В области охраны живой природы основой является забота о лесах, поэтому нужно добиться практического осуществления действующих советских законов о наших лесных богатствах.
Иное надо сказать о животных, поскольку все, что их касается, еще не приобрело достаточной ясности и многое нужно перестроить. По этому вопросу имеются самые различные суждения. Сторонники отрицания самостоятельности охотничьего хозяйства настаивают на необходимости отнести его к лесному ведомству.
Так, например, А. Малиновский в своей статье «К итогам обсуждения вопроса о спортивной охоте» («Охота и охотничье хозяйства», 1957, № 3) настаивает на необходимости подчинения охотничьего хозяйства лесному ведомству, обосновывая это тем, что имеется большое количество лесной охраны, которая, по его мнению, при этом будет охранять дичь. Автор упускает из вида, что работники лесной охраны и без того обязаны это делать по закону, а если не делают, то по недосмотру руководства, нарушая существующие инструкции. Передавать же охотничье хозяйство лесному, исходя из таких соображений, вовсе не основательно.
Сколь ни странно видеть такую неосведомленность в этом вопросе, но раз она есть, необходимо отметить всю несостоятельность такого мнения. Лес ни в коей мере не исчерпывает возможности развития охотничьего хозяйства, так как тундра, степи, пустыни, луга, пашни, водоемы — все эти пространства в полной мере пригодны для охоты. Кроме того, отношение к лесу лесничего в основном определяется возможностями выхода древесины с единицы площади этих угодий. У охотоведа, наоборот, сведение леса означает или прекращение охотпользования, или полную его перестройку при резком снижении ценности угодий. Соприкосновение охотничьего хозяйства с лесом имеется, но не в большей степени, чем с другими отраслями сельского хозяйства. Поэтому включение охотничьего дела в сферу лесного ведомства было бы грубой и серьезной ошибкой.
Начинания, которые необходимы для осуществления действенной охраны природы, в общем, одинаковы для всей Сибири, да по сути дела и для всей страны, и включают в себя мероприятия культурно-просветительные и организационно-хозяйственные. Они будут взаимно проникать и дополнять друг друга.
Прежде всего, надо объединить силы, направленные на дело охраны природы, а этого-то у нас как раз и нет: государственная охотничья инспекция и государственная рыбная инспекция существуют сами по себе, не будучи связаны в работе. Между тем интересы их неразрывно связаны. Охраняя рыбу в Байкале, нельзя достичь цели, если не следить за таежными речками, в которых рыба нерестится и вылавливается с помощью запоров. Охраняя выдру, нелепо рассчитывать на успех, если не заботиться о рыбе в реках, где обитает выдра. Бесхозяйственно заниматься охраной рыбы в водоемах, не уделяя внимания населяющей эти водоемы ондатре, водоплавающей птице и т. п.
Совершенно очевидно, что пришло время объединить эти инспекции, причем создаваемое ведомство должно иметь два направления. Охрана водоемов малого рыбоводства будет подчинена охотхозяйственному направлению и осуществляться охотоведами. Охрана водоемов большого рыболовства должна осуществляться рыбоведами, которые будут разрабатывать вопросы охоты, но в подчиненном значении.
Так надо сделать потому, что эти группы районов рыболовства имеют принципиально разное значение. Всюду в таежной и тундровой зоне, кроме определенных участков, основное товарное значение имеет пушнина, а рыболовство является подсобным, второстепенным занятием. Игнорирование этого приводит к тяжелым последствиям. Так, например, на Тюменском Севере таежные колхозы состоят в Рыбакколхозсоюзе. Как сообщил охотовед Ф. Штильмарк, на Агане зима 1956—1957 годов оказалась замечательной по необыкновенному обилию белки. Однако колхозники оказались не в состоянии использовать это богатство, так как обязаны были заниматься подледной неводьбой, хотя в зимние месяцы на этих водоемах ловятся только ерши. И вместо того чтобы хорошо заработать на белке, колхозники неводят ершей, сдавая их по 25 копеек килограмм, а Рыбтрест возит эту рыбку самолетами за 500 километров в Ханты-Мансийск на рыбозавод. Можно представить, какова экономическая сторона такой постановки районного хозяйства!
Созданную систему охраны необходимо укомплектовать таким образом, чтобы она существовала, во всяком случае, в каждом районе и обязательно возглавлялась квалифицированными специалистами. До сих пор обе инспекции находятся почти исключительно в областных и республиканских центрах, и значение их преимущественно теоретическое.
Возражения против того, чтобы инспекция охраны животного мира была бы учреждена в каждом районе, сводятся к вопросам о «дороговизне» таких штатов потребуется несколько десятков человек на область). Элементарное знакомство с вопросом показывает, что такая «экономия» есть грубейшее делячество и на деле приносит систематический и крупный убыток народу. Если мы представим себе, что в результате годичной деятельности в районе охотинспектор поставит дело так, что будет сохранено только 12 соболей, или 12 лосей, или 1200 белок, то он явно окупит всю стоимость своего годичного содержания. Но ведь совершенно очевидно, что за год своей работы охотинспектор не только сбережет для государства тысячи особей ценных животных, но и увеличит заготовки пушнины и другой охотхозяйственной продукции на сотни тысяч рублей.
Заготовительные организации, которым, к сожалению, доверено развитие охотничьего хозяйства, с чем они явно не справляются, считают, что охотоведов надо держать только в «промысловых» районах. Что такое «промысловый» район и что такое «непромысловый» — неизвестно. Приблизительно считают, что к первым относятся те, население которых преимущественно занято охотой. Это, главным образом, районы Крайнего Севера. Но ведь охотничью продукцию дают у нас все районы страны, и южные всегда больше, чем северные. При этом, как показывает озеро Балхаш, выход ценностей из расчета на единицу площади может быть огромным.
Интересный пример дает Слюдянский район Иркутской области. Прижатый горами к озеру Байкал, этот район имеет очень ограниченную возможность развивать полеводство и животноводство. Зато огромны запасы охотничьих животных в горных лесах этого района. В результате сравнительно небольшое население района, при отсутствии всякой организации, дает государству в среднем на 250 тысяч рублей в год пушнины. А канцелярский принцип «промысловости» не позволяет заинтересованным организациям назначить в Слюдянский район даже одного охотоведа, хотя дело непременно требует его участия в жизни района, да и не одного, а нескольких. Если это осуществить, в районной экономике охота займет видное место, а запасы его охотничьих животных будут закономерно возрастать.
Если на охотоведов государство не имеет средств вообще, то как же находятся большие деньги для создания штата егерей? Если, например, вместо 31 совершенно бесполезного егеря в Иркутской области ввести должности 15 охотоведов, то это было бы не дороже, а польза оказалась бы большей и всесторонней.
Если, далее, сократить значительную часть заготовителей, то дело получило бы большой толчок к развитию, а сэкономленные деньги можно употребить на содержание охотоведов. Заготовители в подавляющем большинстве случаев не имеют никакой квалификации. Их роль сводится к сбору пушнины и пересылке ее по почте на базы. В результате всегда огромное количество всяческих недоразумений.
Существование этих контрагентов есть пережиток капиталистической системы в такой же степени, как сам охотничий промысел. Давно пора перейти на высшую ступень обслуживания охотников. Прежде всего, надо активизировать общества охотников, которые сейчас не делают решительно ничего. Им надо придать производственные функции, которыми обладал Всероссийский производственно-кооперативный союз охотников — «Всекоохотсоюз», проводивший огромную работу по развитию охотничьего дела в нашей стране. Дело охоты должно быть передано в руки самих охотников, и они с ним справятся прекрасно. Охотничья продукция, заготовленная Союзом охотников, потечет на пушные базы непосредственно или будет поступать в магазины Союза. Что же касается колхозных и государственных охотничьих хозяйств, то они так же непосредственно будут направлять свою продукцию на пушные базы, минуя совершенно бесполезных заготовителей.
Когда объединение охотников перейдет на высший этап и охотничьи массы, возглавляемые охотоведами, возьмут в свои руки судьбу диких животных, создастся благоприятная обстановка для такого развития деятельности Всероссийского общества охраны природы, какое требуют интересы дела. В настоящее время это общество существует более на бумаге и объединяет ничтожное количество любителей природы, а оно должно быть массовым, охватывать широкие слои населения, что при современной отсталости охотничье рыбацкого дела невозможно.
Задачи государственной инспекции, Союза охотников и рыбаков и Общества охраны природы будут прежде всего заключаться в том, чтобы довести до сознания каждого гражданина, даже самого юного, необходимость создания наиболее благоприятной обстановки для диких животных, то есть рыб, птиц, зверей и т. п., а вместе с тем и растений. Когда мы достигнем хотя бы той степени благополучия живой природы, какую видим сейчас в Чехословакии или Монголии, основа дела станет незыблемой. Когда большинство населения осознает необходимость охраны природы, отдельные браконьеры, не являющиеся случайными нарушителями законов об охране природы, будут без труда выявлены и обезврежены.
Все это, бесспорно, необходимо и вполне осуществимо, даже без особых трудностей. Однако этого отнюдь не достаточно. Подлинная охрана природы, вследствие которой в нашей стране наступит изобилие зверя, птицы и рыбы, будет осуществлена тогда, когда трудящиеся будут заинтересованы в это№ и материально.
Путь к этому — повсеместная организация охотничьих хозяйств, то есть окончательный переход к новой, качественно отличной и высшей форме использования охотничьих богатств. В зависимости от нужд местного населения они будут создаваться в обеих существующих формах: производственной (колхозной и государственной) и спортивной.
Советское охотничье хозяйство есть самостоятельная часть сельского хозяйства нашей страны, которая в своем развитии подчиняется всем тем закономерностям, что и другие его отрасли. Охотничье хозяйство есть отрасль весьма выгодная, могущая показывать примеры самой высокой производительности труда и дающая государству самый высокий выход ценностей на затрату сил одного трудящегося. Возможность развития его имеется в нашей стране всюду.
Необходимость завершения такого преобразования несомненна, но, к сожалению, до сих пор еще в нашей печати встречаются высказывания, которые свидетельствуют о полном незнании их авторами того, что такое охотничье хозяйство. Так, например, Н. Овчинников в установочной статье «Роль науки в охотничьем хозяйстве», писал, что «советское охотничье хозяйство создано с целью восстановления и развития наших пушных богатств». Между тем, очевидно, что оно еще только создается, и именно для целей правильного и экономически выгодного использования государственного охотничьего фонда, причем вовсе не только одной пушнины.
Н. Авдеев в статье «Опыт передовых охотников» не только объединил охотничье хозяйство с особой отраслью животноводства — звероводством, но присоединил сюда же применение овчарок для выпаса каракульских овец.
П. Мантейфель в предисловии к книге «Промысловая фауна и охотничье хозяйство Якутии» указал следующие «основные достижения» в этом вопросе по Якутской республике: разведение пушных зверей в неволе, одомашнивание серебристо-черной лисицы, песца, норки и соболя, одомашнивание лося и применение снежного барана для скрещивания с домашними овцами. Между тем это, во-первых, не имеет никакого отношения к охотничьему хозяйству вообще, а во-вторых, никак не связано с хозяйством Якутии.
Для превращения примитивного промысла в социалистическое охотничье хозяйство прежде всего необходима полная ликвидация обезлички в пользовании охотничьими угодьями на основе общего государственного охотничьего устройства. Охотустройство есть специфическая форма землеустройства, назначение которого есть экономически оправданное наделение охотничьими угодьями колхозов, государственных учреждений или коллективов охотников-любителей. Внутри коллектива охотников угодья распределяются между бригадами, звеньями и, наконец, отдельными охотниками. Таким образом, охотник становится хозяином своего участка на постоянное время и будет продуманно и экономно использовать запасы находящихся на нем животных. Следовательно, охотустройство есть исходная ступень охотничье-хозяйственного строительства, которую ни обойти, ни устранить нельзя.
Утверждая это, чрезвычайно важно отметить, что в отношении охотустройства имеются неправильные взгляды, которые могут принести большой вред. Есть работники, преимущественно заготовители, которые настаивают на упрощении охотустройства, сведении его к простой формальности. Это серьезное заблуждение, при котором создание охотничьих хозяйств непрочно, и, не будучи серьезно обоснованными, они быстро распадутся.
Имеется также взгляд на охотустройство как на процесс научной биологической работы, некоей «биологической съемки» подлежащих устройству пространств. Такая установка очень вредна, тем более, что имеет много сторонников. При общем охотустройстве, захватывающем огромные пространства и проводимом при небольшом количестве участников, подробные зоологические исследования невозможны. Геоботаника, как таковая, при общем охотустройстве вообще не нужна, так как прямой связи между распространением и плотностью животных на единицу площади и геоботаническими подразделениями растительности не наблюдается.
Самая «биосъемка», то есть подробный учет животных, не имеет значения на данном этапе создания охотхозяйства. Дело в том, что эта работа крайне трудоемкая и охватить ею подлежащие устройству просторы в заданный срок совершенно невозможно. Кроме того, уровень поголовья животных есть величина столь изменчивая, что данные о ней пригодны только для составления оперативных планов заготовок. Поэтому строить на них обоснование выделения угодий для охотхозяйства на постоянное время нельзя, и такого рода работа, следовательно, не имеет никакого производственного значения.
Охотустройство — мероприятие дорогое, и оно должно быть надежно подготовленным. Оно опирается при надлежащей постановке на экономическое исследование, на составление карты охотугодий по существующим топографическим данным с выборочной их проверкой, на опросные данные о наличии охотничьих животных, полученные от охотников, а апробируется проект охотустройства собраниями охотников на местах.
Став хозяевами охотничьих угодий, охотники навсегда сделают невозможным сколько-нибудь значительное браконьерство. По такому же принципу надо будет ликвидировать обезличку пользования и водными угодьями, и наши рыбаки сами наведут порядок в использовании рыбы.
Задачи охраны природы в нашей стране неразрывно связаны с повсеместным строительством охотничьего и рыболовного хозяйства, и эта связь должна предусматриваться при всех мероприятиях. Разумеется, всякое кустарничество, мелочная, неоправданная экономия станут только мешать огромному, важному для нашей страны делу охраны живой природы, которая, несомненно, оправдает своими богатствами и труд, и средства, которые на это будут затрачены.