Конечно, в Охотском море больше всего воды — этого жидкого минерала сложного состава, содержащего почти все известные элементы периодической таблицы Д. И. Менделеева.
Но людям все больше недостает пресной воды. Нельзя ли и ее получать из моря? Не только можно, но и желательно. Уже сегодня следует приступать к строительству опреснительных комплексов, потребляющих дешевую атомную энергию. Избыток тепловой энергии можно использовать в парниковых и тепличных хозяйствах, а также для подогрева искусственных водоемов, необходимых для разведения морских животных и растений.
На дне моря исключительно велики запасы диатомовых и глобигериновых илов, состоящих главным образом из панцирей мельчайших одноклеточных водорослей и простейших животных. Илы — ценное сырье для производства высококачественного цемента, изоляционных и других строительных материалов.
Охотоморский шельф перспективен для успешных поисков месторождений нефти и газа. По прогнозам ученых, к 1990 г. около 40% мировой добычи нефти и природного газа обеспечит морской промысел. Месторождения-гиганты этих видов минерального сырья уже открыты на шельфе стран Юго-Восточной Азин, у берегов Индонезии, в прибрежных районах Китая и Японии. Не исключено, что нефть есть также на западной и северо-западной окраинах Охотского моря, у берегов Камчатки и в заливе Шелихова.
Реки Алдано-Охотского водораздела, низовья Амура издавна славятся россыпями ценных металлов. А это означает, что в море могут быть найдены подводные рудные месторождения. Из магнетитосодержащих песков Токийского залива в Японии уже получают железную руду. Подобные пески найдены и у некоторых островов Курильской гряды. Так, в заливе Простор у острова Итуруп могут быть обнаружены залежи титано-магнетита.
Нижние горизонты шельфа и граничащая с ними часть материкового склона часто обогащены фосфоритовыми конкрециями. Подводные месторождения фосфоритов — важнейшего вида агрономических руд — залегают на глубинах от 50 до 2500 м у берегов Японии, Перу, Чили, Северной Америки. Однако Охотское море находится севернее тропических и субтропических фосфоритоносных очагов, и возможность открытия фосфоритовых залежей у нас весьма проблематична.
Более реальна другая перспектива — извлечения редких элементов, концентрирующихся в костных остатках рыб и млекопитающих. Известно, что в глубоководных осадках Южноохотской котловины накапливаются такие остатки.
И еще об одном полезном ископаемом — янтаре (окаменевшей древесной смоле) нельзя умолчать. Его называют «солнечным камнем». Первые находки янтаря на восточном побережье Сахалина относятся еще к середине XIX века, когда здесь работали участники Амурской экспедиции. Сахалинский янтарь на редкость красив — он вишнево-красного цвета, прекрасно полируется и высоко оценивается специалистами. Вымываясь из угленосных отложений палеогена и неогена, образовавшихся 10—30 миллионов лет назад, янтарь переносится течениями вдоль восточного побережья Сахалина. Наиболее крупные куски ископаемой смолы, до полукилограмма весом, обнаружены геологами около поселка Остромысовского. Янтарь содержится и в отложениях полуострова Тайгонос, разделяющего Пенжинскую и Гнжигинскую губы. Признаки «солнечного камня» есть на Камчатке.
В предгорьях вулкана Кошелева на юге Камчатки построена первая в СССР Паужетская геотермальная станция мощностью 3.5 тысячи киловатт. Своим появлением она обязана перегретому водяному пару, с большой силой вырывающемуся из глубин. Скважины, пробуренные вблизи Охотского моря на небольших глубинах — 250—350 м, вскрыли пароводяные скопления с температурой +195° по Цельсию и с давлением порядка 8 атмосфер. Оказалось, что в недрах полуострова кипит исполинский котел, теплом которого можно отапливать жилые дома, производственные предприятия и теплицы, а также курорты и санатории.
Сотрудники Института вулканологии в Петропавловске-Камчатском разработали интересный проект: если закачивать в скважины отработанную и уже холодную воду, в пластах она вновь нагреется и значительно увеличит мощность геотермальных источников, а энергия камчатских вулканов будет использована в максимальной степени. Сколько миллионов тонн угля и нефти можно сэкономить таким образом!
Чем ближе забой скважины к километровой глубине, тем выше температура в ее стволе. А это означает, что и в прилегающих к Камчатке районах Охотского моря вероятны открытия высокотермальных вод. Кто знает, не сможем ли мы в один прекрасный день «подогреть» студеное море?
Но только стоит ли? Какой будет цена за подобное «преобразование природы?» Мгновенное повышение температуры даже на 1—2° может погубить множество существ, обитающих в водной толщине и на дне Охотского моря. Приспособление организмов к определенным температурным условиям длится тысячелетиями, быстро изменить исторически сложившуюся норму их реагирования невозможно. Поэтому ко всякого рода предложениям, связанным с быстрыми и радикальными перестройками среды обитания организмов, следует относиться критически. Другое дело — марикультура, но и в этом случае необходимы предварительные всесторонние исследования.
При разведке и добыче месторождений полезных ископаемых происходят нежелательные для биосферы изменения — образуются отвалы («хвосты», как говорят горняки), загрязняется окружающая среда — гидросфера и атмосфера, фауна и флора. Фонтан нефти, вырвавшийся из скважины, может погубить все живое на десятках, а то и сотнях квадратных километров вокруг. Тяжелые металлы, растворяясь в воде, способны отравить крупные стада рыб, а через них и людей, потребляющих морепродукты. Изъятие рудоносных песков с морского дна чревато размывом берегов близлежащей суши. Вот почему, развивая морскую геологию и приступая к подводной разработке полезных ископаемых, необходимо создавать замкнутые циклы производства и надежные противоаварийные системы.
Одним из перспективных направлений в изучении и освоении ресурсов морей и океанов может стать конструктирование автоматических обитаемых станций типа французского аппарата «Преконтинент», созданного под руководством известного океанографа Жака-Ива Кусто. На прямоугольном каркасе, оснащенном балластными цистернами, баллонами со сжатым воздухом и управляемыми опорами, закрепляется сферическая камера диаметром 5,5 м, в которой могут жить шесть акванавтов. И не только жить, но и работать на глубине свыше 100 м, фотографировать морское дно, отбирать пробы Грунта, ремонтировать подводное оборудование. Подобные установки появились и в нашей стране — подводные дома типа «Черномор», лаборатории «Садко-2» и др. Ученые Дальневосточного государственного университета разрабатывают модель нового подводного аппарата, способного работать на значительных глубинах.
Будущие нефтепромыслы на дне моря — буровые скважины и «дома» обслуживающего персонала — это настоящие подводные города, которым не страшны ни бури, ни обледенения. Один из технически вполне реализуемых проектов такого подводного комплекса предложил американский ученый Л. Денфорт, а в Японии разработан проект гигантского подводного танкера с атомной силовой установкой мощностью 335 тысяч лошадиных сил, позволяющей развивать скорость до 40 узлов.
В США железо-марганцевые конкреции добываются с больших глубин специально оснащенными судами. Согласно подсчетам, одно такое судно может обеспечить потребности этой страны в марганце на 70%, кобальте — на 30 и никеле — на 25%. В СССР разработаны проекты самоходных устройств для добычи конкреций с глубин до 1000 м. Японцы же пошли по другому пути и создали черпаковую драгу, ковши которой закреплены на нейлоновом тросе через каждые 25 м. В этом случае глубоководные осадки пойдут наверх как бы по конвейеру.
Большое будущее принадлежит ныряющим судам-автоматам. Их плавучесть обеспечивается, по замыслам конструкторов, пустыми отсеками, которые в момент погружения заполняются водой. Водометные двигатели таких судов, работающие на ядерном горючем, будут запускаться автоматически, по заранее составленной программе. Встретив рудную залежь, судно «среагирует» на нее включением добывающего устройства. Мощные разрыхлители размоют осадок, а насосы перекачают его в судовой трюм. Затем судно всплывет наверх и перегрузит руду на базу. Подводный рудовоз типа «Моби Дик» английской фирмы «Митчелл Энджиниринг» (водоизмещением 50 тысяч тонн) способен перевозить за рейс 28 тысяч тонн морской руды. В связи с разделом шельфа между разными государствами особую остроту приобретают проблемы между народного права. Советское правительство выступает за то, чтобы морское дно и его ресурсы за пределами континентального шельфа осваивались исключительно в мирных целях. При этом должны быть созданы необходимые условия и для эффективной защиты окружающей среды, растений и животных.