Погода — особенно в крайних ее проявлениях — часто вдохновляла наших поэтов к творчеству.
Так, в стихотворении Н. А. Некрасова «Крещенские морозы» находим следующую характеристику морозной зимы в Петербурге:
«Разыгралися силы господни…
На пространстве пяти саженей
Насчитаешь наверно до сотни
Отмороженных щек и ушей.
Двадцать градусов… Щеки и уши,
Не беда, — как-нибудь ототрем.
Целиком христианские души
Часто гибнут теперь…
Ежедневно газетная проза
Обличает проделки мороза;
Кучера его громко клянут,
У подъездов господ поджидая;
Бедняки ему песню поют,
Зубом на зуб едва попадая…
Но мороз не щадит — прибавляется.
Приуныла столица; один
Самоед на Неве удивляется:
От каких чрезвычайных причин
На оленях никто не катается?
Там, где строй заготовленных льдин
Возвышается синею Клеткою,
Ходит он со своей самоедкою,
Песни родины дальней поет;
Седока благодетеля ждет»…
Есть и у Пушкина характеристика суровой петербургской зимы:
«Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз…»
(Медный Всадник)
Обе характеристики зимы старого Петербурга имеют историческое значение потому, что написаны под впечатлением суровых зим, которые далеко не всегда свойственны климату Ленинграда. Стихотворение Некрасова датировано 1865 г., Пушкина — 1834 г. Справки по метеорологическим наблюдениям того времени показывают, что Некрасов разумел, по-видимому, зимы 1861 и 1862 гг., когда в период крещенских праздников средняя суточная температура доходила до —29°. Стихотворение Пушкина датировано 1834 г. — конец периода холодных зим 1827—1834 гг. Но у Пушкина в «Евгении Онегине» есть характеристика мягкой и поздно наступившей зимы, датированная 1826 г.:
«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала-ждала природа,
Снег выпал только в январе,
На третье в ночь…»
В конце IV гл. «Евгения Онегина» стоит пометка: «3 января 1826 г.» Пушкин жил в это время в святых Горах, Псковской губ. Зима этого года в Петербурге не имела вовсе суровых дней и началась поздно.
Характеристика петербургского лета у Пушкина в том же «Евгении Онегине»!
«Наше северное лето —
Карикатура южных зим»…
Современному поколению до самого последнего времени казалась сильно преувеличенной, так как в течение первой четверти XX века никто здесь столь плохого лета не переживал. Но вот — в 1928 г. лето своими непрерывными дождями и холодами вполне оправдало кличку «южной зимы». В самом деле, средняя температура лета в Ленинграде 16,2°; наиболее теплым было лето 1757 г., со средней температурой 19,5°; наиболее же холодным — лето 1821 г., со средней температурой только 12,8°. В 1928 г. лето имело температуру 14,0°, тоже значительно ниже среднего, а дождя выпало исключительно много — 338 мм, против нормального количества — 196 мм. Поэтому лето 1928 г. и оправдало характеристику Пушкина. Датировка Пушкинского двустишия: 1825 г. Средняя же температура лета этого года была 14,3°, а температура предыдущего года даже 13,0°. Температуры предшествующих лет также были низки: 1822 г. 14,6° и 1821 г. 12,8°, как уже выше было сказано. Таким образом, Пушкин характеризовал петербургское лето под впечатлением целого ряда ненастных и холодных годов. Средняя температура одного июня 1928 г. в Ленинграде была 11,9°, а в 1821 г. 11,2. Если сопоставить с этим, что средняя температура января на острове Кипре в Средиземном море тоже 11,4°, то станет ясно, как точно оправдывается характеристика Пушкиным лета в Петербурге, как карикатуры южной зимы. Эта поэтическая характеристика имеет, несомненно, историческое значение.
Не меньший исторический смысл имеет характеристика петербургского лета у другого поэта — Ф. И. Тютчева:
«Какое лето, что за лето.
Да это просто колдовство;
И как, спрошу, далось нам это
Так ни с того, и ни с сего…
Гляжу тревожными глазами
На этот блеск, на этот свет:
Не издеваются ль над нами,
Откуда нам такой привет…»
В этом стихотворении характерная нотка — удивление редкому случаю в Петербурге необычайного летнего тепла. В самом деле, с 1826 по 1882 г., т. е. более чем за полустолетие, лето 1854 г., было исключительным, средняя температура его была 17,6°. По сухости оно также было выдающимся, так как выпало только 81 мм осадков. Стихотворение датировано Ф. И. Тютчевым: «Август 1854 г.». Однако, в нашем столетии был уже целый ряд таких прекрасных лет в Петербурге и Ленинграде — это 1901, 1917, 1920, 1927 и 1932 гг.
Поэтические характеристики времен года в отношении погоды настолько определенны, что в некоторых случаях при отсутствии даты или при спорности времени написания стихотворения можно пытаться произвести своего рода «метеорологическую экспертизу». Так, при переиздании стихотворений М. Ю. Лермонтова редактор желал выяснить вопрос, когда была написана поэма «Сашка», которую биографы Лермонтова относят либо к 1836, либо к 1839 гг. В виду упоминания в поэме задержки вскрытия Невы в Петербурге, редактор обратился к Д. О. Святскому с просьбой выяснить на основании этого вероятный год написания поэмы. В поэме есть строфа:
«Как сбросил бы я платье, если б вдруг
Из севера всевышний сделал юг,
Но нынче нас противное пугает:
Неаполь мерзнет, а Нева не тает…»
В последней строке характеризуется, несомненно, поздняя петербургская весна, отодвинутая затянувшейся зимой. Но в 1836 г. Нева вскрылась очень рано — 3 апреля по нов. ст., а в 1839, напротив, очень поздно — 2 мая. Таким образом, Нева помогает установить дату написания поэмы: поэма «Сашка» написана в 1839 году, под впечатлением запоздавшей и холодной петербургской весны.