Бескрайние, ровные как стол степи, покрытые чахлой растительностью, прибрежные солонцы и солончаки, едва поднимающиеся над уровнем лагун илистые берега, перемежающиеся с почти голыми ракушечьими косами, — так уныло выглядит северо-западный Крым.
Дальше на север и северо-запад столь же безрадостный пейзаж: десятки километров топких мелководий, поросших водорослями или покрытых отмершими и гниющими их остатками. В полукилометре от берега виднеются низкие, поросшие тростником островки, узкая цепочка которых тянется к самому горизонту.
Это и есть Лебяжьи острова — заповедный участок Крымского заповедно-охотничьего хозяйства. Они представляют собой аккумулятивные образования, возникшие на одной из самых восточных банок Каркинитского залива Черного моря. Размеры островов, их очертания, топография дна у берегов и даже общее количество островов постоянно и довольно быстро изменяются.
Сейчас общая длина цепочки островов — около 5 километров, площадь — 57 гектаров, из них около 7 гектаров приходится на внутренние заливчики и протоки. Рельеф островов спокойный, лишь у западных берегов имеются небольшие возвышения из ракушек, но они не поднимаются выше 2 метров над уровнем моря.
По сравнению с прилегающими участками степного Крыма растительность островов довольно богатая и пышная. Почти половину всей площади островов занимают тростники, приуроченные к сильно заболоченным понижениям. На более возвышенных и сухих местах высокие и густые заросли полыни чередуются с зарослями гигантского колосняка, морского ситника, лебеды, белого донника, солончаковой астры и морской капусты. При этом на островах все эти растения отличаются гигантским ростом и нередко образуют сплошные, непролазные заросли. Пышное развитие травянистой растительности островов может показаться удивительным, поскольку они лишены почвенного слоя и сложены сыпучим ракушником. Однако обильная атмосферная влага, просачиваясь сквозь слой песка и задерживаясь на глубине 1 — 1,5 метра над более тяжелыми слоями соленой воды, в достатке обеспечивает растения, а населяющие острова тысячи птиц приносят массу органических удобрений.
Острова расположены среди обширных мелководий с глубиной 30 — 60 сантиметров. Надводной растительности здесь нет. Преобладающим типом донной растительности являются заросли морской травы зостеры. На запад от островов глубина постепенно увеличивается и на расстоянии 200 — 300 метров составляет уже 2 — 4 метра. При штормовых западных ветрах острова могут затапливаться водой и, если это совпадает с периодом размножения птиц, гибнут все кладки и много птенцов.
Мелководья Каркинитского залива — единственный участок Черного моря, покрывающийся льдом. Продолжительность ледостава бывает в среднем около 30 дней (от 15 до 45 дней). В суровые зимы толщина льда достигает 60 — 70 сантиметров, а наиболее мелководные участки промерзают до дна. Теплые южные ветры по два и три раза в зиму ломают лед и выносят его в море, у островов иногда образуются ледяные торосы высотой до 6 — 7 метров.
Лебяжьи острова — заповедник птиц. Других животных здесь почти нет, если не считать зеленой жабы, прыткой ящерицы, курганчиковой мыши, общественной полевки и степного хорька. Зимой по льду залива на остров приходят лисицы, но на лето они здесь никогда не остаются.
На территории островов и охранной зоны в течение круглого года встречается, по последним данным Ю. В. Костина, 223 вида птиц. Часть из них бывает здесь регулярно и в большом числе на гнездовании, линьке, пролете и зимовке, другие очень редки или случайно попадают в этот район.
В холодный, пасмурный январский день степь, едва припорошенная снегом, пустынна, пронизывающий северный ветер прижимает к земле стайки полевых и степных жаворонков. У берега — нагромождения зеленовато-серого ноздреватого льда, а дальше, сколько видит глаз, — бескрайние ледяные поля с белеющими хребтами торосов, пятнами наледей и темной водой полыней и трещин. Лишь откуда-то издалека доносится крик невидимых лебедей-кликунов, да изредка пронесется вдалеке стайка длинноносых крохалей, шилохвостей или крякв. Чувствуется, что вся жизнь сосредоточена где-то там, у края ледяного поля или на обширных разводьях.
Совсем другая картина январским солнечным днем. На воде заливов тысячи птиц: кряквы, шилохвости, чирки-свистунки, свиязи, широконоски. Можно встретить здесь хохлатую и морскую чернеть, лутка и большого крохаля. В теплые зимы на берегах Каркинитского залива остаются зимовать серебристые чайки, турухтаны и большие кроншнепы, болотные луни и ушастые совы; нередко появляется и орлан-белохвост. Правда, на самих островах зимой птиц немного, обычны только камышовые овсянки и усатые синицы, которые укрываются в тростниковых зарослях.
В теплые, погожие дни конца января или начала февраля к островам начинают собираться серебристые чайки. В это время уже можно слышать их хохот, свидетельствующий о том, что птицы готовятся к размножению. В течение февраля количество серебристых чаек на островах растет, и с середины месяца начинают прибывать на места гнездовий серые цапли.
Март — месяц интенсивного пролета водоплавающих птиц, начала пролета воробьиных, а в последней декаде на островах появляются наиболее ранние кладки серой цапли, серебристой чайки и кряквы.
Кроме уток, встречающихся и на зимовке, весной через заповедник летят белоглазые чернети, пеганки и в очень большом количестве чирки-трескунки. В марте летят серые гуси, гуменники, белолобые гуси и пискульки. Начинается пролет многих куликов, среди которых особенно много турухтанов и чибисов. Пролетают на гнездование черноголовые хохотуны и самые крупные из наших крачек — чегравы.
Однако мартовская погода еще очень неустойчива: бывают и холодные ветры, и заморозки, и снегопады. Пролет то усиливается, то ослабевает. Лишь серебристые чайки, кажется, не реагируют на погоду и к концу месяца занимают все подходящие для гнездования участки островов. Эта чайка не очень прихотлива в выборе мест для гнезда и не строит гнезд только в сплошных тростниках и на совершенно голых косах и отмелях. В последние годы здесь гнездится около 7 тысяч пар этих птиц. Издалека острова выглядят ослепительно белыми от сидящих на них чаек, а при тревоге взлетевшие птицы закрывают небо сплошным белым кружевом.
В апреле все прилетевшие на острова птицы заняты устройством гнезд. Чегравы ежегодно облюбовывают для своей колонии самую отдаленную, совершенно лишенную растительности ракушечную косу. Серые цапли чаще гнездятся в густых тростниках довольно плотными колониями, но иногда их отдельные гнезда можно найти и среди зарослей полыни.
Позже других — в апреле — на островах появляются каравайки, малые и большие белые цапли. Эти три вида начали гнездиться на островах недавно; впрочем, вся история голенастых птиц на островах имеет всего двадцатилетнюю давность. Гнезда серой цапли впервые были найдены на островах в 1947 году, но численность птиц была невысокой. В 1955 году было учтено 67 гнездящихся пар, в 1963 году — 218 пар, а в 1971 году найдено уже 616 гнезд.
Малая белая цапля не гнездилась на островах до 1961 года. С 1961 по 1966 год ежегодно находили по 4—5 кладок, но они по тем или иным причинам погибали. Только в 1967 году, когда 30 пар этих птиц построили гнезда не обособленной колонией, как прежде, а среди гнезд серой цапли, птенцы благополучно вывелись. С тех пор численность цапель продолжает расти, и в 1970 году было уже 138 гнезд.
За малой цаплей на острова пришла каравайка, и первые семь ее гнезд появились здесь в 1967 году. Вначале она также безуспешно гнездилась отдельной колонией и все кладки погибали. Только в 1969 году несколько пар устроили свои гнезда среди колоний серой и малой белой цапель, вывели птенцов, и в последние годы эта птица стала обычным гнездящимся видом островов (более 40 пар).
Наконец, в 1970 году в колонии малых белых цапель впервые загнездилась одна пара больших белых цапель, в 1971 году было найдено уже пять гнезд, в трех из которых птенцы благополучно вывелись.
В то время как на островах птицы уже приступили к гнездованию, над островами, окружающими их заливами и степью днем и ночью идет пролет. В апреле продолжают лететь чирки-трескунки, многочисленны рыжие цапли, наполняя ночное небо характерными криками летят кваквы и волчки. Ни в одном месяце года этот район не посещает такое большое количество видов птиц, как в апреле. Огромными стаями по нескольку дней подряд летят через Лебяжьи острова чернозобики и турухтаны, или над побережьем нескончаемой вереницей тянутся с рассвета до заката стайки малых и черноголовых чаек. Массовыми бывают пролеты степных луней, обыкновенной пустельги и кобчика, а также журавлей, кукушек и стрижей. Но наиболее грандиозно выглядит весенний пролет деревенских ласточек, к которым в это время года присоединяются городские ласточки и береговушки. На протяжении нескольких недель группы и одиночки стремительно пересекают береговую линию и скрываются над водами залива все в одном и том же направлении. Бывают дни, когда птицы летят все светлое время суток одной бесконечной лентой, а в пасмурные, беззвездные ночи можно до рассвета слушать ни на минуту не умолкающую перекличку пролетных белобровиков, певчих дроздов, деряб или лесных коньков. Позднее, в мае, их сменят северные кулики: краснозобик, кулик-воробей, песчанка, белохвостый песочник.
В мае на островах переполох и немолчный крик. Гнезда, гнезда и гнезда кругом. Невольно постоянно смотришь под ноги, чтобы не наступить на кладку или беспомощных пуховичков. Сквозь мягкое гоготанье и мрачный хохот пикирующих чаек слышится пронзительный крик у гнезда кулика-сороки. Из высокой полыни поодиночке взлетают серые цапли и дружно, как по команде, десятки малых белых цапель. Огромные гнезда серых цапель лежат здесь прямо на земле, среди кустов полыни, и в них уже подросли птенцы; рядом легкие «тарелочки» и конусы гнезд малых белых цапель с белесовато-голубыми яйцами. В густых и жестких зарослях полыни гнездятся также десятки пар крякв, длинноносых крохалей и пеганок, нерегулярно гнездится и серая утка. До 1968 года здесь выводили птенцов до 15 пар болотных луней, но с 1969 года этот вид встречается только на пролете и зимовке.
Регулярно гнездятся на островах 250—450 пар чегравы. Другие крачки — речная, малая, пестроносая, чайконосая — не каждый год и в небольшом числе. Много гнездится здесь морских зуйков, и их милые, большеногие и пестрые пуховые птенцы то и дело разбегаются в разные стороны и, затаиваясь, припадают к самой земле.
Обширные мелководья Каркинитского залива, богатые растительными и животными кормами и малодоступные для человека и наземных хищников, издавна служат местом скопления на линьку кряквы, лысухи и лебедя-шипуна. В разные годы здесь линяет от 1,5 до 3,5 тысячи селезней крякв. После выпадения маховых перьев, когда они теряют способность летать, птицы забиваются в тростники и там проводят все светлое время суток, выходя из своего убежища только ночью. Примерно в это же время, в конце июня — начале июля, начинают линьку и лебеди-шипуны.
Прекрасное зрелище представляют мелководья в теплую, штилевую погоду, когда в одном из заливов собирается сразу 2 — 5 тысяч огромных белоснежных птиц. Издали кажется, будто бы над водой залива висит белое марево.
Как показали исследования сотрудников заповедника, проведенные в 1959—1971 годах, в северо-восточной части Каркинитского залива линяют только лебеди-шипуны; кликуны прилетают сюда лишь на зимовку. Линяют здесь молодые — 1 — 3-годовалые — лебеди, которые еще не образуют пар. Держатся они не на островах, а на открытой глади малодоступных мелководий или вдали от берегов на глубоких местах. При приближении лодки птицы стараются уйти вплавь; застигнутые, они ныряют, но удается это только тем лебедям, у которых недавно выпали маховые перья крыльев, те же, у кого перья отросли больше чем на 1/3, беспомощно прячут в воду переднюю часть туловища, оставляя хвост и ноги на поверхности.
В жаркие июльские дни, когда над островами нависают тучи комаров, молодые серебристые чайки и серые цапли начинают покидать свои родные места, перекочевывая сначала на мелководья, а потом разлетаются по всему Причерноморью и Приазовью, встречаясь в первую осень даже много севернее Крыма. В августе лишь в колонии чегравы могут быть незаконченные дела, да по опустевшей колонии цапель разгуливают запоздавшие птенцы малой белой цапли или каравайки. Напротив, на окружающих острова мелководьях птиц прибывает. Кроме оставшихся после линьки крякв и линяющих шипунов сюда собираются на линьку десятки тысяч лысух. Уже в середине, а иногда и в начале июля здесь начинает лететь большинство куликов, среди которых особенно много чернозобиков, турухтанов, травников, поручейников, а в некоторые годы бывают обычны большие кроншнепы и веретенники. В конце месяца у островов появляются бекасы. В это же время начинают прибывать на осеннюю жировку утки.
В первый осенний месяц здесь еще совсем тепло. Вокруг островов тысячи, десятки тысяч уток; больше всего красноголовых чернетей, много чирков-свистунков и крякв. К октябрю основная масса красноголовых чернетей отлетает, но больше становится чирков-свистунков, их тысячные стаи постоянно носятся над островами, время от времени меняя места отдыха и кормежки. Появляются свиязи, заметно возрастает число шилохвостей, широконосок; можно встретить красноносого нырка и хохлатую чернеть, серую утку и гоголя.
На внутренних заливчиках островов осенью отыскивают корм многочисленные кулички, в зарослях таятся камышницы и погоныши, а над тростниками, выбросившими свежие серебристые метелки, и над огромными куртинами цветущих солончаковых астр то и дело перепархивают веснички и теньковки, камышовки-барсучки и усатые синицы. Нередко из-под ног вылетают самые неожиданные для таких мест птицы: лесная завирушка, зорянка, крапивник, певчий или черный дрозд.
В конце октября или начале ноября летят гуси, и тогда несколько дней подряд можно следить за высоко пролетающими стаями, а ночами слушать их неугомонный гогот. В это же время прилетают на зимовку лебеди-кликуны. Их трубный клич теперь будет предвещать и ноябрьские штормы, и февральские метели. Постепенно затухая, пролет заканчивается в середине или к концу ноября. Покинули места линьки лебеди-шипуны и лысухи. Почти не видно куликов и чаек…
А дальше, если зима будет мягкой, ледостав поздним и неустойчивым, останутся на зиму свистунки, свиязи, шилохвости, кряквы, немного серых и больших белых цапель. Если зима окажется ранней и суровой, они улетят к берегам Мраморного, Эгейского и Средиземного морей. Только длинноносые крохали и лебеди-кликуны не покидают залива даже в самые суровые зимы, а на островах остаются усатые синицы да камышовые овсянки.
Первым зоологом, посетившим эти острова немногим более ста лет тому назад, был К. Ф. Кесслер, узнавший в 1858 году о скоплении здесь линных лебедей. Почти на 90 лет эти острова были забыты. Однако с 1949 года они объявлены заповедными и включены как филиал в Крымский заповедник. В это время началось их изучение, особенно плодотворное с 1958 года, когда на островах был организован стационар.
По мере накопления сведений о птицах этого района стало очевидным, что охрана лишь территории островов недостаточна, поскольку с июля почти все гнездящиеся птицы их покидают, а пролетные и зимующие собираются на незаповедных мелководьях и берегах материка. По настоянию орнитологов в начале 60-х годов была учреждена охранная зона Лебяжьих островов площадью 5 тысяч гектаров, которая позднее была расширена до 10 тысяч гектаров, что позволило взять под охрану не только гнездовые колонии птиц, но и места концентрации водоплавающей дичи на линьке, пролете и зимовке. Под охранную зону отведена прибрежная полоса степей Крыма (6 тысяч гектаров) и водное пространство у островов.
Площадь акватории, отведенная под охранную зону, составляет сейчас 4 тысячи гектаров. Сюда входят все заливы, лежащие между островами и коренным берегом полуострова, и участок открытого залива шириной 2 километра, лежащий на северо-запад от островов. Акватория охранной зоны имеет огромное значение как место кормежки птиц. Биомассы зостеры здесь составляют в среднем 1,5 килограмма на квадратный метр, местами достигают 4 — 5 килограммов. Общий запас зостеры в пределах охранной зоны можно оценить в 450 — 500 тысяч тонн. Корневища и молодые побеги зостеры служат основной пищей для лебедей, крякв, шилохвостей, чирков-свистунков и других уток.
Значение Лебяжьих островов в охране птиц, особенно пролетных и зимующих, огромно.