Среди наших охотничьих птиц турачи считаются одними, из наиболее редких и красиво окрашенных. Значительное количество видов турачей распространено в Африке и странах Южной Азии; в СССР они встречаются в настоящее время лишь в Азербайджане, Армении и Туркмении.
Турачи преследовались охотниками с незапамятных времен из-за своего замечательного по вкусовым качествам мяса, считавшегося «царским блюдом». По описаниям греческого историка Ксенофонта, на парадных обедах персидского царя Кира одним из наиболее изысканных блюд были турачи. Турачи хорошо бегают, но плохо летают; поднятые «на крылья», они скоро утомляются и становятся легкой добычей охотников. Количество турачей непрерывно уменьшается, и на юге Западной Европы, где они были распространены около 100 лет назад, эти птицы совсем исчезли.
Неприхотливые в выборе мест для своих поселений, турачи встречаются в районах своего распространения во всевозможных условиях, порой в непосредственной близости от человека. Я встречал их в Азербайджане на посевах хлопка, в зарослях держи-дерева, на выгонах, в густых зарослях сорняков, в чащах стелющейся по земле ежевики, в тростниках и камышах, в стерне, в садах и на огородных участках, на гарях среди древесной и кустарниковой растительности. К. А. Воробьев, изучавший турачей в Туркмении, встречал их в травянистых и кустарниковых зарослях, идущих по Атреку, вокруг озера Делили, а также в зарослях вдоль многочисленных арыков… Эти заросли образованы главным образом верблюжьей колючкой, полынью и солянками, среди которых разбросаны отдельные кусты или группы селитрянок и тамариксов (гребенщиков).
Турачи — исключительно оседлые птицы; они никогда не совершают переселений или кочевок. Самые слабые из всех наших куриных птиц, турачи не могут переносить даже кратковременные невзгоды, связанные с выпадением снега — редкого явления в местах их распространения. (Всюду, где обитают турачи, климат сухой, субтропического типа, со средней годовой температурой +14° С и со средней температурой самого холодного месяца года — января — всегда выше одного градуса тепла.)
Профессор А. Н. Формозов, подробно изучивший влияние снегового покрова на существование зверей и птиц, пишет, что «лежание глубокого снежного ковра на занятых фазанами угодьях вызывает бескормицу и гибель их от истощения, то же самое нужно сказать о тураче, распространенном у нас в районах с очень мягкой зимой». К. А. Воробьев указывает, что «когда выпадает снег, турачи, не привыкшие к нему, становятся совершенно беспомощными и легко уничтожаются как человеком, так и различными хищниками». По моим наблюдениям, после суровых и снежных зим, довольно редких в Азербайджане, количество турачей резко уменьшается. Я также считаю, что основная причина гибели турачей после снегопадов — деятельность человека, пользующегося беспомощностью этих прекрасных охотничьих птиц.
В районах распространения турачей весна наступает очень рано — в первых числах марта.
В первые же весенние дни турачи начинают токовать и разбиваться на пары. (Турачи — моногамы и на период вывода птенцов и их воспитания образуют пары.) Ток начинается задолго до восхода солнца и особенно оживленным становится на заре. Во время тока самцы кричат почти непрерывно в продолжение всего дня. Их крик легко передается следующим буквенным выражением: «чук-чук-ти ти-турр», «чук-чук-ти-ти-тур». (Название этих птиц на большинстве языков звукоподражательно. Например, на всех тюркских языках, как и на русском, — «турач», на иранском — «дуррач».)
Разбившись на пары, турачи приступают к постройке гнезд и к откладыванию яиц. Гнезда строят на земле у кустика какого-нибудь травянистого растения. Собственно трудно назвать гнездом ямку, в которую турач-самка откладывает яйца. Это незначительное углубление почвы, часто без всякой подстилки. Число яиц в кладках обыкновенно 7—9, но может быть и более. Яйца турачей покрыты очень толстой скорлупой и окрашены в однотонный оливково-бурый цвет. Иногда на этом темном фоне имеются белые пятнышки. Высиживание продолжается 21 день. После того как из яиц вылупляются цыплята, в заботах о выводке принимают участие оба родителя. Турачата растут быстро, и выводки распадаются, едва только молодые достигнут примерно трех четвертей размеров взрослых птиц. Мне встречались цыплята турачей немногим больше половины размеров взрослых, державшиеся отдельно. После того как выводки распались, турачей можно встретить чаще всего парами или небольшими группками по 4—7 птиц в каждой.
Излюбленный корм турачей в Туркмении — красные ягоды селитрянки, для добывания которых они часто взбираются на невысокие ветви этого растения. Питаются они семенами самых разнообразных растений, как культурных, так и дикорастущих. Пища животного происхождения также занимает в пищевом балансе турачей значительное место. По данным К. А. Воробьева, корма животного происхождения — личинки, насекомые, черви и т. д. — преобладают в пище турачей в летние месяцы, а растительного — в зимние.
Охота за турачами весьма несложная. Крупная, ярко-окрашенная, приметная, постоянно оседлая птица, придерживающаяся одних и тех же мест в течение круглого года, — легкий объект для охоты. Помимо стрельбы из охотничьих ружей турачей ловят самыми разнообразными способами. В Азербайджане охотники добывают их при помощи ловчих ястребов (перепелятников, реже — тетеревятников), ловят силками и пружками, используют особо устраиваемые «ямки», а при выпадении снега ослабевших птиц просто убивают палками. В Туркмении своеобразный способ охоты на турачей описывает К. А. Воробьев: «В те зимы, когда выпадает снег, туркмены без особого труда ловят турачей прямо руками. Для этого они осматривают, иногда верхом на лошади, травянистые заросли, чередующиеся с открытыми чистыми местами. Поднятый турач, пролетев небольшое расстояние, опускается, охотник быстро подъезжает к этому месту и снова выпугивает затаившуюся птицу. После трех-четырех подобных перелетов турач настолько обессиливает, что, забившись куда-нибудь под куст, позволяет взять себя руками… Вышеописанный способ добычи турачой говорит о том, что летательные способности турача крайне ограниченны и к более или менее продолжительному полету он совершенно неспособен».
Я много лет мечтал познакомиться с турачами не по книжкам, а в их естественной природной обстановке. Наконец мое желание исполнилось: осенью 1935 г. я получил командировку и разрешение на отстрел турачей в степных районах Азербайджана.
В средних числах ноября я, вдвоем с моим обычным спутником в подобных «зоологических» охотах, препаратором В. Л. Селегененко, выехал в Бардинский район Азербайджанской ССР.
После довольно длительного пути по железной дороге мы вышли из вагона на станции Евлах и к середине дня добрались до большого районного центра — селения Барда.
Весь Вардинский район — обширная равнина Кура-Араксинской низменности, примыкающая к Ширванской степи. Равнина располагается по левому берегу реки Куры, и по «ей протекают две речки — притоки Куры. От речек во всех направлениях текут арыки оросительных систем, так как господствующая система земледелия здесь — поливная. Вдоль берега Куры тянется вековой пойменный лес —тугай. Вся равнина, на которой мы охотились, интенсивно возделывается. Основная культура — хлопок, занимающий обширные оплошные массивы; между посевами хлопка встречаются поля пшеницы, кукурузы, овса, проса. У хуторов и поселков небольшие огородные участки и фруктовые сады. Среди культурных посевов, встречаются, часто занимая по несколько десятков гектаров, непролазные чащи держи-дерева, ежевичники, терновники и отдельные гривки чиев и тростников. Всюду по берегам арыков высокие тростники, кусты дикого гранатника; изредка встречаются луговые растительные группировки; на заболоченных участках пышно разрастаются тростники, камыши, осоки. Вблизи от селений и по берегам каналов отдельные высокие деревья — осокори, дубы, платаны.
С первого дня нашего приезда и во все время пребывания в Барде стояла теплая, ясная осенняя погода. Несмотря на вторую половину ноября, было тепло, а среди дня даже жарко. С трудом верилось, что сейчас уже начало зимних стуж и непогод, к которым мы привыкли в центральных областях нашей страны…
Быстро устроившись в селении Барда в доме колхозника, мы решили сходить на рекогносцировочную экскурсию в ближайшие окрестности села. Выйдя за пределы построек и миновав сады, мы достигли убранных к этому времени полей злаковых культур. На стерне ячменного поля, густо заросшего сорняками, преимущественно лебедой, моя собака (континентальная легавая Фрам) забеспокоилась, начала принюхиваться, суетливо тянуть то в одном, то в другом направлении. Наконец, уверенно потянув в одном направлении, Фрам, изогнувшись, остановился. Не успел я подойти к собаке, как из-под самой ее морды вылетело два турача-самки. Они вылетели почти бесшумно, несколько иначе, чем остальные куриные. Полет их был медленным и больше всего напоминал полет жирных осенних отяжелевших перепелов. После того как я удачно выстрелил дуплетом по птицам, мы, подобрав упавших турачей, долго и внимательно рассматривали их.
Уступая по красоте оперения яркоокрашенным самцам, турачи-самки все яге очень красивы. Пестрая окраска (сочетание глинисто-желтых, коричневых, черных пятен и рыжее пятно на «ошейниках» птиц) делает их одним из самых привлекательных по оперению видов дичи. Вернувшись домой, мы особенно тщательно и любовно отпрепарировали первых добытых турачей.
Утром следующего дня и в продолжение остальных пяти дней мы с утра отправлялись на наши охотничьи экскурсии, с которых возвращались уже при полных сумерках. За эти дни мы обошли весь ближайший район Барды и охотились на угодьях сел Айриджи, Мирза-Алибеклу, Чилибиляр и Чолохол-Тайлу. Турачей в этом году было немного. По так как они встречались почти всюду, охота и поиски птиц были интересны. Возможность вспугнуть птиц всюду, где бы вы ни проходили, возможность, заставляющая охотника и натуралиста находиться все время в напряженном ожидании взлета дичи, делает охоту за турачами очень увлекательной.
Кроме турачей в Бардинском районе во время наших экскурсий других видов дичи не встречалось. Только однажды неподалеку от тугая, растущего но берегу Куры, мы вспугнули фазана. Фазан, вылетевший из-под носа забежавшего далеко вперед Фрама. с звонким коргоканьем понесся к тугаю вне досягаемости наших ружей. По сжатым участкам хлебов, в стерне, поросшей сорняками, держалось много перепелов, но они привлекали только Фрама. Очень мешало сосредоточенной охоте по турачам огромное количество зайцев. Мне охота на зайцев никогда не доставляла никакого удовольствия, а при охоте на турачей эти прыгающие длинноухие звери портили настроение. Единственный из нас, «то получал удовольствие от встреч с многочисленными зайцами, был Фрам. Воспитанный на подмосковных охотах, кровный курцхаар, Фрам был прирожденным «зайчатником» и после стойки, а дотом «пробега» за исстрелянным нами зверем он приходил немного сконфуженным, запыхавшимся, но в выражении его морды сквозило полное удовлетворение. Разве можно было равнять, с собачьей точки зрения, какую-то чернопеструю или желто-пеструю птицу, не умеющую даже как следует с шумом взлететь, с быстроногим зайцем, одна возможность погнаться за которым так увлекательна? Повадки турачей при охоте за ними описывались неоднократно. Указание профессора М. А. Мензбира, что «при охоте на турача собака не нужна, так как турач не выдерживает стойку», совершенно неверно. Вспугнуть и выгнать турача из колючего держи-дерева или из зарослей терновников и гранатников бее собаки почти невозможно, и в большинстве случаев турачи, встреченные нами, вылетали только после стойки собаки.
Единственная трудность встречаемая охотником при охоте за турачами — найти дичь и поднять ее. Стрельба по турачам относится к одной из наиболее несложных. Сравнительно крупная птица взлетает чаще всего, как фазан, «свечой» вверх, а затем сделав угол, летит горизонтально. Перед тем как опуститься на место посадки, турач пролетает некоторое расстояние без взмахов крыльев, планирующим полетом, опять-таки напоминая в этом отношении фазана. Из всех известных мне охотничьих куриных птиц полет у турача самый медленный. Особенно легко стрелять турача при его подъеме «свечой». Взлетая, турачи-петушки часто издают негромкое кудахтанье. Молодые птицы иногда взлетают с писком.
Несмотря на незначительное количество турачей осенью 1935 г., наша охотничья экскурсия в Бардинский район дала мне полное удовлетворение. Ежедневно, возвращаясь по вечерам к себе в комнату, мы приносили добытых птиц. Ни одного раза мы не возвращались домой с пустыми руками. Каждая экскурсия давала что-нибудь новое, каждая находка турача давала новые впечатления об этих ранее не виденных мною птицах. Мне запомнилось несколько встреч с турачами…
Мы идем по берегу большого арыка. Вдоль канала высокая насыпь с густыми древесными посадками. Среди невысоких деревцов гранатника, покрытых желтыми потрескавшимися плодами с ярко-красными ягодами, возвышаются огромные платаны с начинающей опадать листвой. Фрам бежит впереди, с трудом продираясь сквозь густые плети ежевики, сплошным ковром покрывающей насыпь. У одного особенно густого куста собака с разбега остановилась на стойке, и в тот же момент из-под нее столбом вверх, громко кудахтал, путаясь в переплетенных ветвях деревьев, вылетел петушок турач. Поднявшись над высокой стеной деревьев, он проделал крутой угол и полетел над их вершинами. Освещаемый лучами солнца, турач был очень красив. Все особенности его пестрого оперения эффектно подчеркивались ярким светом. Были ясно видны и черная в белых каплевидных пятнах нижняя часть тела, и черная с белыми щеками головка, и ярко-рыжий хвост.
Осенью для подготовки новых участков под посевы колхозники Бардинского района выжигают массивы держи-дерева и терновников, окруженных густой жесткой травой. Время нашей охоты пришлось как раз на период этих искусственно вызываемых небольших пожаров. Я шел вдоль гривки тростников. Фрам бежал впереди. Несколько в стороне от нас находился участок терновников, на котором, вероятно, только вчера производили выжигание. В воздухе слеша попахивало дымком. На ярко-черном фоне выжженной травы вырисовывались серые стволы обгоревших кустов. Случайно взглянув в сторону гари, я заметил шагах в 120 от себя четырех турачей. Птицы не видели меня. Они расхаживали по опушке обгорелых кустарников, выискивая «поджаренных» вчерашним огнем кобылок и кузнечиков. Скрываясь за стеблями тростников, я подошел к пасущимся птицам шагов на 80 и остановился, наблюдая за ними. Неожиданно на поляну выскочил Фрам. Птицы, вытянув шеи, сжавшись, побежали в кусты. Я выстрелил. Один петушок забился на земле, остальные взлетели и скрылись, невидимые из-за кустарников…
Обойдя фруктовые сады у селения Айриджи, мы возвращались в Барда. Этот день охоты был особенно удачен. Турачей мы добыли несколько штук, нужно было их всех успеть отпрепарировать, и мы закончили охоту раньше, чем обычно. На большом выгоне недалеко от Айриджи паслось большое стадо коров. Во избежание недоразумений, которые могли возникнуть у Фрама с коровами, мы свернули в сторону и проходили по гладко вытоптанной траве шагах в ста от стада. Внезапно Фрам остановился на мертвой стойке перед маленькой кочкой, негусто заросшей с краев осокой. Решив, что это перепелка, я подошел к нему. Из-под самой морды стоящей собаки поднялся турач и полетел прямо на стадо. Стрелять в него я не решился из опасения попасть в корову. Пролетев до середины стада, турач спланировал и опустился среди коров на голой вытоптанной лужайке…
Турачи, как уже было сказано выше, летают плохо. Необходимо отметить также, что и бегают они хуже других куриных — фазанов, горных курочек, серых куропаток. Подстреленные турачи, в противоположность названным птицам, не стремятся спастись и убежать подальше от преследующего охотника, как это проделывают фазаны, иногда убегающие по густым кустарникам и тростникам на сотню и более метров, а, заметив по дороге какой-нибудь густой кустик, залезают в него и затаиваются. Из нескольких подстреленных турачей мы не потеряли ни одного.
К сожалению, нам не удалось достать живых турачей, которых мне очень хотелось привезти домой. Местные охотники говорили, что осенью их не ловят, зимами же на базарах постоянно продают пойманных турачей…
Со времени поездки в Азербайджан прошло много лет. Сравнивая охоты на самую разнообразную дичь в различных условиях Кавказа и других областей нашей страны, я должен сказать, что охота на турачей — одна из наиболее запомнившихся, ярких и привлекательных. Воспоминания о чудесной осенней погоде, ровной, удобной для ходьбы местности, своеобразных пейзажах хлопковых массивов и больших арыках с насаженными около них гранатовыми деревьями, о красавцах-турачах и, наконец, об охоте в обществе Викторина Алексеевича Селегененко, незаменимого спутника в любых условиях, на долгие годы запечатлелись в моей памяти.