Дубовый усач встречается в Крыму всюду, где есть дубовые леса, и поэтому его можно обнаружить во всех 10 типах насаждений с участием дуба, так как в фаунистическом отношении распространение усача здесь совпадаете границами распространения его основного кормового растения — дуба.
Однако как вредитель усач выступает только в дигрессивных формах дубовых насаждений и главным образом в нижнегорном поясе, а в пределах этих насаждений его размножение особенно сильно в местах с наиболее тяжелыми условиями роста.
Наиболее сильно заражены усачом изреженные дубовые насаждения порослевого происхождения, произрастающие на южных, юго-западных и юго-восточных склонах и вершинах гор особенно в местах с близким залеганием каменистой плиты или на шиферных осыпях, в так называемых «чахилах». В таких местах дубовый древостой заражен усачом на 80—90% и в то же время, как правило, сильно суховершинен.
По мере улучшения условий местопроизрастания и повышения устойчивости дуба уменьшается как число зараженных деревьев, так и количество ходов усача на стволах. Тем не менее и в несколько лучших условиях роста дубовый усач использует представившуюся возможность для образования местных очагов. Так, например, в насаждениях, расположенных в районе с. Стили, в частности по дороге от с. Коуш на Стили и в урочище Постриг, в районе высокоствольных лесов с лучшими условиями роста, можно встретить отдельные толстомерные, корявые дубовые стволы, настолько сильно зараженные усачом, что каждый из них, собственно говоря, представляет собой отдельный очаг размножения, так как порождает сотни и тысячи жуков.
Причиной заражения этих дубов усачом, хотя они и расположены в более благоприятной для роста зоне (600—800 м. н. ур. м.), является их старый возраст (300—500 лет), повреждение корней и уплотнение почвы транспортом и пастьбой скота, а также внезапное осветление в предыдущие годы.
В зоне высокоствольных дубовых насаждений зараженные усачом стволы встречаются значительно реже. Даже дубовые пни на лесосеках заражены гораздо слабее, чем в нижнегорном поясе. Более высокая влажность воздуха и обильные осадки обеспечивают лучший рост и состояние этих насаждений. Кроме того, первая рубка высокоствольного насаждения проходит тогда, когда в нем нет еще «запаса» усача, для создания которого необходим довольно длительный период.
Таким образом, первая рубка высокоствольного леса влечет за собой незначительное заражение пней усачом. Более высокая зараженность высокоствольных насаждений наблюдалась только на опушках насаждений, внезапно осветленных в старом возрасте.
Таким образом, ни один тип дубового насаждения не гарантирует от заражения усачом, если резко и надолго нарушается естественная структура насаждения и его условия роста. Темпы размножения этого вредителя при разных условиях роста, как мы уже указывали выше, конечно, могут быть разные, так же как и его вредоносность, зависящая от условий местопроизрастания.
Отсутствие или, вернее, уменьшение количества очагов размножения в дубовых высокоствольных насаждениях зависит не только от большего количества осадков, лучших условий роста, но главным образом от многовековой цельности насаждений, выросших в полном соответствии с данными условиями роста.
Возраст насаждений играет весьма существенную роль в зараженности их вредителем. Однако порослевым дубовым насаждениям Крыма присущи своеобразные особенности, обусловленные динамикой развития этих насаждений.
Как видим, здесь наблюдается парадоксальное явление: трех-пятилетние порослевые молодняки заражены в значительно большей степени, чем средневозрастные 15—25-летние насаждения. В дальнейшем с повышением возраста порослевого насаждения степень зараженности его усачом опять возрастает.
В отдельных случаях, как например в урочище Каратау Бахчисарайского лесхоза, зараженность трех-пятилетних насаждений достигала 30%. Следует отметить, что степень зараженности усачом молодых порослевых насаждений зависит также от возраста материнского пня.
Таким образом, при одном и том же возрасте порослевых побегов степень зараженности выше в тех насаждениях, которые образовались на более старых материнских пнях.
Причина относительно высокой зараженности порослевых молодняков заключается в том, что дубовый усач, как уже отмечалось выше, очень охотно откладывает свои яйца в дубовые пни, на которых он имеет возможность поселяться в течение нескольких лет, попутно повреждая и поросль. Дальнейшая судьба такого порослевого куста зависит от того, насколько ему удастся самостоятельно укрепиться и отмежеваться от зараженного материнского пня. Если побег самостоятельно укрепился, а старый пень сгнил, то поросль обычно продолжает благополучно развиваться дальше. После 40—50 лет рост порослевого насаждения начинает заметно ослабевать, и оно вновь подвергается нападению усача.
Таким образом, наиболее сильно зараженными являются, с одной стороны, старые насаждения, а с другой — молодняки первого класса возраста (собственно говоря, не поросль, а материнские пни).
Что касается средневозрастных насаждений, то они обычно заражены в значительно меньшей степени, и усач поселяется в них только на отдельных слабых порослевых дубках, образовавшихся на старых материнских пнях.
В тех случаях, когда неблагоприятные условия значительно снижают устойчивость леса, средневозрастные насаждения также могут быть сильно заражены усачом. В качестве примера могут служить 20—30-летние насаждения в урочище Постриг Бахчисарайского лесхоза, расположенные вдоль дороги, ведущей к главному хребту, а также участки леса земельного фонда на склонах возле совхоза «Стили». Здесь в результате неумеренной пастьбы скота дубовая поросль еще в довоенный период оказалась сильно затравленной, почва была лишена подстилки, разбита и частично смыта.
Эрозионные процессы привели к тому, что отдельные кусты дубовой поросли, едва достигающие 1—3 м в высоту, сидят, сдерживая своими корнями почву, на холмиках, как бы напоминая окученный картофель. В этих местах зараженность усачом достигает 70%, несмотря на молодой возраст насаждений, причем усач здесь повреждает даже корни толщиной в палец.
Выше мы привели ряд примеров, свидетельствующих о том, что ни один тип дубового насаждения, даже в самых лучших условиях роста, не может служить гарантией против его заражения усачом, если только были резко нарушены состав или полнота насаждения. Чем более длительный и глубокий характер носило это нарушение и чем неблагоприятнее природные условия, тем быстрее и интенсивнее насаждение подвергается заселению вредителями.
С другой стороны, не все сплошь насаждения заражены усачом.
Прежде всего, не заражены усачом высокоствольные дубовые насаждения, расположенные в верхней горной зоне в более или менее хорошо сохранившихся массивах полнотой 0,7—0,9. Следовательно, до тех пор, пока лес сохраняет свою естественную структуру, он является достаточно устойчивым в отношении вредителя.
Однако не только дубовые насаждения горной зоны обладают такой устойчивостью. Оказывается, что каждый тип дубового насаждения, соответствующий данным условиям местопроизрастания, может быть в достаточной мере устойчивым.
К сожалению, в нижнегорном поясе осталось очень мало насаждений, которые в той или иной мере не претерпели бы изменений за период своей жизни. В этом отношении показательным является тот факт, что даже на «чахилах» в некоторых местах сохранились одиночные дубы семенного происхождения, постепенно, без резких изменений выросшие в этих условиях и достигшие весьма преклонного возраста — 150—250 лет при d = 68 см и Н = 5,5 м, не зараженные усачом и не суховершинные. Факт их семенного происхождения устанавливается как по форме нижней части ствола, так и по ходу роста.
На поперечном срезе у этих незараженных деревьев обнаруживается медленный прирост в первые годы жизни и более ускоренное развитие в дальнейшем, тогда как у порослевых, помимо обычного искривления нижней части ствола (иногда с сердцевинной гнилью), усиленный прирост первых десяти лет сменяется более притупленным ростом в дальнейшие годы.
Для иллюстрации можно привести следующий пример. На крутом юго-западном склоне, по дороге от Стили к перевалу на Ялту, обращают на себя внимание два дуба — один старый, толстый, не суховершинный и не зараженный усачом, а другой, расположенный на расстоянии 4,5 м от него, молодой (14 лет), зараженный усачом и суховершинный. Несмотря на несколько лучшие почвенные условия, молодой дуб уже усыхал и был заражен усачом именно вследствие своего порослевого происхождения, тогда как старый дуб был семенного происхождения.
Аналогичный процесс, но только в огромных масштабах и на протяжении многих поколений, происходит в дубовых насаждениях Крыма. Систематическое применение порослевого возобновления вызывает зараженность усачом и грибными болезнями, суховершинность и постепенное вымирание. «Всякий искусственно вызванный, форсированный рост, — писал И. В. Мичурин, — безусловно, вреден для растения потому, что в таком случае получается наслоение древесины как в ветвях, так и в корнях, рыхлое, дряблое и ни в коем случае не годное для прочного дальнейшего существования…».
«Даже дуб, этот царь севера, не выдерживает форсированного роста, и если он вырос от пня срубленного дерева, то вся древесина буйного роста первого года черна и безжизненна».