Эта фаза характеризуется тем, что возбудитель бруцеллеза, внедрившись в организм восприимчивого животного в заражающей дозе, даптируется в каких-либо органах или тканях.
Его адаптация проводит без иммунной перестройки в организме. Первая фаза может быть также охарактеризована как первичная латенция, или фаза регионарной инфекции.
В этой фазе инфекционного процесса не обнаруживается каких-либо клинических признаков заболевания. Такое скрытое бруцеллоносительство всегда воспроизводится у коров, нетелей и особенно молодняка, находившихся на неблагополучных по бруцеллезу фермах, на которых имелись случаи абортов бруцеллезного происхождения. Аналогичное явление наблюдается в отарах овец и среди свиней, и особенности в репродукторах.
В очаге инфекции на неблагополучных по бруцеллезу фермах крупного рогатого скота у части животных, наиболее восприимчивых к бруцеллезу, какими являются, например, в первую очередь беременные коровы, нетели, а после них половозрелые животные обоего пола, скрытое бруцеллоносительство продолжается сравнительно недолго. При попадании больших доз возбудителя бруцеллеза в организм нетелей или коров во второй половине стельности возможно появление такого клинического признака, как аборт, возникающий в среднем в течение 1—2 мес после заражения. У других животных, находящихся в первой половине беременности, а также у половозрелых, но не стельных животных время от заражения до появления в крови антител или клинических симптомов болезни бывает неопределенным. Это зависит в очень большой степени от возраста, сроков беременности и физиологического состояния животного организма. У неполовозрелых телок очень часто первая фаза инфекционного процесса сохраняется до 2 лет и более, т. е. до того времени, когда животное достигает половозрелости со сроком беременности 4—7 мес. Важно указать, что в течение всего этого времени животное не реагирует на бруцеллез в серологических или аллергических тестах, так как в его организме не возбуждалась специфическая иммунологическая перестройка.
Следует, однако, отметить, что при высокой вирулентности возбудителя болезни в данном очаге инфекции и при одновременном внедрении больших его доз в организм восприимчивых животных (крупный рогатый скот, овцы, свиньи, олени) фаза регионарной инфекции вообще не воспроизводится, так как возбудитель очень быстро, в течение 3—5 дней, проникает в ток крови и вызывает бактериемию, и уже на 6—8-й день от начала заражения (редко даже раньше) в крови животного появляются специфические антитела.
Таким образом, возникновение, развитие и течение инфекционного процесса при бруцеллезе зависит от физиологического состояния организма, вирулентности возбудителя болезни, его дозы, условий, в которых воспроизводится естественный контакт животного с очагом, инфекции. Поэтому инкубационный период при естественном течении бруцеллеза весьма подвижен.
Ниже приводятся результаты опытов и наблюдений, характеризующих первую фазу инфекции.
Опыт с заражением был проведен в проблемной лаборатории Ленинградского ветеринарного института (ЛБИ) в 1963 г. на двух группах здоровых телок в возрасте 2—2,5 лет. Животные до заражения в течение 13 мес находились под наблюдением. За этот срок они были обследованы 6 раз на бруцеллез по РА и РСК с отрицательным результатом.
После заражения телок культурами патогенных бруцелл бычьего вида штаммов № 54 и 513 телок первой группы обследовали по РА и РСК 3 раза, а телок второй группы — 2 раза.
В день последнего исследования, т. е. через 35 дней после заражения, телки были убиты для бактериологического обследования.
Данные свидетельствуют о том, что локализация бруцелл и организме телок еще не указывает на наличие в их крови противобруцеллезных антител. При обнаружении в крови некоторых телок (№ 16, 71, 18 и 216) антител, четко улавливаемых в РА и РСК (положительные реакции), в организме этих животных были обнаружены бруцеллы, адаптировавшиеся в различных лимфатических узлах.
Однако культуры бруцелл были выделены и от 4 телок (№ 169, 126, 127 и 20), у которых в день убоя в крови противобруцеллезных антител не было. При этом необходимо подчеркнуть, что у телки № 126 бруцеллы были выделены из 3 лимфатических узлов — надвыменного, пахового и подчелюстного, а у телки № 169 — из селезенки, заглоточного и околоушного лимфатических узлов, находящихся за пределами регионарных лимфатических узлов головы. Ранее эти телки, а также стадо коров, из которого они произошли, не прививались против бруцеллеза какими-либо вакцинами.
Нами совместно с Н. П. Чистовым при оздоровлении стала было выделено для изолированного выращивания в благополучном населенном пункте 8 телок в возрасте около 1 года из неблагополучной фермы, где имелись аборты бруцеллезного происхождения. Телки эти были получены от коров и нетелей благополучной группы, но находившихся на неблагополучной ферме. До начала стойлового периода телки в 5—6-месячном возрасте были привиты вакциной из штамма № 19, после чего содержались в телятнике вместе с другими телятами на неблагополучной ферме, где система выпойки телят пастеризованным молоком нарушалась. Телки перед выводом были трехкратно, с интервалом 1—1,5 мес, обследованы на бруцеллез по РА и РСК и дали отрицательный результат. Вакцинированные телки находились в благополучном по бруцеллезу пункте и содержались изолированно одна от другой. Однако после случки две из этих телок абортировали на почве бруцеллеза.
Аналогичный результат был получен с не реагирующими на бруцеллез телками, находившимися на неблагополучной по бруцеллезу ферме в отдельном телятнике. После двукратного обследования на бруцеллез по РА и РСК с отрицательным результатом телки в 6-месячном возрасте были привиты вакциной из штамма № 19 и переведены в новый телятник. По достижении случного возраста их осеменили, а на 4-м и 5-м месяцах беременности у некоторых из них возникли аборты бруцеллезного происхождения (П. А. Триленко, Д. И. Шохор, Д. Л. Шервуд, Т. Ф. Цигорова).
Распространение бруцеллезной инфекции за счет скрытого бруцеллоносительства произошло одновременно на трех фермах рогатого скота одного из крупных хозяйств Краснодарского края. Причиной распространения болезни явилось то, что в коровники трех ферм были введены для ремонта нетели, выращивавшиеся на специальной молодняцкой ферме, граничащей с неблагополучным по бруцеллезу крупного рогатого скота хозяйством. Молодняцкая ферма, как и все хозяйство, считалась благополучной по бруцеллезу. Помимо плановых обследований, проводимых 2 раза в год, эта группа нетелей перед переводом в коровники была обследована на бруцеллез по РА и РСК с отрицательным результатом. Через 1—1,5 мес после их ввода на стойловое содержание в коровник, где находилось основное молочное стадо, среди нетелей возникли аборты бруцеллезного происхождения. В этом случае телки и нетели не прививались вакциной из штамма № 19. Предполагаемым источником инфекции для молодняцкой фермы был пастбищный и, возможно, прямой контакт телок с неблагополучным по бруцеллезу скотом соседнего хозяйства.
Источником инфекции в другом крупном хозяйстве явились телки, находившиеся в возрасте до 1 года в очаге инфекции. Заражение животных бруцеллами произошло при следующих обстоятельствах.
К благополучному по бруцеллезу хозяйству в 1959 г. были присоединены 2 населенных пункта, где имелся бруцеллезный скот. В целях ликвидации инфекции в этих населенных пунктах все взрослое поголовье, включая нетелей и телок старшего возраста, было сдано на мясо, но в обоих пунктах оставлены телки в возрасте около 1 года, которые при трехкратном исследовании по РА и РСК с интервалом в 30—40 дней не реагировали на бруцеллез. Этих телок в количестве 72 голов в 6—8-месячном возрасте привили вакциной из штамма № 19.
После санации ферм, где находились телки, привитые вакциной из штамма № 19, поставили здоровых коров, которых также привили указанной выше вакциной. На следующий год телки и коровы, привитые первый раз, были ревакцинированы, а телки-приплод ежегодно вакцинировались однократно в 6—8-месячном возрасте той же вакциной.
Спустя 3 года от начала формирования нового стада на обоих отделениях реагировало на бруцеллез по РА и РСК свыше 40% животных, регистрировались случаи абортов, что указывало на наличие в стадах бруцеллезной инфекции. На этих фермах к 1963 г. возник клинический бруцеллез, а в 1964 г. появились массовые бруцеллезные аборты уже во всех 10 коровниках. Причем абортировали первыми нетели, происходившие из бывших неблагополучных по бруцеллезу стад и оставленные в хозяйстве как не реагирующие на бруцеллез.
В Ленинградской области также были зарегистрированы случаи, когда абортировали нетели, которые в молочном возрасте находились на неблагополучных по бруцеллезу фермах. Так, например, в одном из животноводческих хозяйств были собраны нетели из трех ферм в новое помещение, в котором никакие животные ранее не содержались. В 1959 г. на этой ферме стали регистрироваться аборты бруцеллезного происхождения. Причем первые 2 нетели абортировали из числа тех, которые в молочном возрасте находились на неблагополучной по бруцеллезу ферме. До перевода в новое помещение эти нетели были дважды обследованы по РА и РСК на бруцеллез с отрицательным результатом и привиты в 5—8-месячном возрасте вакциной из штамма № 19.
Такие случаи известны многим ветеринарным врачам-практикам, работающим в неблагополучных по бруцеллезу хозяйствах крупного рогатого скота.
Об аналогичных случаях сообщает ряд других исследователей. Например, Пломе (Plomet, 1971) указывает, что у телок, заражающихся в молочном периоде, инфекция не обнаруживается до первой беременности.
На скрытое бруцеллоносительство у телок, заражающихся в очагах инфекции в молочном возрасте и не проявляющих заболевания до беременности, указывают также Бренли-Морган (Brenly-Morgan, 1971) и другие зарубежные ученые.
Маршанд и Снолока (Marschang, Cioloka, 1970), Андерле (Anderle, 1962) сообщили о том, что молодые инфицированные свиньи часто не реагируют на бруцеллез до беременности, но начинают реагировать только после опороса или аборта.
Аналогичные явления наблюдаются и в отарах овец. Так, например, X. С. Котлярова (1949) указывает, что у овец, зараженных вирулентными бруцеллами в малых дозах и убитых на 10—15-й день после заражения, бруцеллы бактериологически либо вовсе не обнаруживаются, либо обнаруживаются лишь в регионарных лимфатических узлах, откуда они могут в дальнейшем проникнуть в ток крови.
В эксперименте с заражением ярок, проведенном нами совместно с В. Я. Фишбейном (1972), было установлено, что некоторые ярки случного возраста при двукратном (с интервалом 1 мес) исследовании после заражения по РА и РСК на бруцеллез не реагировали, тогда как из их органов (печень, регионарные лимфатические узлы) через 45 дней после, серологического исследования выделялись культуры бруцелл. Как указывает Девит (Devit, 1971), скрытое бруцеллоносительство и не соответствующие инфекционному процессу показания РА отмечаются и у больных людей, в частности у ветеринарных врачей.
Такие наблюдения были сделаны и другими исследователями.
Анализ данных, полученных в специальных опытах, а также причин возникновения бруцеллезной инфекции в благополучных стадах свидетельствует о том, что в организме животных, находящихся в первой фазе инфекционного процесса, никакой иммунологической перестройки не наступает и не все такие животные, хотя многие из них являются носителями бруцеллезной инфекции, могут специфически реагировать на бруцеллез при исследовании сыворотки их крови любым серологическим методом. Более того, такие животные могут не реагировать и на любую аллергическую пробу, так как в их организме не наступает специфической сенсибилизации.
Следовательно, в неблагополучных по бруцеллезу стадах и отарах инфицированные животные, находящиеся в первой фазе инфекционного процесса, не могут быть выявлены любым из существующих диагностических методов, регламентированных для диагностики бруцеллеза. Стада таких животных иногда на основании данных серологического (особенно повторного) исследования относят к благополучным, хотя в них отдельные животные являются носителями инфекции, вторая, как правило, впоследствии проявляется клинически.
Наши наблюдения показали, что те животные, которые являются скрытыми бруцел доносителями, представляют особую опасность как возможные переносчики инфекции на незараженные фермы. Отсюда совершенно ясно, что выявление этих скрытых бруцеллоносителей является мероприятием первостепенной важности в системе организации мер борьбы с бруцеллезом сельскохозяйственных животных. К такому выводу приходят и многие другие исследователи. Так, например, Говон (Govon, 1971) считает, что в основу профилактики бычьего бруцеллеза должно быть положено выявление скрытых больных животных, в том числе не реагирующих на бруцеллез по серологии.
В настоящее время одним из путей выявления таких скрытых бруцеллоносителей является специфическая провокация. Как указывалось выше, при суммации инфекционного раздражения, возникающего после введения в организм скрытых бруцеллоносителей неагглютиногенной вакцины, скрытая инфекция активизируется, в результате чего в крови скрытых бруцеллоносителей появляются антитела, диагностируемые РА, РСК, РДСК.
При использовании вакцин для специфической провокации необходимо учитывать то, что не всякую вакцину можно применять для этой цели. Например, нежелательно применение вакцины из штамма № 19 и некоторых других в связи с тем, что они нередко обладают такой же антигенной характеристикой, что и эпизоотический штамм бруцелл. И понятно, что после введения такой вакцины в организм животных разделение их на здоровых и больных по результатам серологических и аллергических исследовании станет невозможным.
Зарубежные ученые и руководители ветеринарной службы, например Матье (Mathien, 1971), Говон (Govon, 1971), Бренли-Морган (Brenly — Morgan, 1971), Каннингэм (Cunningham, 1971), Тильро (Thillerot, 1971), также отрицательно относятся к применению вакцины из штамма № 19.
Первая фаза инфекционного процесса у различных возрастных групп животных неодинакова по длительности. Она всегда дольше тянется у телят, заразившихся в молочном возрасте, и короче у животных, заразившихся в половозрелом возрасте, особенно у нетелей и коров. Но в отдельных случаях наблюдается длительное скрытое бруцеллоносительство и у небеременных коров.