Ученым, который ясно выразил мысль о том, что растительное сообщество является предметом особой самостоятельной науки, и дал ей название, был И. К. Пачоский (1864—1942), превосходный знаток флоры Южной и Юго-Восточной России и Польши.
В своей работе «Стадии развития флоры» он писал, что при изучении растительного покрова мы имеем дело с двумя различными объектами — видом растений, который изучается фитологией, и ассоциацией и формацией, которые изучаются флорологией или флорографией. Последняя является наукой о генезисе, жизни, развитии и распространении ассоциаций (формаций). Немного позже он называет эту науку фитосоциологией. Это название быстро укоренилось и сохраняется до наших дней. Вместе с ним Пачоский ввел в науку о растительных сообществах много социологических терминов и проводил далеко идущую аналогизацию человеческого общества и сообществ растений.
Здесь важно отметить, что в одной своей работе Пачоский сам выражал недовольство в отношепии термина «фитосоциология», его антропоморфизма и собирался даже от него отказаться. Оп писал: «Тогда как человеческое общество состоит из биологически одинаковых единиц и разделение общественных функций достигается в нем неодинаковым психическим и этическим зпачением личностей, следовательно, сводится к сфере душевной жизни, что и составляет социальную среду, — растительное сообщество слагается из организмов биологически неодинаковых, причем взаимная их связь сводится к условиям чисто физическим, которые настоящей социальной среды создать не могут» (с. 6) Из этого видно, что он правильно понимал невозможность аналогизировать растительное сообщество с человеческим обществом, что «социология» первого совсем иная по сравнению с социальным в человечестве. Но тем не менее в его последующих работах нередко можно встретить антропоморфические взгляды. Так, например, в 1921 г. он утверждает, что как ни беспредельно велико расстояние между растительным и человеческим сообществами, между ними принципиального различия нет.
Пачоский был против названия «геоботаника» для обозначения науки о растительности. В реферате на работу Спрыгина в 1914 г. он писал (Пачоский, 1914): «…термин «геоботаника» в настоящее время употреблять бы уже не следовало. Раньше под этим названием скрывалось несколько еле намечавшихся дисциплин, которых еще вовсе не различали и в совокупности противопоставляли ботанической географии, от которой они отделились. Тот конгломерат, который обозначался названием «геоботаника», в настоящее время слагается из трех самостоятельных дисциплин: 1) экологии — учения о влиянии среды на растение, 2) фитосоциологии — учения о растительных сообществах, и 3) истории развития растительности в связи с геологическим прошлым данной местности. Ввиду сказанного в настоящее время «геоботаника» является чем-то слишком уже расплывчатым и неопределенным» (с. 34).
Сводку теоретических взглядов Пачоского этого периода находим в вводпой главе «Что такое растительпое сообщество» его труда «Описание растительности Херсонской губернии». Наиболее существенные положения в этом труде следующие.
Сравнивая человеческое общество и растительное сообщество, Пачоский отмечает, что оба они являются: 1) закономерными и целостными комплексами неравноценных групп организмов, 2) в них происходит использование условий среды членами комплекса, 3) оба развиваются, совершенствуются в своем внутреннем строе, переходя от простых к более сложным формам, вследствие чего изменяются в благоприятном направлении и условия среды для единичных членов и комплекса в целом,
4) в результате всего этого растительное сообщество и человеческое общество отличаются от простых групп организмов, которые не дифференцированы на неодинаковые элементы, 5) как растительное сообщество, так и человеческое общество являются сложными формами совместной жизни, что гарантирует их членам наиболее благоприятные условия.
Аналогию между человеческим обществом и растительным сообществом Пачоский видит и в других признаках. Он утверждает, что также, как может регрессировать лесное сообщество вследствие изменений в нижних ярусах, когда прекращается естественное возобновление древостоя (под влиянием, например, пастьбы), точно таким же образом могут происходить регрессивные изменения в человеческом обществе. Он приводит пример из истории Северной Америки, утверждая, что иммиграция «низших рас» угрожала разложить нормальную структуру общества, так как эти расы были «низшими» не только по своему социальному положению, но и абсолютно.
Читая эти страницы, убеждаешься, что Пачоский не в силах был правильно оценить сущность человеческого общества, так как приходил к выводу, что существование высших слоев без низших невозможно. Последние берут на себя задачу непосредственного обеспечения общества и тем самым дают возможность высшим классам создавать культуру.
Здесь же Пачоский переходит к сравнению ярусов растительных сообществ и классов человеческого общества. Различия между ними он видит в том, что нижние ярусы растительных сообществ вредны для вышерасположенных и они встречаются лишь потому, что высшие ярусы («классы») не в силах уничтожить нижние. В человеческом обществе наоборот — классовая структура общества является, по Пачоскому, вполне нормальной и даже необходимой для обеспечения единства социальной структуры общества.
Можно было бы не останавливаться на этих взглядах Пачоского, если бы они не имели определенного влияния на дальнейшее развитие русской фитоценологии и если бы в них не отражались черты одного широко распространенного типа ученых царской России, одаренного исследователя, практичесхше работы которого вносят много ценного в науку, ограниченность же общественного и философского кругозора обусловливает слабость его общетеоретических взглядов и их несостоятельность. У Пачоского это противоречие проявляется особенно остро, так как он всячески пытался свои социологические взгляды переносить на учение о растительных сообществах.
При этом никак нельзя недооценивать положительную роль Пачоского в развитии геоботаники. Он является продолжателем характерного для русской геоботаники эволюционного подхода к растительному покрову, детализирует концепцию развития растительности от пустынь до лесов. В отношении этих взглядов В. Д. Александрова (1969) пишет, что «они вылились в чисто спекулятивную, надуманную гипотезу. Утверждение, что наблюдающаяся в пространстве смена разных типов растительности отражает их генетические, временные связи… явилось чисто умозрительным предположением, не подтверждаемым фактами» (с. 144).
Очень важным в этом труде Пачоского (1915) является обсуждение экологических проблем. Он обосновывает понятие «фитоклимата», правильно указывая на специфичность микроклиматического режима в различных сообществах. Следует подчеркнуть, что Пачоский правильно рассматривал сообщество как компонент ландшафта. Этого ученого следует признать одним из зачинателей русского биогеоценологического направления. Приведем одно его положение, на которое не обратили должного внимания при выяснении исторических корней этого направления. По Пачоскому (1915), растительное сообщество необходимо рассматривать «как одну из составных частей более сложного целого, как часть, которую мы выделили лишь для удобства анализа. Если мы желаем, например, описать пустыню, степь или лес, то один только растительный покров не даст нам полного представления об этих образованиях. В пустыне, в степи, в лесу есть еще много сторон весьма характерных, которые не могут быть выключены из описания, если мы желаем изучить эти типы в полном их объеме, как объекты географические. Рельеф, геологическое строение, почва, климат, растительность, даже животный мир и человек — это только элементы, составляющие собою известный географический тип, занимающий собою известную часть поверхности нашей планеты».
Пачоский ввел в геоботанику целый ряд терминов, ныне широко применяемых (зональная, азональная, экстразональная растительность и др.). Именно он, а не Гамс, как это, особенно в западной литературе, часто отмечается, впервые применил понятие «фитоценоз», хотя и в более узком смысле по сравнению с тем, как мы употребляем его в настоящее время. Он писал: «биоценоз есть аналог чистой заросли, почему для последних можно было бы в отличие от настоящих растительных сообществ присвоить название фитоценозов (наравне с зооценозами), оставив за биоценозом обозначение комплексов совместной жизни тех и других организмов».
Как пишет В. Д. Александрова (1969), «наследство, оставленное нам И. К. Пачоским, крайне интересно. Кроме того, что им собран был уникальный материал по характеристике растительности степей, большинство которых ныне распахано, а отчасти и лесов, его теоретические взгляды, в том числе его суждения о сущности растительного сообщества, не потеряли своего значения и в наши дни» (с. 144).
После Октября появилось еще несколько существенных работ Пачоского (особенно Пачоский, 1921), поэтому мы в дальнейшем еще будем касаться его взглядов и влияния (см. с. 60).