Для дальнейшего развития страноведения очень большое значение имеет решение (применительно к географии) проблемы общего и частного.
Известно, что формирование географической среды и ее отдельных элементов связано с действием общих законов развития природы и общества. На формирование общественных элементов географической среды решающее влияние оказывает способ производства, характер производственных отношений. Но, как мы уже неоднократно подчеркивали, действие общих законов развития географической среды не может привести к ее полному однообразию на всей поверхности Земли. Поэтому если географ хочет показать «лицо» страны, создать страноведческую работу, то он никак не может игнорировать местные особенности, специфику как в природе, так и в населении и в хозяйстве.
Известно, что все общие черты обязательно проявляются в конкретном, проявляются в специфическом. Общий определяющий фактор существует и действует в каждом конкретном случае не отдельно от частностей, а проявляется в конкретных особенностях, в виде типичных черт, свойственных той или иной стране или району. Задача географа и состоит в том, чтобы, не «утонув» в фактах, суметь показать действие ведущего фактора в его конкретном проявлении.
В любых географических работах поэтому чрезвычайно важно выделять главное, типичное, составляющее основное содержание географической специфики, которое в разных странах и районах может быть весьма различным. Показав географическую специфику, неизбежно покажешь конкретное проявление действия ведущих факторов на территории данной страны или района. Когда в страноведческой работе правильно показана географическая специфика, то это означает, что в ней правильно показано действие ведущих факторов, действие общих законов, определяющих развитие общественного производства.
Некоторые товарищи, как уже указывалось, не хотят понимать этого, казалось бы, совершенно простого и ясного положения. Так, например, Я. Г. Фейгин, бездоказательно утверждающий, что единство географии неизбежно означает механическое смешение закономерностей общественного развития с законами природы, устроил даже своеобразное «голосование» цитатами по вопросу о том, что важнее — общее или частное. Им приведен ряд цитат из работ основоположников марксизма, где говорится о важности изучения частностей, и ряд других цитат о важности изучения общего.
Вдумавшись в цитаты, приведенные Я. Г. Фейгиным, нельзя не сделать вывода о невозможности отрыва частного от общего, общего от частного. Сам Я. Г. Фейгин такого вывода не делает, но он противопоставляет общее частному, выступая с критикой географов, «осмеливающихся» показывать географическую специфику.
Критика, направленная против показа конкретики, основанная якобы на «защите» общих законов общественного развития, ничего полезного ни для географии, ни тем более для практики дать не может. Она лишь оправдывает теоретически шаблон в хозяйственном руководстве, усиливает тенденцию игнорирования местных особенностей в природных и общественных условиях при планировании народного хозяйства. Эта критика, основанная на противопоставлении общего и частного, связана с полным забвением ленинского положения о том, что «… общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного… Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д. …Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процессами)…».
Весьма большой вред борьба против показа географической специфики приносила развитию народного хозяйства, в частности развитию сельского хозяйства, где учет зональных и порайонных различий особенно необходим и где, следовательно, региональный подход чрезвычайно важен как при планировании, так и при управлении. «По самой природе земледелия, превращение его в товарное производство происходит особым путем, не похожим на соответствующий процесс в индустрии. Промышленность обрабатывающая раскалывается на отдельные, совершенно самостоятельные отрасли, посвященные исключительно производству одного продукта или одной части продукта. Земледельческая же промышленность не раскалывается на совершенно отдельные отрасли, а только специализируется на производстве в одном случае — одного, в другом случае — другого рыночного продукта, причем остальные стороны сельского хозяйства приспособляются к этому главному (т. е. рыночному) продукту. Поэтому формы торгового земледелия отличаются гигантским разнообразием, видоизменяясь не только в различных районах, но и в различных хозяйствах. Поэтому при рассмотрении вопроса о росте торгового земледелия никак нельзя ограничиваться огульными данными о всем земледельческом производстве» Г Разве можно считать это положение Ленина относящимся только к капиталистическому хозяйству и игнорировать его в практике социалистического строительства?
Географы на конкретном материале показывают взаимоотношения между обществом и природой. А это возможно только при условии выделения главного, т. е. при выявлении и показе географической специфики, не упуская, однако, из виду и всю совокупность целого. Это есть применение в географии учения о главном звене, разработанного В. И. Лениным. Географическая специфика — это главное звено в географических работах по странам и районам.
Помня, что общее проявляется в отдельном или частном, географы стремятся к возможно более полному и обстоятельному показу конкретики, т. е. всей совокупности целого, показу географической среды, сформировавшейся на земной поверхности. Если это удастся и если вместе с этим будет правильно понята и показана географическая специфика, то будет правильно показано и действие общих, основных законов, определяющих развитие общественного производства.
Без конкретных работ, показывающих местные особенности стран и районов, нет географии. Продолжение и развитие специальных аналитических отраслевых исследований наряду с синтетическими обобщениями материалов этих исследований и с последующим созданием страноведческих работ, основанных на этих обобщениях, — вот основное направление в работе советских географов. И если, идя поэтому пути, отдельные географы допускают и, вероятно, будут допускать промахи и ошибки, то все же в их работе будут содержаться полезные для науки материалы, выводы и обобщения.
Марксистская философия вооружила науку совершенным методом научного познания, методом диалектического материализма. Для географии это открыло новые перспективы, небывалые прежде возможности для развития, которые до сих пор еще плохо используются. Материалистическая диалектика позволяет правильно подойти к изучаемому географией объекту как к единству многообразия.
Мы можем говорить теперь о единстве ландшафтной оболочки Земли без неизбежного механического перенесения законов природы в сферу общественных отношений или законов общественного развития в сферу природы. Марксизм делает возможным понимание сущности качественных различий между природой и обществом, развивающихся, с одной стороны, под воздействием общих законов, а с другой — под влиянием своих, специфических для каждого из них закономерностей.
Правильное понимание этих специфических закономерностей позволяет познать естественные и общественные элементы ландшафтной оболочки в их взаимосвязи и взаимозависимости. Материалистическая диалектика делает возможным правильное понимание характера взаимных влияний между природой и обществом.
География теперь может изучать свой материальный объект, ландшафтную оболочку Земли, не разрывая ее механически на части и компоненты, но и не смешивая их между собой, различая специфику в их развитии, в законах, по которым происходит это развитие.
Таким образом, применяя в географии законы материалистической диалектики, возможно теоретически обосновать единство географии как науки со своей спецификой в сочетании общего объекта изучения с методом его познания. Такого сочетания предмета и метода, какой имеет география, нет у других наук.
Как мы старались показать в предыдущем изложении, — географы обычно либо видели общность географического объекта, но не понимали сущности различия внутри этой общности, либо видели только частные предметы отдельных географических наук, но не видели всего многообразия связей между ними, не понимали общности между этими отдельными, частными предметами, не представляли их как части целого. Эта философская проблема целого и его частей до сих пор не решена в области географии. Но по мере творческого применения марксистско-ленинской материалистической диалектики в практике географических исследований создаются условия для ее решения. Проблема общего и составляющих его частей имеет особенно большое значение для широких наук. В географии без решения этой проблемы невозможно понять ее общий предмет, а следовательно единство географии как науки.
Следует сказать, что даже у географов, не признающих географию за единую науку, можно встретить понимание важности проблемы общего и частей для географии, верные в основном высказывания о сущности этой проблемы. Напри мер, И. М. Забелин прав, когда пишет, что «… внутренняя дифференцированность, вызванная процессом развития, отнюдь не нарушает целостности явления; наоборот, упрощение структуры, по крайней мере на высоких ступенях развития материи, свидетельствует о приближающемся распаде целого. Целостность, значит, не предполагает абсолютной качественной однородности, и в этом еще один нюанс, позволяющий отличать категорию «качество» от категории «целостность»».
Поэтому мы с полным основанием и можем рассматривать в определенном единстве такие принципиально различные формы материи, как мертвая, живая и общественная, составляющие вместе определенное целое материального мира. При этом состоящее из разнокачественных форм целое не есть, конечно, простая сумма этих форм, а всегда больше суммы, что является следствием происходящего внутри целого процесса взаимодействия между входящими в это целое элементами.
Мы целиком согласны с И. М. Забелиным и в том, что не все входящее в целое можно рассматривать как его части. Конечно, частями целого следует считать лишь те его элементы, которые отражают собой существующие внутри целого органические связи, взаимодействия, являющиеся внутренними причинами развития целого. Поэтому рельеф — это часть ландшафтной оболочки (или элемент географической среды), но отдельные минералы элементами географической среды не являются. Человеческое общество — это часть ландшафтной оболочки, но отдельные люди такими частями не являются. Исключая отдельные минералы, отдельные виды растительного и животного мира и другие подобные «мелкие частности» из сферы интересов географии, И. М. Забелин, по существу, говорит о границе географического анализа, тем самым он, противореча своим предыдущим высказываниям, приводит один из самых главных доводов в пользу единства географии, так как именно граница географического анализа отделяет географические науки от негеографических (в его примерах физическую географию и ее отрасли от минералогии, ботаники, зоологии и т. д.). О подобного рода границе географического анализа мы писали в предыдущем изложении.
Для нас не подлежит сомнению, что ландшафтная оболочка Земли существует в реальной действительности как «единство многообразного», и только в таком качестве возможно ее познание. Имеющиеся внутри ландшафтной оболочки различия качественного характера не только не уничтожают ее целостности, а, наоборот, усиливают эту целостность. Поэтому исключение из ландшафтной оболочки человека на том основании, что человеческое общество есть «особый тип целостности, подчиняющийся своим законам развития…», явно противоречит правильному пониманию целостности, как «единства многообразия». Не исключает же И. М. Забелин из ландшафтной оболочки Земли животный мир, а ведь это тоже особый тип целостности, подчиняющийся своим законам развития, принципиально иным, чем законы развития рельефа или атмосферы. Если встать на позицию отрицания возможности целостности во всех тех случаях, когда развитие составляющих целое элементов происходит по своим специфическим законам, то неизбежно и отрицание детерминизма в материальном мире природы, и материя окажется не единой, а «расколотой». При таком подходе единство географии полностью отрицается.