Адаптивная радиация, подобная радиации дарвиновых вьюрков, редко обнаруживается на других океанических островах.
По уже рассмотренным причинам ее и нельзя было ожидать на одиночных островах, хотя и отдаленных. На таких островах часто представлен один, чрезвычайно своеобразный вид, но на них никогда не живет группа родственных птиц. Наибольшее число близких видов известно на острове Норфольк, расположенном в 1300 км от Австралии, где встречаются три вида белоглазки Zosterops, заметно отличающиеся по общим размерам и по величине клюва (Мэтьюс, 1928;Штреземанн, 1931). Однако эти виды почти наверное развились в результате трех отдельных колонизаций острова Норфольк извне: либо с Австралийского континента, либо с острова лорда Гоу. Нет оснований полагать, что они диференцировались на самом острове Норфольк, площадь которого менее 32 км2.
Гораздо удивительней, что на большинстве других океанических архипелагов не встречается случаев, параллельных дарвиновым вьюркам.
Азорские острова были заселены большим числом воробьиных птиц, чем Галапагосские острова, и это заставляет полагать, что они легче достижимы. Это подтверждается частными сообщениями о перелете певчих птиц Европы через Азорские острова, тогда как на Галапагосских островах наблюдались только два вида континентальных перелетных воробьиных птиц по пути миграции — американская ласточка, Hirundo erythrogaster, и рисовка, Dolichonyx oryzivorus (Суорз, 1931). Это, быть может, связано с тем, что Азорские острова расположены в области ветров, тогда как Галапагосские острова находятся в области штилей. Хотя на Галапагосском архипелаге в течение части года дует юго-восточный пассат, однако он идет не с южноамериканского континента, а образуется в океане, вдали от суши.
Наземные организмы отдаленных островов, повидимому, менее жизнеспособны, чем континентальные формы; это происходит, вероятно, в результате того, что на континентах, где число как особей, так и видов больше, конкуренция суровее. Когда на отдаленный остров с какого-нибудь континента появляются новые птицы-колонисты, они часто приводят к элиминации первоначальных обитателей. Это происходит в настоящее время на Новой Зеландии, где искусственно ввезенные европейские птицы быстро расселяются за счет туземных видов. Узингер (1941) сообщает, что на Гавайских островах многие своеобразные эндемичные насекомые элиминируются ввезенными континентальными формами. Это заставляет полагать, что если бы даже Азорские острова были когда-либо изолированы в такой степени, что на них развилась бы эндемичная группа, подобная дарвиновым вьюркам, то эти своеобразные формы с прибытием более молодых и более приспособленных видов, которые ныне населяют острова, были бы элиминированы. Что эти последние — недавние пришельцы с континента, свидетельствует слабая степень их отличия от европейских форм.
Этими же обстоятельствами объясняется, вероятно, отсутствие местной адаптивной радиации среди наземных птиц Канарских островов, островов Зеленого Мыса, Ревилья Джигедос и других архипелагов, расположенных у берегов Европы, Африки и Америки. Даже на полинезийских архипелагах нельзя встретить случая, аналогичного дарвиновым вьюркам.
Этим архипелагам свойственно разнообразие фауны наземных птиц, но все эти птицы—пришельцы с запада или с соседних архипелагов. Ни одна из птиц Полинезии не дивергировала на группу видов в пределах одного архипелага, вероятно, потому, что инвазии новых и более эффективных видов извне происходили слишком часто. Хотя расстояния между некоторыми из архипелагов Полинезии довольно значительны, все они лежат в полосе ветров.
На земном шаре есть только два архипелага, наземные птицы которых обнаруживают адаптивную радиацию, сравнимую с радиацией дарвиновых вьюрков. Три острова группы Тристан да Кунья расположены в Атлантическом океане, примерно в 3200 км от Южной Америки и почти на таком же расстоянии от Африки. Очень сильные западные ветры помогли двум южноамериканским воробьиным птицам — дрозду Nesocichla и вьюрку Nesospiza — колонизировать эти острова. Дрозд представлен одним видом и не заслуживает дальнейшего рассмотрения, но вьюрок разбился на два вида: один— крупный, с крупным клювом, и другой—мелкий, с небольшим клювом. Оба вида обитают вместе на острове Найтингэл, и Гаген (1940) обнаружил, что они отличаются по пище и местообитанию. Более мелкий вид распался на три островные расы, отличающиеся по величине клюва (форма Тристана вымерла). В 320 км от Тристана лежит остров Гуг и на нем обитает близкая форма вьюрка, Rowettia (Nesospiza) goughensis, довольно сходная внешне с Nesospiza, но с более удлиненным клювом. Эта птица могла развиться от ствола Nesospiza, хотя Лоу полагает, что она развилась независимо от другой южноамериканской формы (Кларк, 1905; Лоу, 1923). Как указывает Лоу, Тристан да Кунья — это Галапагосский архипелаг в миниатюре. Другую крайность представляют собой удивительные Drepanididae — цветочницы Гавайских островов. Гавайские острова в Тихом океане настолько же удалены от суши, как группа Тристан да Кунья — в Атлантическом; только пяти видам воробьиных птиц удалось достичь их. Среди них ворона принадлежит к континентальному виду Corvus; мухоловка Ch. asiempsis выделена в самостоятельный род и представлена на каждом острове особой формой; дрозд Phaeornis — также эндемичный род Гавайских островов, представленный различными видами на каждом острове, а на Кагуаи —двумя видами, отличающимися по размерам; четвертый колонист, один из медососов, дивергировал на два отдельных рода: Chaetoptila и Moho; наконец, пятый колонист — цветочница, образовала множество форм, гораздо более разнообразных, чем дарвиновы вьюрки.
Считается, что предком цветочниц был вьюрок, но он дал начало нескольким формам, резко отличающимся от вьюрков. За последнее время эти птицы не подвергались изучению. Ротшильд (1893— 1900) и Перкинс (1903) делят их на 18 родов; возможно, что на основании принципов современной систематики некоторые из них пришлось бы слить воедино. В большинстве случаев роды представлены хорошо различающимися островными формами, которых прежде считали самостоятельными видами, тогда как Chloroarepanis, а также Rhodocantis представлены на одном и том же острове двумя родственными видами, резко различающимися по размерам. Представители одних родов питаются нектаром и насекомыми, представители других — главным образом нектаром, третьих — в основном насекомыми. Некоторые питаются плодами, некоторые семенами; одни — главным образом местным видом бобовых и гусеницами, другие — орехами. Наиболее замечателен в этом отношении род Heterorhynchus. Эта птица карабкается по стволам и веткам, подобно дятлу, и питается личинками жуков-усачей, извлекая их из-под коры. Она стучит по дереву коротким подклювьем и вытаскивает насекомых длинным загнутым надклювьем. Эту птицу, по способу добывания пищи, можно сравнить, во-первых, с настоящим дятлом, который долбит клювом и вытаскивает насекомых длинным языком; во-вторых, с галапагосским дятловым вьюрком, Camarhynchus pallidus, долбящим клювом и извлекающим насекомых иглой кактуса; и наконец, в-третьих, с вымершей новозеландской гуйей, Heterolocha acutirostris, где самец долбил дерево своим коротким клювом, а самка, имевшая длинный загнутый клюв, вытаскивала насекомых, и пара, таким образом, до некоторой степени кооперировала (Беллер, 1888).