Выше речь шла исключительно о структуре растительной ткани. Микроскопическое изучение органов животных значительно отставало.
Это объясняется тем, что клетки животных увидеть в микроскоп значительно труднее, ибо, во-первых, в огромном большинстве случаев животные клетки много мельче, а во-вторых, они не имеют столь резко выраженных границ.
В силу этих причин их практически долгое время не видели.
Любопытно, что Вольф в самом конце своей «Теории происхождения» вновь возвращается к вопросу о клеточном строении и говорит на этот раз уже о клетках животных. Он пишет:
«Что касается образования клеточной ткани у животных, то этот вопрос… обойден молчанием, ибо он не представляет никаких трудностей. Эта ткань образуется так же, как и клеточная, пузыристая ткань растений. Кости не представляют ничего специфического, кроме их субстанции.
Образование мышц, нервов и мозга требует специальных исследований и требует в качестве предпосылки глубокого знания мозга, что столь же важно, сколь и темно…»
Изображения клеток животных Вольф не дает, а из текста нельзя понять, что именно он видел. По существу он правильно определил свое отношение к данной проблеме: она оставалась для него «столь же важной, сколь и темной».
Если формально подойти к вопросу о приоритете описания клеток животных, то прежде всего следует назвать Левенгука, видевшего красные кровяные клетки (эритроциты) человека. Однако в истории развития учения о клетке эти наблюдения почти не сыграли никакой роли, как и более поздние наблюдения над клетками — от патера Делла Торре и до Феликса Фонтана. Оба исследователя рассматривали, в частности, кусочки слущивающегося эпидермиса кожи угря.
Итак, несомненно, что в XVIII в. многие видели настоящие клетки животных, но никто не сделал и не мог сделать вывода о всеобщности клеточного строения, так как в то время не стоял еще вопрос о гомологичности (сопоставимости) клеток. Поэтому описанные и зарисованные клеточные структуры разных организмов оставались в представлении ученых лишь частной и несопоставимой структурой.
Сказалось здесь также отрицательное влияние теории волокнистого строения организмов, которую отстаивал Галлер (XVIII в.). Мы уже приводили заявление Фонтана, что он видел волоконца везде, даже в минералах. Это, конечно, была в большинстве случаев фантазия. Однако волоконца в животных тканях он мог видеть и, судя по его прекрасным рисункам, действительно видел их в соединительной ткани (коллагеновые волокна), в мышцах, нервах и т. д. По его мнению, именно эти волокна образуют основную массу животного организма, а все остальные структуры не имеют принципиального значения. Этот вывод, однако, был ошибочным, но он импонировал, так как находился в согласии с теорией Галлера, авторитет которого был очень высок.