Очевидно, следует признать преимущественную роль аппендикулярных органов в формировании завязи зонтичных, как это делает В. Н. Тихомиров (1958а, 1958б).
Но даже и в том случае, если бы эта типично листовая нервация не была обнаружена у зонтичных, можно предполагать, что выяснение аппендикулярной природы завязи близких к зонтичным аралиевых (см.: Douglas, 1957), у отдельных представителей которых строение завязи в сущности тождественно строению завязи зонтичных (Baumann, 1946; Грушвицкий и Тихомиров, 1968), помогло бы пролить свет и на природу завязи зонтичных. Другими словами, эволюционная морфология растений располагает настолько разносторонним арсеналом средств, что трудно предполагать наличие непознаваемых структур.
Вопреки Дуглас, однако, мы не можем пренебречь данными гистогенеза цветка, в частности уже упоминавшимися исследованиями Боука (Воке, 1948). Можно согласиться лишь с тем, что тистогенез далеко не всегда, дает указания на происхождение — органа в процессе эволюции (так как онтогенез не всегда повторяет развитие структуры в филогенезе), однако гистогенез и, а частности, данные Боука свидетельствуют об относительности границ между аппендикулярными и осевыми органами, и это имеет прямое отношение к проблеме нижней завязи. Дуглас отвергает вывод, к которому склоняется Боук, — на основании изучения особенностей гистогенеза цветка Vinca rosea считать нижнюю часть его трубки венчика рецептакулярной. В связи с этим особый интерес приобретают исследования Буксбаума (Buxbaum, 1942), ускользнувшие от внимания Дуглас. Буксбаум показал, что в нижней части цветочной трубки Selenicereus macdonaldiae (т. е. в органе аппендикулярном) происходит характерный изгиб пучков, отходящих к семезачаткам, по которому обычно судят об инвагинации цветоложа и о его наличии в нижней завязи.
Таким образом, и данные васкулярной анатомии, являющиеся «наиболее ценным инструментом филогении», говорят о том, что нижняя часть цветочной трубки может иметь характерную инвагинацию пучков, т. е. черты строения, которые, как принято думать, характеризуют зону цветоложа в нижней завязи. И в этих данных нет ничего парадоксального, если принимать условность границ аппендикулярных и осевых органов.
Таким образом, можно полагать, что проблема нижней завязи сохранит свое значение, хотя и будет несколько видоизменена, поскольку представления о побеге как основном органе исключают поиски точных границ аппендикулярных и осевых органов и делают реальным выяснение лишь преимущественного участия тех или других в формировании нижней завязи.
Оценивая в заключение рассматриваемого раздела методологическую сущность идеи о побеге как основном органе высшего растения, подчеркнем еще раз, что она направлена против той абсолютизированной схемы, к которой сводила классическая морфология представления о строении растений. Отказ от этой схемы и утверждение понятий более гибких, относительных, подвижных, условных представляет собой новую, более высокую, ступень в развитии теории морфологии растений.