Оценивая суть теории филлома Арбер, Тэнсли (Tansley, 1952) указывает, что вегетативный лист, являясь по своему происхождению специализированной ветвью побега, удерживает много общих черт с особенностями оси.
Этой оценкой, действительно, объективно определяется место теории филлома Арбер в системе взглядов эволюционной морфологии, хотя сама Арбер далека от подобной интерпретации своих взглядов, стремясь ограничить их областью «чистой» и независимой от филогении морфологии. Однако, несмотря на то, что в последних статьях и особенно определенно в своей книге Арбер выступает против эволюционного подхода при изучении морфологии растений, идеи теории филлома возникли у нее около 40 лет тому назад именно в связи с развитием эволюционного учения. Формулируя свои взгляды в работе 1930 г. «Корень и побег у покрытосеменных», Арбер сопоставляет данные морфологических исследований с данными об эволюции листа, основываясь на синтезе тех и других. Да и в книге она не обошлась без некоторых ссылок на данные эволюционной морфологии.
Любой сайт, в том числе и интернет-магазин требует продвижения. Существуют методики и целые курсы по раскрутке сайтов в Глобальной Сети. Раскрутка интернет магазина в яндексе заключается в закупке качественных «рабочих» ссылок с незаспамленных сайтов, внутренней перелинковке, грамотном структурировании товаров. Более подробно узнать об этом и заказать SEO услуги можно на сайте www.seogid.ru.
Это удивительное для середины XX в. стремление оградить морфологию от эволюционного учения, возможно, следует понимать, как реакцию на попытки некоторых исследователей навязать морфологии растений спекулятивные и необоснованные теории. Стимулом для этих попыток явилось стремление найти морфологические обоснования для предвзятых филогенетических соображений. В виде иллюстрации можно указать на морфологические построения X. Томаса, которыми он пытался обосновать происхождение покрытосеменных от кейтониевых. Естественно, что это вызвало отрицательную реакцию со стороны ряда ученых. Д. Скотт, например, выступая по докладу Томаса на общем собрании Линнеевского общества в Лондоне, указывает, что «выводить морфологию из филогении равносильно тому, чтобы, запрягая лошадь, ставить телегу перед нею» (Scott, 1932—1933, стр. 39). Против такой позиции едва ли могут быть возражения. Однако у некоторых ученых реакция на злоупотребления филогенетическими спекуляциями и на попытки подчинить „ им морфологию, по-видимому, вылилась в стремление вообще отказаться от филогении или, по крайней мере, освободить морфологию от ее влияния.
Идеи Арбер привлекли внимание широкого круга морфологов. A. Л. Тахтаджян (1943) оценивает как «глубоко теоретическую» статью Арбер «Интерпретация листа и корня у покрытосеменных», в которой сформулирована теория листа. На представления Арбер о листе как об особом побеге ссылаются С. Г. Тамамшян (1946, 1952), А. Н. Матюшенко (1949), И. А. Панкова (1950), Самантараи и Каби (Samantarai a. Kabi, 1953, 1954, 1957), Райдер (Ryder, 1954), Мизра и Самантараи (Misra a. Samantarai, 1955), Н. В. Первухина (1957а, 1960, 1962а) и многие другие. При этом влияние идей Арбер безусловно значительно шире, чем это может показать перечисление исследователей, заявивших о своем с ними согласии. Как указывалось, в книге Арбер немало спорных положений (см: Первухина, 1960). Есть спорные положения и в самой теории филлома.
Филлому, например, как и «боковым» структурам вообще, приписывается «врожденное стремление» взять на себя роль «родительских структур». Не спасают и оговорки, которые делает Арбер, что это не следует принимать в антропологическом смысле. В любом смысле этот тезис едва ли можно принять. Приводимые Арбер в качестве доказательств, факты говорят лишь о коррелятивной зависимости между развитием «родительских» и боковых структур.
Не исключено, что это могло удержать многих морфологов от провозглашения теории филлома Арбер руководящей мыслью их исследований. Однако нет сомнений в том, что идеи Агнесы Арбер благодаря широте и смелости обобщений, подкрепленных обильным фактическим материалом, способствовали тому, что были раздвинуты границы привычных для морфологов жестких и абсолютизированных представлений о строении тела высших растений.
Томас (Thomas, 1950) отмечает, что высказанный Арбер взгляд на лист имеет очень много общего с тем, что выдвигает новая морфология. Однако общность теории филлома Арбер и идей теломной морфологии еще глубже: не только лист получает сходное истолкование, но равнозначными оказываются представления о природе частей цветка.
Арбер указывает, что ее теория филлома имеет непосредственное отношение к взглядам на природу спорофиллов. Она отмечает, что эта теория приложима не только к вегетативному листу, но также может быть «ключом к пониманию чашелистиков, лепестков, тычинок и плодолистиков» (Arber, 1950, стр. 76). Арбер подчеркивает, что если принять предложенное ею истолкование филлома как особого побега, то снимается противоречие между взглядами Гёте — де Кандолля и теми, которые выдвинуты сторонниками теломной теории на природу частей цветка: если рассматривать не только вегетативные листья, но также и лепестки, тычинки и плодолистики как особые побеги, то все указанные органы могут быть охарактеризованы как системы ветвей, имеющих особый характер.
Таким образом, исходя из совершенно других отправных позиций, нежели сторонники теломной теории, используя другие методы исследований и другие способы доказательств (т. е. не интересуясь путями развития филломов в процессе эволюции, что составляет прерогативу теломной морфологии, но исследуя, что представляют собой филломы «здесь и теперь»), Арбер приходит к выводам, которые смыкаются со взглядами сторонников теломной теории. Эти выводы, так же как и взгляды сторонников теломной теории, могут быть противопоставлены идеям классической морфологии о листе как об одном из трех основных, особых, первичных органов высшего растения. Таким образом, усилиями исследователей различных направлений в современной морфологии растений развенчиваются представления об универсальности листа в строении тела высшего растения.