Примечательно, что именно тревожное положение с сохранностью последних уголков девственных степных ландшафтов в конце XIX столетия всколыхнуло природоохранительное движение в России.
Однако создание по-настоящему заповедно-степных стационаров оказалось делом непростым.
Уже к концу XVIII в. в Европейской России были распаханы все луговые степи и остепненные луга лесостепной зоны. С середины XVIII в. началось интенсивное освоение разнотравно-типчаково-ковыльных степей. К концу XIX в. они были также практически полностью распаханы. Не занятыми под пашню к этому, времени остались только целинные и залежные участки, принадлежавшие государственным конным заводам, общественные участки, издавна использовавшиеся под сенокосы и пастбища жителями пригородных слобод (например, стрельцами и казаками под Курском, ямщиками Старого Оскола и т. д.). С тревогой за судьбу русских степей писал И. П. Бородин: «Наиболее неотложным представляется… образование степных аповедных участков. Степные вопросы — это наши чисто русские вопросы, между тем именно степь, девственную степь, мы рискуем потерять скорее всего» (1914, с. 22).
Важное значение для организации первых степных заповедников имела деятельность Особой экспедиции по облесительным и обводнительным работам в степях южной России, организованной Лесным департаментом в первой половине 90-х гг. прошлого столетия. Экспедицию, работавшую в междуречьях Волги и Дона, Днепра и Дона, возглавлял В. В. Докучаев, а в ее работе принимали участие Г. Н. Высоцкий, Г. И. Танфильев и другие видные русские естествоиспытатели. Результаты экспедиции были обобщены В. В. Докучаевым. Он писал (1895, с. 23—25): «…девственные черноземные степи… с их оригинальными обитателями — серебристым ковылем, дерезой, байбаком, дрофою и проч. — с удивительной быстротой исчезают с лица земли русской…» «И это тем обиднее, тем нежелательнее, что наши степи, с их в высшей степени своеобразной природой, никогда не подвергались систематическим исследованиям и более или менее продолжительному непрерывному (из года в год, изо дня в день) учету, что представляет, помимо научного, и высокий, общепризнанный, практический интерес и что безусловно необходимо как для понимания степи, так и овладения ее силами и особенностями—достоинствами и недостатками». «Чтобы реставрировать степь, по возможности, в ее первобытном виде; чтобы воочию убедиться в том могущественном влиянии, какое может оказывать девственный травяной покров на жизнь и количество грунтовых и поверхностных вод; чтобы не дать возможность окончательно обестравить наши степи (как обезлесили лесостепную Россию); чтобы сохранить этот оригинальный степной мир потомству навсегда; чтобы спасти его для науки (а частью и практики); чтобы не дать безвозвратно погибнуть в борьбе с человеком целому ряду характернейших степных, растительных и животных форм, государству следовало бы заповедать… на юге России больший или меньший участок девственной степи и представить его в исключительное пользование, первобытных степных обитателей, каковы вышеупомянутые, ныне вымирающие, организмы. И, если на таком участке будет устроена постоянная научная станция…, то нет сомнения, затраты…, сопряженные с устройством такой заповедной дачи и станции, быстро окупятся, и притом сторицею».
Экспедиция Лесного департамента заложила три опытны» участка, которые впоследствии были реорганизованы в опытные учреждения. Образцами миниатюрных степных заповедник ков стали небольшие участки косимых и некосимых залежей на знаменитом докучаевском научном стационаре «Каменная степь» в Воронежской области.
Пионером заповедного дела в России был Ф. Э. Фальц-Фейн — владелец крупных поместий на юге Украины. В конце прошлого столетия он предпринял попытку сохранить на своих землях несколько участков нераспаханной степи. Еще в 1874 г. он заповедал степь на месте старого солевозного Чумацкого тракта, но степной покров восстанавливался здесь плохо. В 1898 г. Ф. Фальц-Фейн по совету известного ботаника И. Пачоского заповедал в районе Аскания-Нова участок типчаково-ковыльной целинной степи площадью около 500 га. Были у него и другие заповедные участки.
Вскоре Ф. Фальц-Фейн убедился, что без исконных обитателей копытных животных сохранить нельзя. Он предпринимает попытку реакклиматизировать сайгаков, но безуспешно. Для предотвращения накопления в степи ветоши практиковались палы, сенокошение, зимний выпас овец и умеренный летне-осенний выпас крупных животных зоопарка Аскания-Нова (яков, зебр и др.). Ф. Фальц-Фейн постоянно пользовался консультациями И. Пачоского, который отмечал, что в благоприятные годы заповедная степь Аскания-Нова покрывалась пышной растительностью. Ученый составил краткую программу научной деятельности степных станций с заповедным режимом, отметив необходимость организации многолетних наблюдений за состоянием растительности наиболее типичных участков степи.
Деятельность Ф. Фальц-Фейна по заповеданию степи получила высокую оценку Д. Н. Анучина, И. П. Бородина, В. И. Талиева и других видных ученых, посещавших Аскания-Нова. В 1919 г. Аскания-Нова получила статус народного заповедного парка, а в феврале 1921 г. — государственного степного заповедника.
Степные природоохраняемые территории создавались в начале XX в. и некоторыми другими крупными землевладельцами. Можно отметить заповедный участок целины площадью около 650 га в имении Карамзиных в Бугурусланском уезде Самарской губернии (ныне Бугурусланский район Оренбургской области), заповедную целину в имении Паниных в Валуйском уезде Воронежской губернии.