Уоллес (1880) обратил внимание на весьма различную степень дивергенции, свойственную наземным птицам Галапагосских островов, и высказал предположение, что это связано с различиями в длительности их пребывания на островах.
Кукушка Coccyzus nielacoryphus идентична с одним из южноамериканских видов, так что, вероятно, это недавний колонист. Славка Dendroica petechia aureola рассматривается как эндемичная раса, однако она очень сходна по внешнему виду с эквадорской формой того же самого вида (Чэпмен, 1926). Ласточка Progne т. modesta также представляет собой эндемичный галапагосский подвид одного из континентальных видов. Галапагосская мухоловка, Myiarchus magnirostris, достаточно отличается, чтобы ее можно было считать самостоятельным видом, но близкородственные ей виды ветречаются на американском континенте. Алую мухоловку Галапагосских островов Pyrocephalus rubinus относят обычно к тому же виду, что и одну из птиц Америки. Однако вместе с тем эволюция в данном случае пошла дальше, чем в случае Myiarchus, так как в пределах Галапагосских островов этот вид диференцировался на три островные расы: одна — на Чэтеме, другая, менее ясно выраженная, — на Индефатигэбле и третья — на многих островах (Гелльмайр, 1927; Суорз, 1931).
Эволюция пошла значительно дальше в случае галапагосского пересмешника, обнаруживающего очевидное родство с континентальным родом Mitnus, но отличающегося достаточно, чтобы его можно было выделить в самостоятельный род Nesomimus. Ни на одном острове не встречается более одной формы этого вида, однако островные формы Чэтема, Худа и Чарлза отличаются друг от друга настолько сильно, что их рассматривают в качестве отдельных видов; Суорз (1931) разбивает четвертый вид на семь рас: первая на Баррингтоне, вторая — на Индефатигэбле, Альбемарле и Нарборо, третья — на Джемсе и Биндлоу, четвертая — на Абингдоне, пятая — на Тоуэре, шестая — на Венмане и седьмая — на Кульпеппере. Из всех птиц Галапагосских островов наибольшее дробление на островные формы наблюдается именно у пересмешника. На фото IV представлены виды этой птицы, встречающиеся на Худе и на Индефатигэбле. Различия между ними легко заметить: в окраске формы Худа серый цвет выражен сильнее, а белый и черный — слабее, птица крупнее, с более длинным и более загнутым клювом.
Наконец, наибольшая степень диференциации наблюдается у дарвиновых вьюрков, которые уклонились настолько сильно, что существуют большие сомнения в отношении их ближайшего родича на континенте; однако вьюрки не только представлены большим числом островных форм, но на каждом острове встречается по нескольку видов (до десяти) и даже несколько различных родов. Такое положение гораздо сложнее эволюционной стадии, достигнутой галапагосским пересмешником, представленным лишь одной формой на каждом острове. Тем не менее мы полагаем, что дарвиновы вьюрки прошли последовательно сменяющие друг друга стадии, наблюдаемые у других наземных птиц Галапагосского архипелага, и что они представляют лишь гораздо более продвинувшуюся стадию того же процесса диференциации. Последовательные шаги этого процесса составляют предмет обсуждения последних глав данной книги.