Все зависит, конечно, от обстановки: как стоит зверь по отношению к охотнику, какое расстояние, какое оружие у охотника. Задача охотника в том, чтобы убить зверя наверняка, не рискуя потерей подранка, и притом по возможности на месте, не мучая зря зверя, — а также не рискуя тем, что раненый выйдет на другого охотника и будет взят им. Это неприятно и бывает поводом недоразумений.
Значение расстояния в том, что чем ближе зверь, тем вернее охотник может всадить пулю даже в маленькую часть его тела, а стреляя вдаль необходимо считаться с соответствующим разбросом пуль и выбирать цель покрупнее.
Значение оружия отчасти в этом же, т. е. в уверенности из этого ружья попасть именно в такую площадь. А отчасти и в том, что место, недостаточно убойное для одного ружья, может быть отлично убойным при другом.
Раны, безусловно смертельные и кладущие зверя на месте, — прежде всего раны в головной и спинной мозг, значит, в мозговую коробку черепа и в шейные и спинные позвонки. Но мозг наших зверей очень невелик сравнительно с величиной головы: в громадной полусаженной голове старого лося мозга не будет и на два хороших кулака. Кроме того, череп состоит из очень прочных костей, часто обращаемых к охотнику очень покатыми поверхностями, притом же на ходу зверь не держит головы неподвижно.
По всем этим причинам бить в голову можно только на очень близком расстоянии, когда уверен в выстреле и когда опасно было бы не положить на месте крупного зверя. Так, медведя на берлоге или из-под гона, когда его стреляешь на 3—6—13 метров (чем ближе, тем лучше), лучше всего бить по черепу; если сбоку, то в самое основание уха или между глазом и ухом; если спереди, то в глаз или между глаз; если в угон, то в соединение шеи с затылком, только не так, чтобы пуля скользнула по затылку, а чтобы ударила прямо в основание черепа сквозь мякоть шеи.
Это, впрочем, общее правило: всегда надо помнить, что зверь покрыт шерстью, шкурой, жиром, в которые пулю всадить не интересно. Для целящегося охотника та темная фигура, которую он видит, до некоторой степени призрак, именно в этой наружной, поверхностной части, неинтересной для пули. Охотник при этом умственным глазом должен видеть настоящую, уязвимую тушу зверя, видеть его главные внутренние органы и намечать те линии, те направления, по которым пуля может проникнуть в эти органы.
Так же следует стрелять и кабана, и тигра, но не лося или оленя.
Спинной хребет — сравнительно тонкая цель, и по причине большой длины шерсти или волоса на нем тут легко ошибиться, однако есть случаи, когда представляются очень удобные выстрелы по хребту: когда приходится стрелять в угон и более или менее сверху вниз. Тогда шерсть не обманет, бери только аккуратно по средней линии тела. Но у лося, а до некоторой степени и у других крупных оленей, шейные позвонки (в связи с необходимостью носить тяжелые рога) очень велики и снабжены крупными отростками; кроме того, они очень чувствительны к поражению проходящих по шее крупных «сонных» артерий и нервных стволов. Поэтому для стрельбы лося впоперек именно шея является наилучшим местом для выстрела, и пуля в шею кладет его на месте. Сюда удобно бить и на большом расстоянии на ходу лося, так как если даже неверно учтешь быстроту хода зверя, и пуля обзадит, то остается еще вся огромная туша зверя, куда она может ударить.
Если охотник не уверен, что попадет в череп медведю или кабану, тогда приходится бить по сердцу. Рана в сердце, вообще говоря, конечно, смертельная, но, во-первых, такая мелкая пулька, которая все-таки сразу убивает, попав по мозгу, далеко не всегда сразу останавливает зверя, попав в сердце.
Во-вторых, в некоторых не частых, но и не совершенно редкостных случаях, даже крупная пуля и при сильном бое ружья, попав в сердце таких зверей, как медведь или лось, — не кладут их сразу, и зверь имеет силы еще пробежать 30, 100, иногда 200 шагов. Следовательно, он вполне еще может наскандалить и с самим охотником, и с кем-либо из загонщиков, если охота нагоном.
Если стрелять сбоку, т. е. зверь идет поперек, то попасть в сердце можно, беря «под лопатку», т. е. сейчас позади лопатки, по линии заднего обреза передней ноги или «подмышку». Надо помнить, что сердце лежит не на середине высоты туши зверя, а пониже.
Если зверь полуугонный, то, конечно, надо брать несколько дальше кзади от лопатки, иначе пуля, идя при таком положении не поперек туши, а наискось, пройдет впереди сердца. Если зверь полувстречный, то, наоборот, надо брать впереди переднего края лопатки.
При стрельбе «на штык», прямо на себя, надо брать чуть правее средней линии груди и чуть пониже соединения шеи с грудью. Но в виду возможности не положить зверя сразу по сердцу — лучше или, как выше сказано, напустив ближе, бить наверняка по мозгу, либо пропустить и бить лося или оленя в шею, близ основания и повыше средней ее части, а медведя или кабана — по сердцу, учитывая, что если бьешь несколько сверху вниз, то и брать надо соответственно повыше.
Пропущенный зверь, раненый в сердце, если и сохранит на несколько секунд жизнь, то вряд ли вернется.
Бывают случаи, когда из-за чащи, неожиданности, неудобного положения — нельзя стрелять ни в мозг, ни в сердце. Например, совершенно угонного зверя, идущего на одном уровне с вами или даже чуть выше, приходится бить в зад. Сильно бьющее ружье с тяжелой, сплошной пулей и при этом пронесет пулю в сердце, а при разбивающейся (экспрессной) пуле и большой силе — пуля, разбившаяся по почкам и кишкам, может положить зверя, парализовав зад и повредив ударом и сотрясением и заднюю часть спинного хребта. Поэтому при таком выстреле в зад сплошной пулей выгоднее брать по промежности ниже, направляя пулю в сердце, а экспрессной пулей брать в задний проход или чуть повыше. Вообще раны по кишкам, конечно, смертельны, но зверь уходит с ними далеко, так что приходится иногда достреливать и на другой день.
При ранах в грудную клетку, если не затронуто сердце и пуля прошла позади него, то обыкновенно поражается печень или легкое, а если пуля прошла высоко, то только легкое. Наконец, слишком уже высоко прошедшая пуля, если не попала в хребет, а прошла несколько ниже или выше него, то вообще наносит пустую рану. Бывает при этом, что пуля заденет один из отростков спинного хребта, но не свернет позвонка. Тогда зверь иногда от сотрясения падает, как подкошенный, но сейчас же вскакивает и уходит, быстро затем поправляясь.
Поранение легких далеко не всегда смертельно: зверь уходит с такой раной очень далеко, если пуля сплошная и, значит, разрушение органов не велико.
Раны в печень обыкновенно тяжелы и даже смертельны, при чем, если рана велика, то смерть наступает быстро, при малой же ране может придтись добивать зверя и на другой или даже третий день. Вообще выгодно не пугать сильно раненого зверя преследованием. Не слыша погони, он скоро ложится, иногда в нескольких сотнях шагов, и там истекает кровью, обессиливает и засыпает и оказывается на утро мертвым. Если же заслышит преследование, то встает и идет из последних сил, иногда за десятки километров трущобника, так что даже по белой тропе может затеряться (если в ночь пойдет снегопад), а по черной тропе — и подавно.
Можно посоветовать малоопытному охотнику: всякого битого самим или товарищем зверя тщательно разглядывать, внимательно следить за потрошением, снятием шкуры и разнятием туши, чтобы изучить размеры и взаимное положение наружных и внутренних частей тела и соображать, как и куда надо целить при разных положениях зверя, чтобы попасть пулей, куда нужно. Также прослеживать раны разных пуль и их действие на органы. Другого пути стать хорошим стрелком по зверю — нет.
Никогда не следует стрелять лежачего зверя. Зверь углубляется в снег, так что в сущности большая часть его туши с жизненными органами лежит при этом ниже видимого обреза снега. С другой же стороны, кожа и шерсть на нем в таком положении несколько поднимаются, и он кажется выше над снегом, чем есть в действительности. Поэтому выстрел, взятый прямо в зверя, очень часто только выбивает шерсть или царапает его, а если брать под зверя, в снег, то никогда не можешь знать, хватит ли пуля сквозь снег в зверя, или же ткнется в какую-нибудь кочку или пень под снегом. Да и вообще стоящий или встающий зверь открывает большую площадь для выстрела, и лучше видно, куда и как брать.
На неровной местности никогда не надо стрелять крупного зверя, особенно опасного, прямо над собою: даже очень тяжело раненый, он может скатиться по скату на стрелка и полезть в драку.
К упавшему всегда подходить осторожно и осмотрительно, непременно перезарядив ружье; не подходить к лосю или даже оленю сзади, или к ногам, а к кабану или медведю — спереди. Даже в последних судорогах лось одним ударом копыта легко убивает человека, а кабан или медведь одним броском могут зацепить его. Если зверь лежит, как мертвый, но уши его прижаты к голове, а не стоят свободно, и шерсть на загривке и спине не лежит гладко, а стоит, — он наверное жив и выжидает момента, чтобы вскочить или достать подходящего.
О мелком звере и птицах, которых бьют или крупной по их росту пулей, или чаще дробью и картечью, много говорить нечего. Картечь и дробь разлетаются и попадают в разные места, так что в мелочь приходится брать «вообще», не разбирая, где глаз, где ухо.
Волка и картечью, конечно, надо выцеливать или в грудь, или по лопатке, а в угон — в затылок или шею.
По крепкой птице в мороз и не близко — лучше бывает бить не навстречу, в грудь, но в угон, под перо, а если стрелять на лету, то под крыло.
Источник: С.А. Бутурлин. Настольная книга охотника. Издание Вологодского товарищества охотников «Всекохотсоюз». 1930