Еще Шванн понимал, что объяснить деятельность целого организма суммой жизнедеятельности клеток в целом ряде случаев не удается.
Не признавая особых свойств организма, он говорил о гармоническом целесообразном взаимодействии частей. Но его учителе — знаменитый физиолог Иоганнес Мюллер (1801— 1858) — утверждал наличие специфической «жизненной силы», целесообразно действующей в организме и свойственной только ему в целом.
Итак, мы видим, что уже при зарождении клеточной теории предлагалось два пути объяснения целостности: позиция Шванна дала начало механистической трактовке, в то время как трактовка Мюллера представляла собой виталистическое понимание.
Можно сказать, что за последние 40—50 лет одной из основных теоретических проблем биологии было изучение деятельности организма как целого. Конкретно эту проблему можно формулировать так: является ли организм только агрегатом элементарных единиц, или же имеются факторы, не сводимые к простои сумме жизнедеятельности многочисленных клеток? Заслуга такой постановки, как мы уже указывали выше, принадлежит прежде всего Дришу и его школе. Но, доказав принципиальную правильность представления о целостности организма, исследователи не сумели дать материалистического истолкования найденным ими закономерностям и пришли поэтому к выводу о существовании нематериального фактора. Другими словами, после ряда убедительных экспериментальных исследований (преимущественно эмбриологических) было доказано наличие факторов индивидуального развития, определяемых не просто отдельными клетками, а организмом в целом. Виталисты думали найти объяснение этому явлению введением понятия «энтелехии» — нематериального фактора, направляющего процесс к определенной цели (Дриш). Другие считали, что они разрешили противоречие, отрицая реальность клетки и провозглашая анатомическую целостность организма (Седжвик, Родэ, Немилов и др.). В последнем случае, собственно, никакой проблемы (проблемы соотношения части и целого) уже не оставалось. История науки, однако, убедительно уже не раз показывала, что упрощенчества отнюдь не является решением вопроса.
Оба эти направления в науке ошибочны как с точки зрения оценки фактических данных, так и в теоретическом отношении, ибо понятие целостности не получает удовлетворительного толкования. Единственно правильным путем преодоления противоречий традиционной клеточной теории является признание наличия системности как в организме, так и в самой клетке. Сущность этой точки зрения заключается в признании того, что любая так или иначе объединенная группа биологических единиц организма не может рассматриваться как простая их сумма, а является уже качественно новой ступенью организации. Каждая такая ступень системности представляет собой в определенной степени индивидуализированную единицу более сложной организации, чем предыдущие ступени; ей свойственны уже новые, специфические качества, не сводимые к особенностям составляющих ее элементов. Понятие системы требует признания возникновения нового качества за счет взаимного влияния составляющих ее единиц.
Одним из первых эту точку зрения высказывал в 1915 г. Шаксель. Доказывая ведущую роль клеток в детерминационных (определяющих) процессах онтогенеза, он развивал мысль, что многоклеточный организм является сложной саморазвнвающсйся системой, элементарными частицами которого являются клетки. Следовательно, механистическая трактовка организма как суммы клеток заменяется представлением об организме как системе клеток. Таким образом, введенное виталистами понятие организма как целого получает определенное материалистическое объяснение и содержание. При ближайшем рассмотрении вопроса мы видим, что механистическая и виталистическая точки зрения неизбежно терпят фиаско, ибо они не в состоянии дать полноценной, соответствующей фактам трактовки биологической специфичности сложного организма. Только философия диалектического материализма, полностью отражающая законы объективного развития материи, справляется со всеми трудностями, с которыми всегда сталкиваются в конечном итоге все механистические и виталистические воззрения.
Одним из основных положений диалектического материализма является признание принципа развития материи, которое рассматривается как результат свойственного ей самодвижения.
Правильность той или иной конкретной гипотезы, выдержанной в этом смысле, должна быть подтверждена критерием практики (наблюдениями и экспериментами). Клеточное строение само по себе является своеобразным качеством многоклеточного организма, которое, несомненно, играет выдающуюся роль в развитии. И естественно, что исторический процесс органической эволюции, приводящий к образованию многоклеточности, решительным образом должен отражаться на свойствах гистологических элементов, т. е. самих клеток и их производных (в том числе и межуточном веществе).
В связи со сказанным чрезвычайно интересно указать на следующие мысли Ф. Энгельса; он писал: «Главный факт, революционизировавший всю физиологию и сделавший возможной сравнительную физиологию, это — открытие клетки… Все есть клетка. Клетка есть гегелевское в-себе-бытие и в своем развитии проходит именно гегелевский процесс, пока из нее, наконец, не развивается «идея», данный завершонный организм…
Гегелевская история с качественным прыжком в количественном ряде прекрасно сюда подходит …».
Чрезвычайно существенно, что Энгельс проводит резкую разницу между клеткой и «завершенным организмом». Несмотря на то, что «все есть клетка», последняя должна пройти процесс, который создаст качественно иной индивидуум — многоклеточный организм, или систему клеток. Другими словами, качественное отличие создается самим явлением системности. Отсюда следует сделать уже и дальнейшие выводы. Мы считаем, что любая клетка, несмотря на то, что она остается определенной биологической единицей, является вместе с тем частью целого организма Metazoa. Ясно также, что всякие изменения свойств клетки (нормальные либо патологические) будут отражаться на организме в целом, как и обратно.