К настоящему времени сведения о режиме Днепра имеются со второй половины X в. За более раннее время сведений не выявлено, если не считать отдельных указаний о Днепре в трудах некоторых древних писателей начиная с V в. до н. э. Наиболее известными являются: византийский император Константин Багрянородный (905—959 гг.), готский писатель Иорнанд (VI в.), римский историк Аммиан Марцелин (IV в.), римский историк Юрий Солин (III в.), александрийский географ Клавдий Птолемей (II в.), итальянский естествоиспытатель Плиний Старший, ритор Дион, древние географы Страбон и Помпоний Мела (I в.), труд неизвестного автора «Перипл Безыменного»; из писателей, живших до нашей эры и упоминавших в своих трудах о Днепре, можно назвать Скимна Хиосского (I в. до н. э.) и Геродота (V в. до н. э.).
Естественно, возникает стремление заглянуть в глубь веков и пополнить гидрологические сведения за отдаленные от нас столетия. Представление о водности Днепра может быть составлено только по косвенным показателям, в частности по сведениям о местоположении стоянок первобытного человека в пойме Днепра.
Материальные доказательства пребывания человека в районе днепровских порогов дошли к нам со времен ашельской эпохи (более 100 тыс. лет назад). Орудия ашельской эпохи обнаружены около с. Федоровки Запорожской области, у с. Васильевки Днепропетровской области, вблизи Ненасытецкого порога. К сожалению, материалы этих стоянок не пригодны для наших целей, так как обнаруженные на них каменные изделия залегали уже не там, где были оставлены когда-то человеком, а перемещены на другие места вследствие размыва стоянок водой.
Указания о вероятных колебаниях водности Днепра дают местоположения стоянок более поздних эпох, начиная с нового каменного века.
Неолитическая эпоха на территории Украины началась около V тысячелетия до н. э. и продолжалась до III тысячелетия до н. э. В течение этой эпохи человек постепенно переходил от занятия рыболовством и охотой к начальным стадиям скотоводства и земледелия. Развитие хозяйственной деятельности стимулировало необходимость тщательной обработки орудий труда (шлифование, сверление), а также определяло выбор мест для поселений, удобных для земледелия, выпаса скота, охоты, рыболовства. Такие условия имелись, в частности, в районе днепровских порогов.
Одной из наиболее ранних неолитических стоянок (5 тыс. лет до н. э.) является стоянка на Козловом острове у с. Звонецкого Днепропетровской области. Расположена она на останце левобережной террасы, покрытой толстым слоем речного песка. Культурные остатки здесь находились под коркой глинистых образований, покрытых речным песком. Остатки дали возможность археологам прийти к заключению, что стоянка была местом обитания человека продолжительное время. Можно полагать, что стоянка во время пребывания на ней человека не заливалась водами Днепра или заливалась незначительно и лишь на короткое время, причем практически не заносилась песком. Однако в годы с высокими половодьями стоянка затоплялась водой на значительную глубину и заносилась песком.
В настоящее время стоянка затоплена водами оз. им. Ленина; рабочий уровень его равен 51,4 м абс., что позволяет довольно точно определить высоту местоположения стоянки по отношению к современному уровню Днепра. Так как рабочий уровень оз. им. Ленина на 50 см ниже среднего из максимальных уровней, вычисленного по многолетним наблюдениям (свыше 140 лет) у Лоцманской Каменки, то правомочным будет вывод — в период существования стоянки максимальные уровни половодий были ниже или незначительно превышали средний из максимальных. Уровни половодья, при которых стоянка заилена и засыпана песком, несомненно, значительно (не менее 1 м) превышали высоту площади стоянки, и их следует считать выше средних и высокими.
К аналогичным выводам приходим в результате анализа местоположения стоянок на Сурском острове у с. Волосского против устья р. Мокрой Суры, датированных IV тысячелетием до н. э. На острове исследовано несколько типичных ранненеолитических поселений рыболовов и охотников. Обнаруженные здесь каменные и костяные изделия, кости животных и рыб свидетельствуют о длительном существовании стоянки. Теперь остров затоплен водами оз. им. Ленина. Следовательно, в годы обитания человека на стоянке Сурского острова весенние половодья на Днепре можно считать (по современной классификации) близкими к средним и ниже средних. Стоянка занесена песком в годы с половодьями выше средних и высокими.
К таким же выводам приходим при изучении местоположения стоянки на Шулаевом острове у с. Звонецкого Днепропетровской области. Культурный слой стоянки толщиной до 1 м залегал на глубине около 0,8 м от современной поверхности. Из анализа находок вытекает, что в раннем неолите это место дважды заселялось человеком. Нижний горизонт находок после ухода со стоянки ее обитателей был сильно размыт водой. Разницы в находках верхнего и нижнего горизонтов археологи не могли обнаружить и рассматривают их как единый ранненеолитический комплекс. Шулаев остров также залит водами оз. им. Ленина. Во время формирования культурных слоев стоянки половодья на Днепре были низкими и ниже средних, размыв и занос их песком шроизошли в более поздние годы с половодьями выше средних и высокими.
Весьма интересно местоположение многослойной стоянки на Игренском полуострове, образованном Днепром и его притоком Самарой. Теперь место стоянки покрыто толстым слоем речного леска. Поселению людей здесь способствовали благоприятные условия для рыболовства и охоты на водоплавающих птиц, в большом количестве водившихся на многочисленных озерах и протоках в устье Самары. Отдельные горизонты стоянки принадлежат к разным этапам неолита: нижний — к концу эпипалеолита и к началу неолита, три средних — к среднему неолиту, верхний — к XII—XIII вв., т. е. к эпохе Киевской Руси.
Место стоянки на Игренском полуострове многократно заливалось весенними водами Днепра и засыпалось песком, что вынуждало ее обитателей время от времени покидать его, а потом снова возвращаться. Следовательно, за время существования Игренской стоянки половодья на Днепре неоднократно были ниже средних или приближались к средним; в тот же период были и высокие половодья, при которых стоянка заливалась водой на значительную глубину и заносилась песком.
Рассмотренные данные показывают, что в раннем неолите на Днепре с какой-то последовательностью повторялись низкие, средние и высокие половодья, если их оценивать в сопоставлении с современными колебаниями уровней.
Эпоха среднего неолита характеризовалась переходом к широкому развитию скотоводства на юге Украины и особенно в Надпорожье, появлением техники двусторонней обработки изделий из кремня (наконечники стрел), а также распространением шлифования каменных орудий труда, которое выполнялось на гранитных скалах (места шлифования каменных изделий археологи назвали шлифовадлами). Шлифовадла располагались на обнажениях плоских гранитных глыб; в результате шлифования на поверхности этих камней образовались характерные углубления. Расположение шлифовадл дает ценные указания о пределах колебания уровней, которые были в те отдаленные времена.
Широкое изучение шлифовадл в Надпорожье осуществляется с 1927 г., когда началось археологическое обследование чаши оз. им. Ленина; в последние годы такие обследования продолжены в чашах Кременчугского и Днепродзержинского водохранилищ.
Особенно значительное количество шлифовадл (свыше 50) исследовано в районах порогов Лоханского, Вильного, Ненасытецкого.
Анализ местоположений шлифовадл произведён при следующих допущениях: а) обработка (шлифование) каменных и костяных изделий осуществлялась только на свободных поверхностях скал, т. е. не залитых водой, и преимущественно в теплую пору года; б) шлифование являлось длительным процессом и поэтому для мастеров-шлифовальщиков должны были соблюдаться хотя бы минимальные условия для удобной работы стоя или сидя; в) места шлифования должны были располагаться вблизи воды, так как в процессе шлифования, несомненно, применялся мокрый песок.
Для наших исследований особый интерес представляет местоположение шлифовадл в районе порогов Лоханского и Вильного.
Исследуя стоянки на острове Волчек (1930 г.) в районе порога Вильного, археолог А. В. Добровольский обнаружил на гранитных скалах характерные углубления, свидетельствующие об обработке здесь каменных изделий. Углубления находились на массивной, частично обнаженной скале; в данном месте ныне проходит русло Днепра. Массивность скалы и ее заглубление в материк позволяют предполагать, что. скала сохранила практически неизменное высотное положение со времени обработки на ней изделий до настоящего времени.
Во время исследований Добровольского шлифовадло чуть-чуть показывалось из воды. Принимая во внимание сравнительно низкое стояние уровней Днепра во время исследований (июль—август 1930 г.), Добровольский пришел к такому выводу: «Необходимо заключить, что в неолитическое время уровень воды в Днепре, во всяком случае на этапе Собачек (рубеж V и IV. тысячелетий до н. э.), бывал иногда ниже, чем в нынешнее время». Обнаруженные на смежных стоянках культурные остатки позволили Добровольскому надежно датировать время эксплуатации шлифовадла, а его бесспорные выводы в отношении уровней Днепра нуждаются лишь в некоторых дополнительных числовых характеристиках.
Указание на то, что шлифовадло во время исследований чуть выступало из воды, позволяет допускать более низкое (на 40—50 см) стояние «рабочих» уровней во время шлифования, иначе не были бы соблюдены элементарные условия работы шлифовальщиков. Принимая некоторое допущение, можно сопоставить вероятные рабочие уровни с современными их значениями, например у Лоцманской Каменки. Допущение сводится к тому, что характер изменения уровней у порога Вильного и у Лоцманской Каменки принимается одинаковым. Это подтверждается многовековым опытом переправы через днепровские пороги: при проводке судов и плотов через пороги лоцманы могли судить о глубинах в районе порогов по уровню у Лоцманской Каменки.
Таким образам, если уровень, отмеченный на водпосту у Лоцманской Каменки во время исследований Добровольского (—90 см), снизить на 40—50 см (до рабочего уровня при шлифовании), то получим значения в пределах от —130 до —140 см, т. е. близкие к минимальным уровням весьма маловодных лет: 1823 г. (—133 см), 1841 г. (—139 см), 1874 г. (—147 см), 1875 г. (—136 см), 1921 г. (—132 см). Иначе говоря, в годы эксплуатации данного шлифовадла водность Днепра снижалась до весьма низких значений, равных или близких зафиксированным в особенно в засушливые годы нашего времени.
К таким же выводам приходим в результате анализа материалов исследований шлифовадл у порога Лоханского. Эти исследования выполнил М. Я. Рудинский в июне 1927 г., когда уровни у Лоцманской Каменки изменялись от 28 до —18 см. Рудииский указывает, что вовремя его исследований одни: шлифовадла (по нумерации Рудинского — VII, VIII, X, XI, XVIII) находились вблизи воды или частично были покрыты водой, часть их (I—VI, XII—XVI) находилась на разной высоте над водой, а два (IX, XVII) были покрыты водой.
Исключительный интерес для исследования водности Днепра представляет положение шлифовадла IX, которое находилось в 2 м от берега и было покрыто слоем воды 50—60 см. На этом шлифовадле хброшо сохранились четыре характерных углубления, свидетельствующие о длительной обработке изделий на нем. Естественно, работа на шлифовадле могла производиться при условии его возвышения над поверхностью воды на 40—50 см, т. е. рабочие уровни при этом должны быть на 100—110 см ниже зафиксированного во время исследований. Считая идентичным характер изменений уровней у порога Лоханского и Лоцманской Каменки, молено привести рабочие уровни к нулю графика (водпоста у Лоцманской Каменки; их значение будет находиться в пределах от —120 до —140 см. Иначе говоря, работа на шлифовадле IX могла производиться при уровнях воды в Днепре, близких к минимальным уровням особенно маловодных лет (1823, 1841, 1874, 1875. 1921 гг.). Время эксплуатации шлифовадл у порога Лоханского также датируется рубежом V—IV тысячелетий до н. э.
Таким образом, шлифовадла у порогов Лоханского и Вильного свидетельствуют, что в среднем неолите (рубеж V и IV тысячелетий до н. э.) были годы, когда водность Днепра снижалась до пределов водности весьма засушливых лет нашей современности.
Анализ многолетних данных о режиме Днепра указывает на определенную тенденцию группировки маловодных и многоводных лет. Вероятно, и в рассматриваемых случаях были засушливые периоды, длительность которых, как и распространение по территории, к сожалению, нельзя восстановить. У нас нет данных также для определения степени синхронности маловодных периодов, относящихся к периоду действия шлифовадл у порогов Лоханского и Вильного.
Из стоянок позднего неолита для наших исследований представляют интерес Средний Стог II, Стрильча Скеля и на островах Виноградном и Похилом. Указанные стоянки теперь затоплены водами оз. им. Ленина, и, следовательно, места их расположения можно сопоставить с современными уровнями Днепра аналогично тому, как это было сделано для Игренских стоянок и стоянок на островах Козловом, Сурском, Шулаевом. По соображениям, изложенным выше, можно предполагать, что в поздненеолитический период на Днепре были весенние половодья, которые по современной классификации можно оценить ниже средних и близкими к средним.
Среди поздненеолитических стоянок за границами Надпорожья особый интерес представляет многослойная стоянка в районе Киева у Никольской Слободки, датирующаяся концом IV и первой половиной III тысячелетия до н. э. На стоянке исследовано три пункта с культурными остатками, но для наших выводов использованы данные только по второму пункту (нумерация автора исследований В. М. Даниленко). На этом пункте наиболее низкий культурный слой с археологическими предметами эпохи неолита залегал на аллювиальном песке на глубине 0,75—1,05 м от современной поверхности. Состав покровного слоя свидетельствует, что он отложен рекой во время паводка. В покровном слое обнаружены материалы, относящиеся к эпохе ранней бронзы и трипольской культуры. Над бурым песком залегал тонкий слой грунта, на котором лежали предметы XVIII в., а внизу — керамические остатки корчеватской культуры (раннего железного века). Даниленко пришел к выводу, что на рубеже нашей эры стоянка была задернована и ветром не развевалась.
Учитывая степень затопления террасы, на которой расположена стоянка, при максимальном уровне в 1958 г. было определено превышение уровня залегания культурного слоя стоянки над нулем графика Киевского водпоста, соответствующее 450—420 см. Имея в виду, что средний из максимальных уровней Днепра у Киева по многолетним данным оценивается в 350 см, приходим к такому выводу: в период эксплуатации неолитической стоянки уровни Днепра, вероятно, были ниже или незначительно превышали средний (350 см) из максимальных за многолетие, т. е. половодья того времени можно оценить близкими к средним и ниже средних. В этих случаях стоянка могла заливаться водой только на незначительную глубину и не заносилась песком. Половодья же, при которых стоянка заносилась песком, несомненно, были высокими; условия для передвижения песка на пойме могли создаться при уровнях, значительно (на 100—120 см) превышающих современную поверхность (530 см) над стоянкой. Следовательно, в половодья, при которых стоянку засыпало песком, максимальные уровни, вероятно, были в пределах 600—650 см (типа половодья 1931 г., когда максимальный уровень достигал 640 см). Аналогичные выводы следует сделать и в отношении других культурных горизонтов стоянки, залегающих выше неолитического и также засыпанных песком (горизонты эпохи бронзы, периода корчеватской культуры).
Приведенные выводы о высоких половодьях на Днепре в неолитическую эпоху подтверждаются анализом местоположения поздненеолитической стоянки у с. Чапаевки, ниже Киева, в устье р. Веты. Культурные остатки стоянки залегали в напластованиях террасы, современная поверхность которой возвышается над нулем графика Киевского водпоста приблизительно на 500 см. Стоянка могла быть покрыта песком при уровнях, превышающих указанную отметку, т. е. при уровнях, близких к максимальному уровню 1931 г.
Для эпохи трипольской культуры (конец IV — начало II тысячелетия до н. э.) наиболее четкие указания о водности Днепра дают исследования стоянки у Никольской Слободки, горизонт которой залегал над неолитическим и был засыпан речным песком при высоких половодьях (типа половодья 1931 г.).
К эпохе меди—бронзы (III—I тысячелетия до н. э.) относятся стоянки Средний Стог II, Стрильча Скеля, уходящие своим началом в поздний неолит. К этой же эпохе относятся стоянки у с. Михайловки (нижний горизонт) Нововоронцовского района Херсонской области. Анализ местоположений этих стоянок дает основание допускать, что в эпоху меди—бронзы на Днепре были половодья, которые по современной классификации можно характеризовать близкими к средним и ниже средних. К таким же выводам приходим в результате анализа местоположения стоянки у с. Волосского (ниже г. Днепропетровска), которая датируется рубежом II и I тысячелетий до н. э.
Настоящее исследование является попыткой освещения водности Днепра за древнейшие времена на основании анализа стоянок первобытного человека, расположенных в пойме реки, местоположение которых удалось увязать в высотном отношении с современным уровнем Днепра.
Анализ использованных материалов позволяет прийти к следующим выводам. За время от эпохи неолита (V тысячелетие до н. э.) и до наших дней на Днепре повторялись с какой-то последовательностью как маловодные, так и многоводные годы. При этом были годы, когда водность Днепра снижалась до пределов, зафиксированных в особенно маловодные годы последнего времени (1874, 1921 гг. и др.), и были годы с многоводными веснами, когда максимальные уровни и расходы достигали границ выдающегося половодья 1931 г. весьма редкой повторяемости. Тем самым предположения об односторонней тенденции в изменении стока и постепенном убывании водности Днепра не подтверждаются. Несостоятельным оказывается и допущение о, том, будто формирование весьма высоких и низких величин стока свойственно только современному периоду, когда осуществлены различные хозяйственные мероприятия в речном бассейне (распаханы большие площади, уменьшилось количество лесов, болот и пр.).
Собранные сведения дают основание полагать, что гидрографическая сеть и условия формирования стока в бассейне Днепра сложились до неолитической эпохи и с того времени, вероятно, не претерпели существенных изменений.
Известно, что многие исследователи (М. Е. Фосс, А. Я. Брюсов, О. Н. Бадер, А. Д. Гожев и мн. др.) используют факты расположения стоянок и поселений первобытного человека на пойменных участках, которые теперь заливаются во время паводков, для выводов об изменении климата, увлажненности, увеличении высоты паводков. В связи с этим возникает вопрос о возможности использования приведенных выше сведений в качестве основы для подобных заключений.
Однако выводы, сделанные только по данным о местоположении стоянок первобытного человека, нельзя считать убедительными. Дело в том, что в хозяйственной деятельности первобытного человека (по крайней мере, до эпохи бронзы) весьма существенную роль играли охота, рыболовство, пастбищное скотоводство. Поэтому, невзирая на необходимость покидать стоянки во время паводков, речные поймы были главными местами поселений человека. По этому вопросу следует считать более убедительными выводы Е. В. Шанцера, который в результате исследования аллювиальных отложений равнинных рек исключает возможность решений об изменении стока рек и колебаний климата только на основании местоположений стоянок первобытного человека. Целесообразнее рассматривать приведенные данные как обычные показатели колебаний стока Днепра, которые характеризуют водность отдельных лет давно прошедших веков.
Выполненное исследование свидетельствует о необходимости более широкого использования археологических данных с охватом значительных территорий. Такие исследования могли бы намного расширить наши познания о водности рек в отдаленные времена.
Источник: Г.И. Швец. Выдающиеся гидрологические явления на юго-западе СССР. Гидрометеорологическое издательство. Ленинград. 1972