Ко времени возвращения Н. И. Вавилова в Ленинград приехала из экспедиции в Японию Е. Н. Синская, которая с сентября 1928 г. путешествовала в этой стране и привезла с собой хотя сравнительно небольшую (390 образцов), но исключительно умело собранную коллекцию семенного материала по всем главнейшим культурным растениям японских островов Хонсю, Кюсю и южной части Хоккайдо.
Материал оказался настолько интересным, что Николай Иванович решил лично отправиться в Японию, чтобы вступить в контакт со всеми научными агрономическими учреждениями Японии, главнейшими ее сельскохозяйственными опытными станциями, а также, если представится возможность, обследовать культурную растительность Кореи и о. Тайвань. Главнейшей целью своей поездки Н. И. Вавилов ставил доставку в СССР всех новинок японской селекции по тем растениям, которые составляют специфику сельского хозяйства Японии.
Всемирная известность Николая Ивановича дала ему возможность выполнить намеченную программу. Японские ученые-биологи оказали в этом самую деятельную помощь. Все наиболее ценное из стандартных сортов главнейших культур было передано ему в достаточном количестве образцов. Осенью 1929 г. Николай Иванович проделал интересный маршрут, который охватил не только острова Японии, но и западное и южное побережье Кореи, а также о. Тайвань. Из этой поездки Н. И. Вавилов привез на родину до 1250 образцов культурных растений и тем самым значительно дополнил коллекцию Е. Н. Синской.
Наибольшее число образцов (217) составили сборы риса (Oryza sativa L.) — главнейшей зерновой культуры Японии. Они подтвердили наличие в Японии разновидностей почти одной группы japonica Gust, подвида communis Gust. Ботанико-агрономический анализ этой коллекции, произведенный Г. Г. Гущиным, показал, что она включает до 20 разновидностей proles japonica Gust, и всего лишь 3 разновидности proles indica Gust. Помимо форм подвида subsp. communis на рисовых полях Японии было собрано несколько образцов подвида subsp. brevis Gust.
Удалось установить, что у японского риса выделяется большое количество экологических типов, в связи с чем рис Японии представляет интерес не только для изучения вопросов систематики и происхождения риса, но и для практической селекционной работы. Один из наиболее характерных признаков японского риса — это его низкорослость и неполегаемость. Особенно ценными оказались образцы из наиболее северного района культуры риса — о. Хоккайдо, где были найдены самые ранние сорта риса.
По скороспелости (87—90 дней в условиях Ленкорани) был выделен японский сорт Oobe, по крупнозерности (вес 1000 зерен от 40 до 42 г) — японский сорт Riwako-mochi, по многоцветковости (200—225 цветков) — корейский сорт Кеидзо и по тонкопленчатости (17.2%) — японский сорт Harabizu (образец № 1641).
Интересны были сборы и по мягкой пшенице и ячменю. В отношении этих культур экспедиция установила, что на о. Хоккайдо и в северной части о. Хонсю распространены яровые посевы этих культур, к югу же, во всей центральной части о. Хонсю, господствуют озимые посевы.
Характерные особенности японского экотипа мягкой пшеницы — низкорослость, укороченный плотный колос, мелкое зерно, близкое к сферическому. По амплитуде изменчивости плотности колоса пшеницы Японии уступают разве только Китаю, который в этом отношении превосходит все страны мира. Другая особенность японских пшениц — короткоостость или полное отсутствие остей, а также многоцветковость и стойкость к бурой и желтой ржавчине.
Эти и другие признаки послужили К. А. Фляксбергеру основанием для выделения японских мягких пшениц в особую экологическую группу форм proles japonica Flaksb. нового подвида sinicum Vav., установленного Н. И. Вавиловым. Большой недостаток этих мягких пшениц — их слабая зимостойкость и недостаточно крепкая соломина.
Помимо мягких пшениц в Японии были встречены в небольшом числе английские (Г. turgidum L.), карликовые (Г. compactum Host) и, наконец, безостые твердые пшеницы (Т. durum Desf.).
Пленчатые ячмени Японии по своему экологическому типу (низкорослость, толстая неполегающая солома, короткий, плотный, неосыпающийся и непоникающий колос) и по морфологии колоса (безостость, короткоостость, мелкозернистость) представляют почти полную аналогию с пшеницами Японии. Кроме того, ячмени Японии характеризуются устойчивостью против грибных заболеваний и в значительной степени к бактериозу. Их недостаток — слабая зимостойкость и низкая засухоустойчивость. По комплексу всех указанных признаков Н. И. Вавилов и Ф. X. Бахтеев выделили японские пленчатые ячмени в особую агроэкологическую группу, а позднее объединили их вместе с китайскими ячменями в самостоятельный вид — Hordeum humile Vav. et Bacht.
Кроме пленчатых ячменей были собраны в Японии голозерные, шестирядные полуозимые и озимые формы (подгруппа nudum), обычно сильно реагирующие на яровизацию, на длину дня, отличающиеся большей высокорослостью, чем пленчатые, сильной облиственностью, толстой, крепкой, неполегающей соломиной, повышенной кустистостью, коротким, плотным, непоникающим и неосыпающимся колосом, мелким округлым зерном. Как и пленчатые ячмени Японии, они типичные мезофиты и, кроме того, очень требовательны к теплу в период созревания. Урожайность их невысокая. Пшеницы и ячмени Японии по ряду положительных качеств оказались интересными для синтетической селекции.
Пшеницы и ячмени Кореи были менее отселектированными, чем в Японии, и представляли пеструю смесь. По своим агроэкологическим признакам они близки к японской группе форм. Как предполагает Н. И. Вавилов, они, видимо, были занесены сюда из Северо-Восточного Китая и Японии.
Ценный материал был доставлен экспедицией и по рами (Boehmeria nivea Hook, et Arn.), представленный культурными формами с о. Тайвань. В частности, был привезен ряд лучших тайваньских сортов, выведенных селекционной станцией в Коги. Все образцы тайваньского рами являются наиболее ценными в мировой коллекции ВИРа и послужили источником для выделения сортов для влажных районов Закавказья. П. Ф. Медведев, изучавший образцы тайваньского рами, по окраске и форме женских соцветий выделил 4 основные группы: формы с зелено-окрашенными комовыми соцветиями, с зеленоокрашенными развесистыми соцветиями, с розовоокрашенными комовыми соцветиями и с розовоокрашенными развесистыми соцветиями. Внутри этих групп наблюдалось значительное разнообразие по вегетативным и генеративным признакам. Наряду с высокорослыми, тонкостебельными, прямостоячими формами, у которых стебли в трехлетием возрасте достигали 230 см, были найдены формы среднерослые (до 150 см), с более толстым стеблем, и, наконец, формы низкорослые с короткими междоузлиями. Наряду со среднеопушенными и даже слабоопушенными формами, наиболее характерными для тайваньских рами, наблюдаются и сильноопушенные формы, встреченные преимущественно среди низкорослой группы. Значительные колебания наблюдались и по выходу волокна (от 7 до 22% от воздушно-сухого вещества стебля), и по выходу луба (от 17 до 48%). Большая изменчивость была отмечена и по биологическим признакам: наряду со скороспелыми формами были установлены и очень поздние формы, у которых семена не вызревают в условиях Сухуми к концу вегетационного периода.
Наблюдения над темпами развития и роста стеблей у некоторых форм тайваньского рами позволили утверждать возможность получения в условиях Черноморского побережья Закавказья трех укосов в год. Наилучшими по выходу волокна оказались среднерослые формы (в 150 см) со средними по толщине стеблями, средним весом в 10—15 г воздушносухой массы, слабым опушением и с относительно слаборазвитыми соцветиями.
Очень интересной оказалась и коллекция батата [Ipomoea batatas (L.) Lam.], привезенная H. И. Вавиловым с о. Тайвань. При посеве ее на территории Интродукционного бюро ВИРа (Сухуми) обнаружилось огромное разнообразие по всем признакам. Так, например, некоторые сеянцы но дали вообще никакого утолщения на корнях, а развили лишь мощную мочковатую корневую систему и отличались хорошим ростом плетей, тогда как другие, наоборот, в первый же год дали большой урожай клубней — до 2.5 кг с куста. Форма клубней варьировала от круглой и репообразной до змеевидной, иногда очень уродливой и неправильной. Расположение клубней по отношению к кусту было также очень разнообразным. Некоторые кусты имели клубни непосредственно под поверхностью почвы и даже выступающие наружу, тогда как у других клубни располагались на расстоянии почти 60—70 см от куста и на глубине до 30 см. Окраска клубней встречалась белая, кремовая, желтая, розовая, красная и фиолетовая, со всеми оттенками. Окраска мякоти также почти исчерпывала всю гамму тонов, свойственных сортам батата. Такая же изменчивость наблюдалась и по окраске семядолей (от резко окрашенных антоцианом и до совсем не окрашенных), и по форме листьев (от совсем рассеченных до абсолютно цельных).
Такая пестрота признаков, установленная у батата, с достаточной очевидностью свидетельствует о принадлежности батата к перекрестноопыляющимся растениям. Это разнообразие дало возможность В. П. Алексееву и М. А. Тютину в первый же и второй годы работы выделить из числа 230 сеянцев ряд форм, значительно превосходящих по некоторым признакам американские стандартные сорта, доставленные экспедицией Н. И. Вавилова из южных штатов США в 1930 г. и испытывавшиеся параллельно. Особенное внимание при выделении этих сеянцев обращалось на признаки лёжкости, урожайности, формы и расположения клубней, облегчающие уборку, а также и на их вкусовые качества.
В заключение остановимся на некоторых бобовых, наиболее типичных для восточноазиатских стран, — на адзуки [Phaseolus angularis (Willd.) W. Wight], по которым H. И. Вавиловым были доставлены семенные материалы и из Японии, и из Кореи. Ботанико-систематическое изучение этой фасоли привело Э. Э. Дитмер к заключению, что Япония заимствовала эту культуру из Кореи, а, следовательно, установившееся в литературе мнение, что Япония является родиной адзуки, вряд ли соответствует действительности. Об этом говорит малое ботаническое разнообразие адзуки в Японии и, наоборот, наличие в Корее форм, у которых встречена вся гамма переходов в окраске зерна, характеризующая вид.
Исследования культурных растений Японии приводят Н. И. Вавилова к выводу, что они были в основном занесены из Китая. В результате посещения Японии Н. И. Вавилов принял решение о необходимости интродукции из этой страны сортового материала по целому ряду субтропических культур, которые с успехом могут быть введены в районах влажных субтропиков Советского Союза — на Черноморском побережье Кавказа и в Ленкорани. Исключительный интерес для внедрения представляют также сорта субтропических культур Китая.
Флора Китая, как было установлено многими исследователями, отличается богатством видового состава и большим количеством эндемичных видов. Н. И. Вавиловым было отмечено резкое отличие культурной флоры Китая от флоры других очагов мирового земледелия. Многие культурные
растении Китая представлены поразительным разнообразием форм: соя, фасоль адзуки, цитрусовые, хурма, зизифус. Множество древесных и травянистых декоративных растений Китая введены в культуру разных стран мира. В дальнейшем отделом интродукции Всесоюзного института растениеводства по указаниям Н. И. Вавилова были интродуцированы из Японии и Китая сорта чайного куста, субтропических масличных растений, камфорного дерева, бамбука, цитрусовых, хурмы, тунгового дерева и др.
Таким образом, 1929 год в жизни Н. И. Вавилова был богат впечатлениями и крупными делами. Этот год ознаменовался почетным избранием Николая Ивановича академиком Академии наук СССР, затем действительным членом Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и ее президентом, действительным членом Академии наук Украинской ССР и, наконец, назначением его директором Института генетики Академии наук СССР.
Занимая пост президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (с 1929 по 1935 г.), Н. И. Вавилов проявил необычайную организаторскую деятельность, целеустремленно направленную на развитие земледелия в различных зонах Советского Союза. Его интересовали проблемы горного земледелия, развития земледелия в северных районах, степях и полупустынях, районах сухих и влажных субтропиков, вопросы кормовой базы, мелиорации, организации лесозащитных насаждений, интродукции новых растений, внедрения новых сортов, выведенных путем селекции. С этой целью были созданы в различных районах Советского Союза научно-исследовательские институты зерновых культур, кукурузы, картофеля, хлопководства, кормов, масличных культур, льна, овощеводства, плодоводства и виноградарства, субтропических культур и чая и др. Организованные Н. И. Вавиловым еще в 20-х годах географические посевы с целью испытания различных сельскохозяйственных культур, собранных экспедициями Н. И. Вавилова и его сотрудников, достигли к этому времени значительной цифры (116 пунктов).
Эта новая огромная административная нагрузка должна была в той или иной степени отразиться на дальнейших планах его путешествий: они сокращаются и количественно и во времени. Из последующих больших экспедиций Николая Ивановича остановимся на двух, охвативших огромные территории Нового Света.