Теория Ламарка, несомненно, обладает целым рядом крупных достоинств.
а) Она, прежде всего, отличается целостностью. Ламарк поднимает все основные проблемы эволюционной теории и притом в их взаимной органической связи. Он рассматривает предпосылки эволюции (изменчивость и наследственность), анализирует главные направления эволюционного процесса (градация классов и приспособительная диференцировка внутри классов), пытается установить причины эволюции (учение о порядке природы и учение о прямом и косвенном влиянии факторов среды).
Последняя особенность теорий Ламарка представляет большую методологическую ценность. Ламарк стремился к причинному объяснению явлений органического мира и органической эволюции. В «Философии зоологии» говорится, что «нужно дойти также до познания происхождения их (организмов) способностей, причин, вызывающих и поддерживающих их жизнь; наконец, причины строго последовательного усложнения их организации и развития их способностей».
б) В основу теории Ламарка кладется совершенно правильный тезис о безграничной изменяемости видов. Эволюция видов рассматривается Ламарком, как проявление всеобщего закона природы, ибо все тела природы относительны во времени и в пространстве.
Самый факт эволюции видов доказывается Ламарком на основе совершенно правильной методики. Он, как указывалось, обращает внимание на трудно определяемые, неясные или спорные виды. Наличие в природе таких видов, плохо отграниченных от других видов, несомненно, есть одно из доказательств эволюции. Дарвин, как будет указано в своем месте, называл такие виды сомнительными, и несомненно, что Ламарк также использует их. Он явно видит в них (как позднее Дарвин) виды, наблюдаемые в момент их образования, т. е. виды, находящиеся в состоянии превращения. Следует, однако, иметь в виду, что далеко не все «сомнительные» виды Ламарка действительно сомнительны.
Таким образом, Ламарк, несомненно, привел одно из подлинных доказательств эволюции видов.
в) Элементы теории Ламарка те же, которые обсуждаются в трактатах философов и работах биологов XVIII века. Он использовал весь арсенал идей XVIII века. Учение о самозарождении, идея лестницы существ, представления о плавном превращении видов, мысли об образовании новых видов под влиянием местных причин и в результате скрещивания были широко распространены в XVIII веке.
Однако Ламарк нашел принцип, цементирующий эти разрозненные элементы. Он рассматривал их в свете его представлений об общем историческом порядке вещей. Несущественно в данном случае, что, по мнению Ламарка, порядок утвержден творцом. Эта идея принадлежит не только ему. Это — идея века. Однако важен тот факт, что идея общего исторического порядка вещей придает перечисленным «элементам эволюционизма» историческое освещение и тем самым — новое качество.
Так, лестница ступеней организации в теории Ламарка глубоко отлична от «лестницы» других авторов XVIII века. Последняя антиисторична, тогда как учение Ламарка о градации пытается отобразить картину исторического развития органических форм. Ступени лестницы Боннэ и Робинэ изображают развертывание заранее заложенных вечных ступеней организации, в теории же Ламарка каждая новая ступень означает собою качественно новую организацию, преемственно, однако, связанную с предшествующей организацией и из нее происходящую.
Исторический аспект распространяется Ламарком и на систему животного и растительного царств. Он пронизывает все миропонимание Ламарка. Учение о природе становится для него учением об ее развитии.
г) Следует, далее, указать, что Ламарк, несмотря на свои деистические представления и известную отвлеченность некоторых его общих концепций, превосходно понимал необходимость идти в теоретических построениях от практики научных исследований.
Его эволюционная теория была, разумеется, плодом своего времени, но вместе с тем и результатом его личных ботанических и зоологических работ. Представления о градации были связаны не только с деистическим учением о порядке и широко распространенной концепцией лестницы существ, но также с его глубокими исследованиями в области систематики животных. Система животных, предложенная Ламарком, представляла огромный шаг вперед и работа над ней служила основой учения о градации. Навсегда останется классическим образцом чисто материалистической трактовки природы положение Ламарка, что «при распределении произведений природы, мы уже не властны расположить общий животный или растительный ряд по личному усмотрению». Напротив, мы должны «сообразоваться во всем с естественным порядком» природы. В этом положении Ламарк как бы подчеркивает необходимость идти в исследовательской работе от природы к человеку, от объективных фактов ее к теории.
д) Наконец, следует указать еще на одну черту, в которой имеются и сильные, но вместе с тем и слабые стороны теории Ламарка. Он четко выделял проблему изменчивости живых форм под влиянием местных причин. Как видно из материала предшествующей главы, ничего нового в этом вопросе, как будто бы и нет. Однако в действительности и в проблему изменчивости под влиянием местных причин Ламарк, в свете исторического аспекта, вносит новую струю. Он отказывается рассматривать влияние внешних факторов ограниченно, только как обратимый процесс. Напротив, он стремится показать, что под влиянием фактора времени (т. е. в результате длительного воздействия) обратимые (ненаследственные) изменения организмов становятся необратимыми (наследственными) новообразованиями, создающими новые виды.
Как будет показано ниже, Ламарк ставил и решал проблему перехода ненаследственных изменений в изменения наследственные примитивно и неверно. Однако его несомненной заслугой является самая мысль о наследственном закреплении и необратимости развития, как условия и основной особенности вновь образующихся видов.
Эта черта теории Ламарка коренным образом отличает ее от представлений биологов XVIII века, смотревших на изменяемость форм под влиянием среды лишь как на местный и не имеющий глубоких последствий процесс.
Перечисленные черты теории Ламарка должны рассматриваться как ее высокие достоинства, и несомненно, в описанных отношениях он стоит впереди своих современников.
Однако, наряду с этими достоинствами, теория Ламарка обладает крупнейшими недостатками.
а) Прежде всего бросается в глаза механистическое понимание организма. Было уже указано, что по мнению Ламарка живая материя пассивна и качества организма, со всеми его жизнепроявлениями, она приобретает под влиянием внешних факторов — «флюидов», проникающих в организм из внешней среды В теории Ламарка организм попадает в положение системы, которая действует только под влиянием внешних факторов — «флюидов», причем последние и «внутри» организма остаются теми же флюидами, т. е. внешними факторами.
Это чисто механистическое понимание организма и проблемы отношения «внутреннего» и «внешнего» — целиком ошибочно.
Другие ошибки теории Ламарка получают достаточно четкую характеристику, если они рассматриваются в свете современных представлений об органической эволюции.
б) Ламарк вполне основательно рассматривал эволюцию как непрерывный процесс.
Непрерывность эволюции следует, однако, рассматривать в единстве с прерывностью исторического развития. Было указано, что каждый новый вид есть новое качество, перерыв в постепенности развития, скачок. Этот важный тезис совершенно отсутствует в теории Ламарка. Более того, Ламарк его отрицал. Он представлял себе эволюцию, как процесс, лишенный скачков, перерывов. Именно в этом смысл положения Ламарка о виде, как условной категории.
Виды превращаются в другие виды плавно, в результате гармонической трансформации. Совершенно последовательно, в полном соответствии с таким пониманием эволюции, Ламарк отрицал естественное вымирание видов. А между тем это последнее есть очевидный факт, который следует расценивать как одно из проявлений прерывистости эволюционного процесса.
Таким образом, отрицание прерывистости эволюционного развития видов — серьезный пробел и ошибка теории Ламарка.
Неверно также представление Ламарка об условности границ между современными видами. Он был, конечно, прав, утверждая, что многие виды неясно обособлены. Однако уже систематики его эпохи знали о существовании в природе «хороших видов» (bona species), под которыми понимаются виды, явственно обособленные от соседних с ними. Более того, существование хороших видов есть правило, характеризующее состояние и отношения между органическими формами любого геологического горизонта, в том числе и геологической современности. «Сомнительных» видов, в среднем, значительно меньше, чем «хороших». Картина современных нам видов, по образному выражению Тимирязева, носит характер мозаики, которая остается картиной при одном условии — не рассматривать ее слишком близко. Итак, с полным правом используя наличие в природе «сомнительных» видов, как одно из доказательств их изменяемости, следовало в то же время объяснить в свете эволюционной теории и факт существования «хороших» видов.
Однако теория Ламарка о плавной и гармонической трансформации видов органически противоречит тезису о прерывности их эволюции и, следовательно, не может объяснить и факт обособленности «хороших» видов.
в) Эволюционный процесс носит приспособительный характер. Другими словами, трансформация видов происходит через приспособление их к условиям существования. Следовательно, причинное объяснение эволюционного процесса, как впервые указано Дарвином, может быть достигнуто только через причинное объяснение процесса приспособительной изменчивости живых форм.
Ламарк не вскрыл этих отношений. По его представлениям, главная линия эволюции — повышение организации или градация форм — не связана с воздействием среды, а следовательно, и с приспособительным процессом. Процесс повышения организации рассматривался Ламарком с точки зрения его деистических представлений о порядке природы, установленном творцом. Повышение организации (градация) в теории Ламарка оказывается автономным, целеустремленным, гармоническим процессом, независимым от отношений организмов к среде.
Таким образом, процесс эволюции в теории Ламарка оторван от его причинной основы, от процесса приспособительной изменяемости форм. Ламарк не видел того факта, что повышение организации (градации) есть одна из форм приспособительного процесса, а не нечто независимое от него.
Правда, Ламарк специально анализировал приспособительный процесс у животных и растений. Однако, как было уже указано, этот приспособительный процесс по смыслу теории Ламарка лишь сопровождает эволюцию (градацию), но не является ее сущностью, ее главным двигателем.
Неправильно определив (на почве деистических воззрений) движущие силы градации как некий автономный, богом определенный процесс, Ламарк не смог решить и проблемы приспособлений. Он не дал верного причинного объяснения возникновению и развитию приспособления и предложил чисто идеалистическое решение вопроса.
Идеализм Ламарка особенно ярко сказывается в его трактовке процесса приспособлений у высших животных.
Ламарк рассматривал приспособление как результат врожденной способности животных изменяться так, как нужно в данных условиях, т. е. приспособительно.
С точки зрения Ламарка, животные обладают изначальной целесообразностью, т. е. врожденной способностью изменяться в полном соответствии с изменениями условий обитания.
Некоторые примеры, извлеченные из работы Ламарка, превосходно вскрывают наивность представления об изначальной целесообразности.
Ламарк утверждает, что, если животное «для удовлетворения своих потребностей делает повторные усилия удлинить свой язык, — последний приобретает значительную длину (муравьед, зеленый дятел). Если у животного является потребность схватывать что-либо указанным органом, он разделяется и становится вилообразным».
Береговая птица, вынужденная держаться вблизи воды из-за добычи, всегда рискует погрузиться в ил и намокнуть. «Не желая, однако, как сказано у Ламарка, окунуться туловищем в жидкость, она прилагает все усилия, чтобы вытянуть и удлинить свои ноги». Эти упражнения мало-помалу привели к образованию длинных ног. Параллельно с этим птица делала постоянные усилия удлинить свою шею. Все эти волевые акты привели к требуемым изменениям. Так как последние возникали в течение больших отрезков времени, в ряде поколений, то они закрепились по наследству и т. п.
Итак, по мнению Ламарка, всякий раз у животного возникает именно то изменение, которое необходимо. К этому утверждению Ламарка Дарвин отнесся резко отрицательно. Подобное представление в корне неверно и что особой изначальной целесообразности в организме нет. Если Ламарк считал приспособление или приспособленное состояние результатом способности животных приспособительно изменяться, то легко понять, что в этом «объяснении» отсутствует всякое объяснение. Способность животных приспособительно изменяться не есть причина приспособления, так как она есть лишь одна из форм приспособления и, следовательно, сама нуждается в объяснении.
Этот вывод остается в силе и по отношению к взглядам Ламарка на причины возникновения приспособлений у растений. Выше было указано, что согласно теории Ламарка, растения изменяются под прямым воздействием факторов внешней среды (а не через потребности и привычки, как у высших животных), причем в результате этого прямого влияния факторов среды, растения сразу приобретают нужную, т. е. приспособленную организацию. Эта теория прямого приспособления также объясняет приспособление, как результат способности растений реагировать приспособительно, упуская и в этом случае из виду, что подобная способность сама по себе нуждается в причинном объяснении.
В теории прямого приспособления отчетливо выявляется дальнейшая крупная методологическая ошибка Ламарка. Она — в том, что Ламарк ставит знак равенства между изменением и приспособлением. Тимирязев подчеркивал, что изменение есть физиологический процесс, а приспособление — исторический. Следовательно, изменение — лишь материал для развития приспособлений. В теории Ламарка этой диференцировки понятий и явлений нет. Процесс приспособления механистически сведен в ней к процессу изменчивости. В этом особенно ярко выявляется несостоятельность объяснения Ламарком главнейшей особенности органической эволюции — ее приспособительного характера.
Таким образом, Ламарк не вскрыл и не дал причинного объяснения ряда основных особенностей эволюционного процесса.
Эту задачу блестяще решил Дарвин.