В Италии микроскопу было придано несколько большее значение, чем в Англии.
Галилей подарил свой микроскоп в 1624 г. «Академии проницательных» в Риме, членом которой он состоял. Уже в 1625 г. член Академии Стеллути опубликовал свои наблюдения о строении органов пчелы, сделанные с помощью микроскопа. В частности, он впервые увидел и описал фасеточное строение глаза насекомых. Ф. Чези (1628) использовал микроскоп Галилея, изучая спорангии папоротника, и описал с его помощью споры, считая их, однако, семенами.
Термин «микроскоп» впервые употребил Иоганн Фабер в 1625 г. (в письме к князю Ф. Чези), предложив так называть инструмент Галилея, предназначенный (в противоположность телескопу) для рассматривания мелких предметов. Термин этот удержался до настоящего времени и прочно вошел в обиход.
Однако число исследователей, пользовавшихся микроскопом в XVII в., было очень невелико, да и те прибегали к нему только от случая к случаю. В Германии микроскопы выпускались в большом количестве мастерскими игрушек (нюрнбергские мастера) и, будучи сделаны из картона и дерева, были дешевы. В Англии в начале XVIII в. они делались гораздо тщательнее и много лучше, в частности, они имели макрометрический винт и делались из бронзы. Правда, эти микроскопы стоили очень дорого — до 40 фунтов стерлингов, по тем временам это были большие деньги. Оптика всех этих микроскопов оставалась весьма примитивной: объективы давали значительную хроматическую и сферическую аберрации, поэтому при более значительных увеличениях изображение было неотчетливым. Ко всем микроскопам обычно прилагались готовые коллекции препаратов, состоявшие из высушенных мелких насекомых (вши, блохи, головки мух и др.), а также различные дополнительные приборы, вроде микроаквариумов, зажимчиков для удержания мальков, чтобы можно было видеть движение крови в сосудах и т. д.
«Микроскопическое любительство» было в XVIII в. широко распространено. На многих гравюрах того времени с изображением аристократических салонов можно видеть, как кто-либо, сидя за столиком, что-то рассматривает в микроскоп.
В конце XVIII в. микроскопы делались уже исключительно мастерами-профессионалами, которые его значительно усовершенствовали. Центром микроскопической индустрии был Лондон (мастерская Джона Ксффа), откуда микроскопы расходились по всем странам. Объективная оценка микроскопов того времени показывает, что они давали уже удовлетворительное изображение и с их помощью различимы даже очень мелкие структуры (до 5 микронов). Аберрации во всяком случае в глаза не бросаются, что достигалось введением кольцевых диафрагм, срезавших краевые лучи.
Увеличения микроскопов XVIII в. были весьма разнообразны. Больше всего изготовлялись системы с увеличением в пределах от 10 до 150 раз, но встречались и значительно большие. Однако их разрешающая способность была невелика, так что большие увеличения являлись по существу иллюзорными. Интересно, что теоретические расчеты объективов и окуляров были в то время уже довольно хорошо разработаны (Байкер, Кеплер, Эйлер, Гюйгенс и многие другие). Однако техника значительно отставала, и, в частности, с большим трудом достигалось центрирование линз.
Микроскописты-любители сделали много интересных и важных открытий. К таковым по существу должен быть причислен и знаменитый Антон ван Левенгук — мануфактурный торговец по профессии. Его наблюдения были столь систематичны и многообразны, что должны считаться настоящим научным исследованием, положившим начало науке о микроскопических организмах. Левенгук вел свои наблюдения в продолжение более чем 50 лет и сообщал их Лондонскому Королевскому Обществу в ряде писем, которые делались широко известными. Впоследствии они были объединены и напечатаны отдельной книгой, называвшейся «Тайны природы» (1696), а сам Левенгук, еще в 1680 г., был избран членом Королевского Общества (соответствует нашей Академии наук).
Работы Левенгука привлекли серьезное внимание и явились ценнейшим вкладом в науку: они дали могучий толчок к дальнейшим исследованиям.
Левенгук пользовался двояковыпуклыми линзами, которые он сам шлифовал и вставлял в пластинки. Эти увеличительные стекла («простой микроскоп», или лупа) едва достигали величины булавочной головки, их употребление требовало немалого искусства и очень хорошего зрения. Левенгук добивался настолько больших увеличений, что мог видеть даже красные кровяные клетки (их диаметр у человека равен 7—8 микронам, т. е. 0,007 миллиметра) и многие другие объекты. Наибольшую славу ему доставило, однако, открытие мира микроскопических животных, которые он назвал инфузориями (от слова Infusum, что по латыни значит «настой»).
Открытия Левенгука обратили на себя внимание не только ученых, но и всего культурного общества того времени. Он имел много подражателей, приобретавших увеличительные приборы и работавших с ними весьма упорно и настойчиво.
Многие любители настолько серьезно занимались микроскопическими наблюдениями, что сами сделали ряд важных открытий, вошедших в науку. Особую известность приобрели замечательно иллюстрированные книги юриста Мартина Ледермюллера (1719—1769). Одна из книг носит очень характерное для того времени название: «Микроскопические забавы для глаз и души» (1762). Подобные исследователи-любители, не ставя себе никакой определенной цели, описывали самые разнообразные объекты. Они приносили большую пользу, обогащая науку сведениями о низших формах живых существ. Привлекая к себе большой интерес, эти наблюдения пропагандировали область микроскопических исследований.