У нас дома всегда строго соблюдался обычай, по которому в день своих именин и рождения каждый из нас заказывал обед по своему вкусу.
К несчастью для мамы, многие из таких наших праздников приходились на лето. Несчастье заключалось в том, что для всех нас любимым блюдом был раковый суп, и каждый считал обязательным в «свои» день заказать на первое именно его. А приготовить раковый суп на нашу большую семью было дело нешуточное, так как для этого надо очистить и надлежащим образом «обработать» 150—200 штук раков. И это удовольствие неизбежно приходилось на долю мамы, которая безропотно подчинялась установленному ею же обычаю и никогда не пыталась предложить имениннику какой-нибудь другой суп. Правда, поймать всех этих раков должны были мы сами. Но это никого из нас не смущало: ловить раков и чистить их — вещи слишком разные. Напротив того, даже сам завтрашний именинник или «новорожденный» старался принять участие в ловле. Ведь для ребят, да и для молодежи постарше, какими в то время были мои старшие братья, всякое отступление от повседневного порядка, от однообразного жизненного обихода всегда кажется особенно привлекательным, заманчивым и интересным. И на ловлю раков мы смотрели не как на работу или какой-то труд, а как на огромное удовольствие и лучшее развлечение, которое достается на нашу долю не так часто. Самым привлекательным при этом было то, что ловить раков надо ночью, когда они ловятся гораздо лучше, чем днем. И вот вместо того чтобы в установленный час расходиться по своим комнатам и укладываться в постели, надо было вечером отправляться за два с половиной километра на речку и целую ночь не ложиться спать совсем! Это ли не развлечение, это ли не удовольствие?!
Уже перед вечерним чаем начинались приготовления: доставались из кладовой сачки и чинились, если в них оказывались дырки; резалось на кусочки слегка «тронувшееся» мясо для раков; приготовлялось какое-нибудь подкрепление и для ловцов, вроде бутербродов, котлет, вареных яиц… Все укладывалось по корзинкам вместе с чем-нибудь теплым для нас, так как никогда неизвестно, какая будет ночь… За чаем шли оживленные разговоры о предстоящем походе, спорили о том, кому сколько будет дано сачков, кто сколько раков поймает, у кого будут самые крупные, так как именно он знает самые лучшие «раковые» места… И немедленно после чая компания весело трогалась в путь в предвкушении предстоящего удовольствия.
Первые годы нашей жизни в Финляндии это удовольствие было доступно только для старших братьев, нас, «маленьких», мама не решалась отпускать на ночь. Но с течением времени в нем стали принимать участие и я, и наконец и мои младшие сестры.
Если мы отправлялись в первую экспедицию за это лето (которая бывала всегда накануне дня рождения моей младшей сестры), по приходе на место старшие шли в ближайшую рощицу с топориком и финскими ножами (пукко), висевшими у каждого из нас на поясе, и приготовляли нужное количество палок. Если раков в этом году уже ловили, доставали старые палки, спрятанные под купальней на берегу реки или под сенным сараем на лугу. Сачки налаживались, делились между участниками «экспедиции», причем не обходилось без опоров и обид, так как старшие старались оставить побольше на свою долю под тем предлогом, что младшие якобы «не умеют» ловить и сачки у них будут пропадать зря.
Для ловли раков у нас употреблялись сачки самого простого устройства: небольшая круглая сетка из шпагата, надетая на обруч из толстой проволоки, обруч привязан тремя веревочками к более толстой веревке, в свою очередь прикрепленной к длинной палке. На дне сачка привязывается кусок мяса, сачок опускается на дно, палка, к которой он привязан, кладется на берегу, и снаряд готов к действию.
Теперь каждому остается только разложить по реке все свои сачки и затем по очереди вытаскивать их из воды, вынимая привлеченных мясом раков. При обилии раков, как это было у нас в реке, ждать почти не приходится и, пока дойдешь до последнего сачка, можно уже опять начинать осмотр сначала.
Там, где ночи бывают темные, эта ловля сопровождается раскладыванием костров на берегу, а осмотр сачков производится при свете факела или фонаря. Но у нас этого не требовалось; ночи были всегда еще достаточно светлые, и костры раскладывали только для удовольствия.
Каждый знает, как трудно бывает бороться со сном дома или где-нибудь в дороге, если почему-нибудь надо долго не ложиться или совсем не спать ночью. Ничего подобного не бывало с нами. Благодаря охотничьей горячке, которая захватывала каждого из нас, и благодаря соревнованию с целью поймать непременно больше других и при том самых крупных раков, никто о сне и не вспоминал. Да и думать было некогда, так как обыкновенно каждый едва успевал осматривать свои сачки, расположенные на занятом им, иногда довольно большом участке берега. Мы, конечно, тщательно вели счет своим ракам, бегали показывать попадавшихся особенно крупных, сравнивая их с чужими крупными раками… Рассказывали друг другу какие-нибудь особенно интересные случаи во время ловли… Словом, было не до сна. Проголодавшись, делали перерыв для «ужина», а затем принимались опять за дело с новой энергией. Заканчивали ловлю после того, как у нас оказывалось, по мнению старших, достаточно раков, т. е. положенные 150—200 штук. Тогда сачки отвязывались от палок и укладывались, палки прятались до следующего раза — кануна дня моего рождения; раков, размещенных по корзинкам, тщательно закрывали сверху мокрой травой, и компания трогалась в обратный путь.
Возвращались домой обыкновенно еще настолько рано утром, что можно было успеть и поспать. Теперь, когда охотничье возбужденье улеглось, а усталость от пяти километров пути и целой ночи, проведенной на ногах, сказывалась весьма-ощутительно, сон не заставлял себя долго ждать. Вставали охотники в этот день, конечно, не рано — мама давно уже сидела за чисткой их добычи, сваренной и огромной грудой лежавшей перед ней на кухонном столе…