Наша огромная страна захватывает и острова и вечные льды Ледовитого моря, и мерзлые болота тундры, и заоблачные высоты, и целые горные страны, и жаркие пески пустынь, — как пространство, где по 4 месяца под ряд не восходит солнце, и зима продолжается 9 месяцев, таки места, где почти вовсе нет зимы и во множестве зимует всякая дичь, улетающая с Севера.
Конечно, северные животные свыкаются с холодами, кроме того, незаходящее, хотя и мало греющее летнее солнце Севера и огромная масса комаров и их личинок — прекрасного корма для птенцов — заставляют молодежь быстрее развиваться на севере, чем на юге: Так, сравнивая свои записи относительно белых куропаток, сделанные в Лифляндии, со сделанными на острове Колгуеве, я вижу, что белые куропатки в тундре в общем достигают полного взматерения недели на две быстрее (считая от вылупления из яйца), чем на 1200 км южнее. Но все-таки невозможно устанавливать на всей этой громадной площади одинаковые сроки для начала и конца охот. С другой стороны, устанавливать для каждой волости и даже района свои сроки — и очень неудобно на практике, и бесполезно: все равно год на год не совсем приходится, и один срок в одной местности приходится давать для нескольких птиц или зверей вместе (иначе и помнить трудно будет), да и в каждой породе не все враз гнездиться начинают, значит, все равно в законе только средний приблизительно подходящий срок может быть указан, который в среднем подходит. Поэтому-то под один срок удобно можно подводить довольно широкую полосу соседних местностей. И при составлении Правил о производстве охоты было признано, что для практики достаточно разделить нашу страну на 4 полосы, отнюдь не дробя крупных административных единиц (округа, области).
Полосы эти следующие:
1. Северная полоса — округа и области: Мурманский, Архангельский, Северо-Двинский, Ленинградский, Псковский, Новгородский, Череповецкий, Тверской, Московский, Ярославский, Иваново-Вознесенский, Костромской, Вологодский, Вятский, Нижегородский, Томский, Алтайский, Омский, Ново- Николаевский, Енисейский и Иркутский; Уральская область (бывшие губернии Пермская, Екатеринбургская, Челябинская и Тюменская); автономные области: Коми, Чувашская, Марийская, Вотская и Ойратская; автономные республики: Карельская, Татарская и Якутская.
2. Средняя полоса — округа: Смоленский, Калужский, Брянский, Орловский, Курский, Тульский, Рязанский, Владимирский, Тамбовский, Пензенский, Ульяновский (бывш. Симбирская губ.), Саратовский и Самарский и республики: Белорусская и Башкирская.
3. Южная полоса — округа: Сталинградский, Воронежский, Донской, Ястраханский, Ставропольский, Кубано-Черноморский, Терский и Сунженский; автономные области: Калмыцкая, Черкесская (Адыгейская), Чеченская, Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская, Осетинская, Ингушская; республики: Дагестанская, Немцев Поволжья, Киргизская, Крымская и Украинская.
4. Полоса зимовок. Туркестанская ССР.
Монголо-Бурятская авт. республика и Дальне-Восточная территория совсем не вошли в этот список, так как присоединены много позже его составления. В виду сложности климатической картины тех областей, их со временем придется при помощи местных сил разделить между несколькими полосами.
Республики Закавказской федерации были включены в четвертую полосу зимовок, но позже, по политическим причинам, изъяты из списка.
В списке этом включены переименования губерний, но он не переделан в согласии с районированием Госплана во-первых, оно еще не закончено, во-вторых, — как раз эта часть действующих правил в ближайшее время несомненно: будет пересмотрена, и, в-третьих, во всякой местности любой охотник сам легко устанавливает современные названия округов и районов в границах губерний и областей 1922—1924 годов, когда составлялся этот список.
Что касается самого разделения на полосы, то, конечно, в очень многих местах бывает так, что часть области подходит более к одной, часть — к другой полосе. Или и всю область можно с одинаковым правом отнести либо к той, либо к другой полосе, границы которых и в натуре не резки.
Напр., Московскую область с одинаковым, если не с большим правом можно было бы отнести к средней полосе.
В общем II съезд Всероссийского союза охотников в 1921 году установил их так, как указано.
Надо иметь в виду, что перелетные птицы имеют свою настоящую родину, гнездовую область — в одних местах, пролетают дважды в год другими, зимуют — в-третьих: поэтому в их охране в любом их месте пребывания кровно заинтересовано население всех тех местностей, где они и гнездятся, и пролетают, и зимуют. Поэтому охрана их неизбежно должна строиться по общему соглашению всех этих мест. Поэтому и за границей давно работают по достижению общего международного соглашения об охране перелетных птиц.
Кроме указанных здесь полос и кроме указанных ранее промысловых районов, в которых для охоты не требуется особого удостоверения и уплаты охотничьего сбора, Правила производства охоты допускают еще некоторые льготы для известных местностей. Так, согласно ст. 14, в тех местах, где при производстве охотничьего промысла издавна употреблялись силки, петли, черканы, пасти, плашки и т. п. приспособления, а также скрадывание с помощью «кобылки», там, при недостатке у промыслового населения охотничьих ружей и огнеприпасов, может быть центральною охотничьею властью по ходатайствам местных охотничьих организаций временно разрешено пользоваться этими приспособлениями и способами. Смысл этого постановления ясен: при современном огромном недостатке в ружьях и огнеприпасах совершенно немыслимо запретить промысловому населению петли, плашки и т. п. Хотя эти приспособления и не экономичны, и желательно со временем вытеснить их совершенно, но нельзя забывать, что у нас до сих пор широко практикуются, — и притом без всякой необходимости, несравненно более вредные для охоты способы: палы, собирание яиц, добыча вешнего и летнего зверя и т. п.
Как фактически идет промысел, хорошо показывает сейчас лежащий предо мною акт товароведов пушников и сортировщиков Якутской конторы Сибгосторга от 19 января 1928 г. о том, что при тщательной приемке и сортировке одной партии пушнины оказалось: из 500 шт. песцов все добыты самоловами; из 200 лисиц 80% добыты отравлением стрихнином и 20% ружьем; из 1000 колонков 20% добыты самоловами и 80% ружьем; из 1000 горностаев 80% добыты самоловами и 20% ружьем и из 10000 белок — все добыты ружьем. Другими словами, почти 87% всех шкурок оказались стреляными. Это совсем не так плохо, принимая во внимание наш «оружейный голод» и то еще более печальное и мало понятное обстоятельство, что выпускаемые до настоящего времени в продажу сравнительно дешевые казнозарядные переделочные одностволки (берданки и фроловки) представляют собою в некоторых партиях нечто совершенно непозволительное (особенно ружья кустарной работы). Бой их отвратителен даже по прилагаемым к ним пробным листам заводской (Тульской) пристрелки, а фактически и того трудно бывает добиться из-за нелепо-неправильной сверловки. Они рассверливаются совершенно недостаточно даже относительно поперечника папковой гильзы, а ведь наш промышленник и полупромысловик (и очень многие любители) употребляют латунные, еще более широкие внутри гильзы.
Такая неправильная рассверловка (напр., 15,9—16,0 мм при 16 калибре) весьма опасна (в случае выстрела калиберной пулей). Это тем более досадно и непонятно, что эти ружья, прекрасные по материалу (бывшие военные винтовки), при мало-мальски аккуратном отношении к их выработке могли бы давать отличный бой: сверлить ствол правильно в смысле калибра и целесообразно в смысле типа сверловки нисколько не дороже и не труднее, чем портить материал заведомо неправильной сверловкой.
Пока не наладится наше производство охотничьего оружия (а это по-видимому возможно лишь при активном участии в этом деле организованного потребителя — охотничьей кооперации), до тех пор ввести самоловы в надлежащие границы немыслимо.
Наконец, по ст. 15 Правил всякие вообще запреты (кроме запрета добывать бобра, марала и пятнистого оленя) как относительно способов, так и сроков производства охоты не применяются в глухих местностях, как-то: на островах Ледовитого океана (Колгуев, Вайгач, Новая Земля, о. Диксона, Новосибирские, Медвежьи о-ва и т. д.), а также в тундрах и глухой тайге нашего Севера и Северо-Востока, где нет другого источника пропитания для населения, как только рыба и дичь. Дело в том, что в этих пустынных местах птицы и зверя сравнительно очень и очень много: наши леса и болота населенных округов кажутся пустынями перед северными тундрами. Население же там столь ничтожно, что оно и вреда не может нанести зверю и птице, добывая их для своего пропитания. И обитателям этих ледяных трущоб, вечно борющимся с возможностью голодной смерти, не имеющим ни школ, ни почт, ни больниц, ни путей сообщения, ни какой-либо организации и помощи, — конечно, нельзя запрещать добывать их единственный «кусок хлеба», как они могут. Да, впрочем, такой запрет и не мог бы быть никоим образом проведен в практику.
Надо еще добавить, что главные обитатели тех мест, о которых мы говорим, туземные племена охотничьего быта и немногочисленные издавна прижившиеся там русские промышленники, — относятся к богатствам природы совершенно иначе, чем переселенцы из средней и южной частей СССР. Без давления крайней необходимости они и не будут зря истреблять ни зверя, ни птицу. Палов там никогда не пускают, самострелов в тундре не настораживают и ям не копают, да при необыкновенной редкости населения, притом при исключительно охотничьем его составе — эти способы добычи и не являлись бы там столь опасными, как в более густо населенных местах.
Что касается сроков, то в тех местах зима кончается только в июне, реки вскрываются около средины июня, и птица, как только поднимется на крылья, — сейчас же отлетает, а в середине сентября уже начинается зима, так что лета и осени в нашем смысле нет вовсе: если бы им ждать взматерения дичи, то этим племенам, живущим охотой, не пришлось бы совсем охотиться по перу. Между тем они всегда охотились круглый год, были прежде гораздо многочисленнее, чем теперь, — и тундры их всегда были полны и теперь еще полны дичи. Исчезает и там та главным образом дичь, как, напр., дупеля, — которой они вовсе не бьют и не ловят, которую истребляют стрельбой на пролетах — и особенно весенней охотой — в других, в наших местах (дупелей очень много истребляли на весенних высыпках в Закавказьи и в южной и средней России).
Эти же льготы, т. е. право не соблюдать ограничений в способах и сроках охоты, — ст. 15 Правил предоставляет бродячим племенам северных туземцев-тунгусов, ламутов и подобным им по быту, т. е. охотничье-рыболовным племенам, хотя бы они кочевали в других местностях.
Причины этой льготы те же: крайне немногочисленные, обнищавшие за 300 лет романовского режима и до самых последних лет ничем в сущности не пользовавшиеся от государственной организации, племена эти только и кормятся охотой, и никогда без крайней необходимости не добывают ни зверя, ни птицы.
Ст. 15 Правил дважды подчеркивает, что указанная льгота дается ради необходимости пропитания, т. е. в целях личного потребления. Поэтому превращение добываемого в закрытое для охоты время пушного зверя в товар, скупка летней пушнины, перевозка ее и торговля ею остаются незаконными, являются нарушением 19 и 26 статей Правил.
Именно только соблазн этой скупки, как было указано выше, и склоняет туземцев добывать летнюю пушнину, сами же они для личного потребления (на некоторые туземные изделия летняя пушнина идет лучше зимней) — добывают лишь ничтожное количество.
Источник: С.А. Бутурлин. Настольная книга охотника. Издание Вологодского товарищества охотников «Всекохотсоюз». 1930