Вскоре после открытия Т-1 американские летчики пришли к выводу, что ледяные острова можно использовать для устройства на них полупостоянных и даже постоянных станций для научных исследований и наблюдений за погодой в малоизвестных районах Арктики. Было очевидно, что эти «острова» стабильны; толщина их значительная, дрейфуют они сквозь пак месяц за месяцем и, видимо, год за годом, практически не меняя свои размеры и форму. Благодаря ровной, гладкой поверхности они хороши и как посадочные площадки даже для самых больших самолетов. Временным жителям ледяного острова нечего бояться, что трещина расколет их лагерь на части, тогда как экспедиции, дрейфующие на тонких ледяных полях, все время подстерегает такая опасность.
19 марта 1952 года была осуществлена первая в истории посадка на ледяной остров: самолет приземлился на Т-3, когда он находился менее чем в 160 км от полюса. На остров была высажена группа из трех человек, которая должна была организовать лагерь и начать научную работу. С этого момента их «дом» получил название Ледяной остров Флетчера — в честь подполковника Дж. О. Флетчера, руководителя первой экспедиции, доставленной самолетами на одну из плавучих льдин. В последующие месяцы в составе экспедиции были сделаны некоторые замены, но остров постоянно оставался «населенным» в течение двух лет. За это время он прошел вблизи полюса и далее на юг, к побережью острова Элсмир.
В 1957 году, когда остров Флетчера вновь направился по курсу, пролегавшему среди белых просторов Арктики, на нем опять поселилась научная экспедиция. За два месяца после ее высадки была подготовлена площадка длиной 1,5 км, на которую можно было без опасений сажать тяжелые четырехмоторные самолеты. В июне 1960 года остров, попав в неглубокие воды примерно в 50 км к северу от мыса Барроу (Аляска), сел на мель. Спустя немногим больше года он оказался на свободе и, проделав короткий дрейф, застрял снова; после этого научная станция прекратила работу.
В различные периоды американцы занимали также острова Т-1 и Т-2; как известно, и советские ученые организовали на ледяном острове станцию под названием «Северный полюс-6».
Обычно дрейфующие станции временно закрываются, пока они проходят близко от берега. В таких случаях они для наблюдений за погодой не представляют большой ценности, ибо такую же информацию легко получить с береговых станций.
Какую практическую помощь могут оказать ледяные острова?
По инициативе Скандинавской службы воздушных сообщений между Европой и Северной Америкой проложено несколько регулярно действующих коммерческих трасс, проходящих над Гренландским ледниковым щитом и водами Канадского архипелага, забитыми льдами.
Со временем воздушное пространство над арктическими районами, даже над арктическим паком и над самим полюсом, должно использоваться все интенсивнее. Самые прямые воздушные пути между Западной Европой и многими другими местами, в том числе Японией, западом Канады и Соединенными Штатами, лежат через Арктику. Прямые воздушные линии между внутренними областями Северной Америки и практически любым местом Советского Союза проходят над Северным Ледовитым океаном.
Поэтому наблюдения над погодой, ведущиеся с ледяных островов, всегда будут чрезвычайно важными. Не менее ценны наблюдения над земным магнетизмом, полярным сиянием и солнечной радиацией. Мы еще многого не знаем о циркуляции вод внутри Арктического бассейна и о том, как происходит водообмен с другими океанами. Нам мало что известно о возрасте вод на различных глубинах. Изучение температуры, течений, солености и жизни арктических морей на всех глубинах должно дать ключ к разгадке многих проблем океанографии. Пробы грунта, взятые со дна океана, помогут раскрыть некоторые важные тайны, имеющие прямое отношение к вопросам климатологии.
Несомненно, многое для познания Арктики дали бы фотографии морского дна. Но здесь этот метод исследований находится пока еще в зародышевом состоянии. Первые фотографии дна в центральной области Ледовитого океана (сейчас, когда пишется эта книга, они пока единственные) сделаны учеными из Ламонтской геологической лаборатории — участниками дрейфа на станции «Альфа», когда она находилась недалеко от полюса недоступности. С помощью камеры, опускавшейся на стальном кабеле на морское дно (в двух местах), было сделано сто сорок снимков.
Впервые бросив взгляд на подводный ландшафт арктических глубин, человек обнаружил, что и там есть жизнь, и заметил такие особенности рельефа, которым трудно дать удовлетворительное объяснение. Жизнь в этих пространствах скудна, но на фотографиях можно узнать колонию мшанок и морского анемона. Другие, правда, более сомнительные объекты также могут быть формами жизни, но отожествить их с какими-нибудь известными формами не удалось.
Самая интересная черта океанического дна этих мест — множество валунов и обломков горных пород, в беспорядке раскиданных тут и там; они в изобилии имеются на ледяных островах и, когда лед тает, опускаются на дно океана.
Ученые, дрейфовавшие на Т-3, делали множество промеров глубин вдоль пути следования острова, применяя тот же метод, какой используется при определении толщины ледников, — они взрывали заряды динамита и засекали время возвращения эха. Промеры в районе полюса показали, что остров проходил над крупным подводным хребтом — тем самым, который в 1948-49 году обнаружила советская дрейфующая экспедиция и который был назван ею хребтом Ломоносова. Средняя глубина Северного Ледовитого океана — от 2700 до 3600 м; хребет, местами не доходя всего лишь 900 м до поверхности моря, разделяет океан на восточный и западный бассейны, играя, по сути дела, в Арктическом бассейне такую же роль, что и Срединно-Атлантический хребет в Атлантике.
Глубина океана у Северного полюса, несмотря на близость хребта, составляет 4200 м. Представление об общих контурах этого арктического подводного кряжа основано на сведениях о множестве отдельных его участков. Сейсмические данные, которые в будущем накопят дрейфующие станции, сделают возможным создание подробной карты этой большой, но малоизученной формы рельефа Земли.
Погода и климат большей части северного полушария определяются Арктикой. Если человек достигнет наконец успеха в долгосрочных прогнозах погоды, то в очень большой мере это станет возможным благодаря тому, что он узнал, работая на ледяных островах.
Когда современный воздушный путешественник, с комфортом расположившись в отапливаемом самолете, который пересекает разреженные воздушные пространства над Арктикой со скоростью, близкой к скорости звука, время от времени бросает взгляд на сверкающий внизу мир голубой воды и белоснежных ледяных полей, он не должен забывать, как безжалостно обходятся эти стихии с исследователями и как одиноки люди на плавучих дрейфующих станциях, затерянных в Арктике, — люди, которые делают возможным полет нашего путешественника.