овсы, в 16 часов — пырей. Время это, впрочем, не строго фиксировано, а зависит от погоды. Некоторые злаки имеют в сутки 2—3 пика цветения. В основном цветки злаков открыты в течение приблизительно 15—20 минут.
Подобно злакам выбрасывают пыльцу конопля и хмель, виды щавеля и василистника. У конопли и хмеля щели пыльцевых мешков вначале столь узки, что пыльца с трудом протискивается в них, чем-то напоминая пассажиров, пытающихся выжаться из переполненных автобусов в часы пик. Виды родов подорожника, василистника и вяза замечательны в том отношении, что их цветки открываются в сухую погоду и живо закрываются в дождь, оставаясь крепко запертыми, пока он не закончится.
Иногда выпавшая пыльца какое-то время сохраняется растением, например на изнанке другой тычинки (сосна, ель, пихта). У горной сосны (Pinus pumilio) верхняя часть тычинок вдавлена так, что края их несколько выгибаются. Углубления эти служат для сохранения пыльцы, выпадающей из вышележащего пыльника. Пыльца лежит в этих запасниках, пока ветер не начнет теребить ветви; тогда она поднимается в воздух, а потом оседает порой сплошным слоем на землю и ветви деревьев.
У некоторых растений для складирования пыльцы служит верхняя чашевидно углубленная сторона лепестков и прицветников. Это отмечено у видов рдеста, веревочника, облепихи. У курчавого рдеста в тихую погоду пыльца в углублениях лепестков лежит часами. Только хороший ветер может ее выдуть и доставить по назначению.
У облепихи цветки расположены по бокам древесных веток в виде маленьких клубков. Каждый мужской цветок состоит из четырех тычинок и двух чашевидных прицветников. Последние соприкасаются своими краями, образуя пузырек, в котором и скрыты от посторонних взглядов четыре тычинки. Зернистая золотисто-оранжевая пыльца выпадает еще в замкнутом пузырьке на дно полости, где хорошо защищена от дождя и росы. Когда устанавливается теплая сухая погода, пузырек вскрывается двумя щелями, через которые пыльцу постепенно выдувает ветер. Когда идет дождь, оба прицветника быстро складываются, защищая оставшуюся пыльцу; при сухой погоде они вновь расступаются, давая доступ ветру, выдувающему остатки.
Очень своеобразно опыляется валлиснерия, не прибегая для этого к помощи насекомых, животных или ветра. Валлиснерия — подводное растение пресных стоячих водоемов юга европейской части СССР, Южной Европы и жарких стран, часто разводимое в аквариумах. Листья растения сгруппированы розетками на концах ползучих ветвей, прикрепленных к илу нитевидными ризоидами — корневидными образованиями, не имеющими сложного строения настоящих корней. В пазухах листьев образуются почки, дающие новые побеги. Каждый побег, поднимающийся вверх, кончается вздутием в виде пузыря, состоящего из двух овальных чашевидных полупрозрачных кроющих листьев, из которых один охватывает другой своими краями, крепко замыкая пузырь.
Одни экземпляры дают только мужские, другие — исключительно женские цветки. Женских цветков в каждом пузыре образуется всего один, редко — два — пять. В цветке можно различить длинную цилиндрическую нижнюю завязь, увенчанную тремя сравнительно большими и разделенными на две лопасти рыльцами; по краям эти рыльца слегка бахромчаты. Рыльца окружены тремя чахлыми верхними небольшими лепесточками и тремя нижними, побольше, имеющими форму яйцевидно-ланцетную. Эти лепестки всегда расположены так, что мелкобахромчатый край рылец несколько выдается над большими лепестками, и сбоку к бахромам может прилипнуть какое-то количество пыльцы.
Когда рыльце созревает для восприятия пыльцы, на вершине пузыревидного покрова образуется щель; завязь вытягивается в длину, цветок и рыльце приподнимаются над покровом и раскрываются над поверхностью воды. Цветоножка сильно удлиняется и только тогда прекращает свой рост, когда несомый ею женский цветок уже оказывается над водой, доступный для всех желающих.
Как известно, мужчины хуже женщин переносят одиночество. Вероятно, поэтому у валлиснерии мужские цветки не поодиночке, а в большом числе сидят на стержне, внедряющемся в пузыревидный покров. Два листа, из которых этот покров состоит, разъединяются под водой, и можно видеть, как несомая на короткой ножке кисть, состоящая из цветковых почек, качается под водой в каких-то 5 сантиметрах над илистым дном.
Вскоре после этого происходит одно из любопытнейших действий, наблюдаемых в растительном царстве: цветковые почки, сидевшие спокойно вместе на общей оси, отделяются от нее, всплывают на поверхность воды и далее отдаются на волю ветра. Сначала они закрыты и имеют вид шариков, затем раскрываются.
Три выпуклых листочка, образующие нижнюю мутовку околоцветника, дотоле сложенные, теперь откидываются вольготно назад и образуют собой три лодочки — катамаран, связанные между собой в одной точке. Их тычинки в числе трех (только два из них с пыльниками) косо торчат вверх.
Лишь только лепестки опрокинутся, пыльники вскрываются, стенки их съеживаются, и от них остается только крошечная лопасть, к которой приклеены клетки пыльцы. В замкнутом пыльнике клетки пыльцы были расположены в восемь групп, а в треснувшем все (числом 36) оказываются вместе.
Пыльцевые зерна довольно велики, склеены между собой в комочек, сидящий на толстой тычиночной нити.
Лепестки, образующие катамаран, оберегают комки пыльцы от смачивания водой. Если ветер подгонит его к торчащему над водой трехлопастному рыльцу валлиснерии, то при соприкосновении комка с рыльцем часть пыльцы неизбежно останется на бахромчатом краю рыльца.
Вскоре после прикрепления пыльцы к рыльцу женский цветок погружается в воду. Длинная цветоножка после завершения брачного таинства закручивается, подтягивая формирующуюся завязь как можно ближе ко дну, подальше от нескромных глаз праздношатающихся по берегу.
Виды некоторых родов растений (Enalus, Thalassia, Halophila) приспособились к подводному образу жизни настолько, что цветение и опыление у них происходят под водой. Увлекающиеся подводным плаванием легко в этом убедятся, посетив при случае подводные заросли на глубине до 10 метров у берегов Индийского и Тихого океанов.
При посредстве дождевой воды опыляются ветреницы; это происходит при наполнении прямостоячего околоцветника водой, на поверхности которой плавают пыльцевые зерна. У черного перца дождевые капли разрушают вязкую массу пыльцы, а рыльце, процеживая воду, улавливает ее.
Длительность пыления у растений зависит от температуры и относительной влажности воздуха. Например, у клещевины кисть может пылить в течение 16 дней, но непременно при температуре не ниже 24 °С и относительной влажности не выше 70 процентов. У подсолнечника, капусты, редиса и горчицы основная масса пыльцы расходуется утром, у пшеницы, кукурузы, черной смородины — до полудня, а вот лук, малина и арбуз расходуют пыльцу экономно — более или менее равномерно в течение всего светового дня. После полудня интенсивно пылят конские бобы, яблоня, слива, белый клевер и тыква пепо. У опыляемого летучими мышами хлопкового дерева (семейство баобабовых) пыльца отделяется только ночью.
В течение минут сохраняет свою жизнеспособность пыльца злаков, часов — пыльца гуявы и какао, дней — пыльца плодовых растений и люцерны, в течение года может быть сохранена пыльца сосен и пальм. Но вообще же продолжительность жизни пыльцы во многом зависит от влажности и состава воздуха (его загазованности и запыленности вредными соединениями и элементами), температуры, атмосферного давления и даже наличия вирусов и других патогенов. Трехъядерные пыльцевые зерна (свекла, шпинат, капуста, редис, лен, морковь, папайя и злаки) обычно теряют жизнеспособность быстрее, чем двухъядерные. Хуже трехъядерная пыльца прорастает in vitro — в стекле (чашках Петри, пробирках и т. п.).
Пыльцу длительные сроки можно хранить при температуре 4—5 °С, очень длительное время — высушенной на воздухе при — 10—35 °С (более года остается жизнеспособной в этих условиях пыльца томата, картофеля, петунии, винограда, яблони). Для селекционных и семенных целей иногда применяют лиофильную сушку (высушивание при замораживании) пыльцы с сохранением ее в герметических контейнерах. Перед употреблением такую пыльцу вновь насыщают влагой при условиях, специфичных для каждого вида.