Сложившееся, таким образом, в настоящее время разделение географии на две противопоставляемые друг другу разные науки (географию физическую и географию экономическую) в значительной степени явилось также следствием сугубо эмпирического подхода к изучению отдельных элементов ландшафтной оболочки Земли.
Распространенности взглядов, отрицающих единство географии, содействовало влияние современной буржуазной философии, не способной возвыситься до понимания единства материального мира. Историческое развитие физической и экономической географии не могло поэтому не пойти по несколько разным путям.
В капиталистических странах тенденция к разобщению физической и экономической географий начинает давать себя чувствовать особенно в последние десятилетия, что отражает общее стремление буржуазной философии перейти от детерминизма к индетерминизму. В буржуазной науке в настоящее время «стена» между естественной и общественной сферами тесно связана с тенденцией отрицания объективных законов, которым подчинено развитие как природы, так и общества. Особенно большую активность проявляют в капиталистических странах сторонники прагматизма — близкой к позитивизму разновидности субъективного идеализма. Влияние прагматизма, ставшего теперь чуть ли не официальной философией в США, постепенно начинает проникать и в зарубежную географию. Оно выражается в отрицании причинности и всеобщей связи явлений, в полном отрицании детерминизма под флагом преодоления географического детерминизма и материального характера предмета (предметов), изучаемого (изучаемых) географией. На первый план начинают выдвигать волю выдающихся личностей, якобы способную управлять ходом событий и формировать условия окружающей человека среды; иногда отрицается всякое влияние географической среды на общественную жизнь.
Наряду с этим в работах многих зарубежных географов, в том числе американских, можно найти правильные выводы и заключения, являющиеся обычно обобщениями эмпирических исследований. Но взгляды на географию американских географов мало согласованы, очевидно здесь имеется наибольшее количество разногласий. В этом отношении весьма показательна коллективная работа американских географов, изданная в связи с 50-летием Ассоциации американских географов. Авторам этой работы удалось довольно полно показать состояние и направление развития современной географии в США. В книге обстоятельно говорится о всех отдельных отраслях географии, вплоть до медицинской и дешифрирования аэрофотоснимков. Однако общая теоретическая концепция здесь выявлена крайне недостаточно. Например, о предмете географии в целом сказано весьма неопределенно: «Теперь, как и в прошлом, она имеет дело с размещением предметов на земной поверхности, и с их ассоциациями, определяющими характер отдельных территорий. Когда решаются проблемы размещения или изучения условий, свойственных определенным территориям, то имеют дело с географией точно так же, как изучение хода событий прошлого — дело истории».
Из общих географических идей в названной книге имеются две, на наш взгляд, правильных — идея единства географии и идея регионального метода.
По поводу единства географии сказано: «Почти все ученые, серьезно задумывавшиеся над вопросом о сущности географии, пришли к выводу о неотъемлемом единстве этой науки. Разного рода двойственные деления, столь широко принятые в. прошлом, такие, как региональная география, противополагаемая отраслевой, или физическая география, противопоставляемая географии человека, скорее затемняли, чем проливали свет на истинную сущность науки. Деление на физическую географию и географию человека и сейчас продолжает мешать полному и равномерному развитию географии, упорно удерживаясь в учебниках, а также в структуре учебных заведений, правительственных научно-исследовательских учреждений и научных советов. Это деление является, по-видимому, результатом стремления, наблюдавшегося в XIX в., разделять все области знания на науки естественные, общественные и гуманитарные. Такое деление неприемлемо для географов, которые имеют дело как с человеком, так и с тем, что не является человеком (сейчас обычно определяется термином «природа»). То и другое теснейшим образом переплетается всюду, где бы ни был человек на Земле. География, изучающая своеобразие различных мест на земном шаре, просто не может быть подогнана под эту произвольную классификацию наук. В действительности существует только одна география».
Однако, в сборнике монистическое определение географии никак не доказывается. Сам сборник состоит из сугубо отраслевых работ. Ничего не сказано также о месте географии среди других наук и о наличии (уж не говоря о существе) принципиальных различий между естественными и общественными отраслями географической науки.
Географический детерминизм подвергается в современной американской географии усиленной критике, но она ведется в такой форме, что создается впечатление о наличии стремления вообще отрицать детерминизм как таковой. И, наконец, как видно из приведенной цитаты, американские географы стоят на «размещенческой» точке зрения при определении предмета географии, чем по существу отрицают декларируемый ими монистический взгляд на географию. Совершенно очевидно, что если предметом науки считать размещение различных предметов на земной поверхности, то никакого единства у такой науки быть не может, так как размещение разных предметов на территории Земли происходит по совершенно разным законам.
В целом книга «Американская география» весьма наглядно показывает, как мало теоретических положений в области географии смогли «согласовать» между собой американские географы. Она свидетельствует об отсутствии в США разработанной теоретической концепции географии и об эмпиричности последней. Но хорошо уже то, что авторы сборника выступили с критикой реакционых лжеучений, в частности, геополитики, и что они придерживаются монистического взгляда па географию, декларируя наличие определенного единства в предмете и методе.
У людей, не знакомых с историей развития географических идей, может возникнуть представление, что основное различие между советской и американской географиями заключается в том, что американцы стоят на позициях монизма и выступают сторонниками единства географии, а советские географы стоят на позиции дуализма и выступают сторонниками «разорванной» географии, тем более, что американские географы нередко подчеркивают такого рода различие, якобы имеющееся между американской и советской географиями.
Что же в действительности отделяет советскую географию от географии в США (и в других капиталистических странах)? В чем состоят действительные различия, имеющие принципиальное значение?
В общем виде эти различия могут быть сведены к следующему.
Большинство современных американских географов, как уже говорилось, придерживается монистического взгляда на географию и считает региональный подход методологической основой географической науки. В этом они правы. Но монизм американской географии лишен самого главного — материалистической диалектики, без которой он не может быть теоретически обоснован. И мы видим, что американские географы монистический взгляд на географию теоретически и не обосновывают, а в практике географических исследований все в большей степени его отвергают. Американская география — наука, в которой усиленная дифференциация не сопровождается созданием синтетических общегеографических работ. Монизм американской географии чисто декларативный.
Признав монизм, но не сделав шага в сторону диалектического материализма, невозможно правильно понять и объяснить сущность единства изучаемого всеми географическими науками предмета как единства противоположностей. Отсюда непонимание американскими географами качественной специфики предметов, изучаемых географическими науками. Отсюда отсутствие концепции экономической географии как особой ветви географии со своим предметом и своими методологическими особенностями. Кроме того, предметом географии объявляется «размещение», само по себе не являющееся формой материального мира.
Не лучше обстоит дело и с пониманием сущности регионального метода. Правильно утверждая, что географы изучают предметы и явления в их территориальных комплексах и путем, выявления различий от места к месту, американские географы вместе с этим отрицают объективный характер этих комплексов и различий и объявляют их субъективными категориями, характер и сущность которых целиком якобы зависят от исследователя.
Так они пишут: «Подход к району как к объективной реальности встречает среди американских географов все больше и больше возражений, и он решительно отвергается в этой книге из-за несовместимости с основным исходным положением, что. район служит средством выявления территориальных расчленений».
«…Такое отрицание объективного реального существования районов,— правильно отмечает Н. Н. Баранский,— наносит всей региональной концепции очень тяжелый удар и сводит ее почти что к нулю».
Следовательно, монизм и регионализм американской географии совсем не связаны с материализмом. Такой монизм неизбежно превращается в разновидность идеалистического монизма, оторванного от практики конкретных исследований.
Советская география в теоретическом отношении имеет свои недостатки, о которых мы в дальнейшем изложении будем говорить. Но она отчетливо видит объективный характер изучаемых ею территориальных комплексов. Районирование в советской географии — одна из основных форм географического метода, при помощи которого выявляются объективно существующие сочетания элементов географической среды. Районирование в советской географии — это не только метод познания, но и метод преобразования, оно обращено в будущее и используется при перспективном планировании народного хозяйства.
Наконец, в советской географии четко показано различие между общественными и естественными отраслями географической науки.
Советские географы создали теоретическую концепцию физической географии и правильно понимают специфику экономической географии как общественной науки.
Разрабатывается советскими географами и монистический, взгляд на географию, основанный на установлении общности у всех географических наук в материальном предмете, на методологической общности и практической необходимости синтеза.
Монизм советских географов (например, Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского, В. Н. Сементовского, И. А. Витвера, Ю. Г. Саушкина, А. М. Рябчикова, А. И. Соловьева, В. Т. Зайчикова, С. Н. Рязанцева, Ю. К. Ефремова и др.) неразрывна связан с материалистической диалектикой, основан на марксистско-ленинской философии.
Что же касается все еще встречающихся дуалистических извращений, то совсем не они определяют сущность советской географии. Конкретные исследования географической среды, особенно научно-прикладного характера (например, качественная оценка земель, прикладная геоморфология, страноведческие работы, краеведение и т. д.), проводимые советскими географами, по существу давно порвали с дуализмом. Дуализм внутри советской географии имеет в сущности говоря «верхушечный» характер. Возникнув в основном как следствие чрезмерной специализации, он лишен сколько-нибудь глубоких корней внутри русской дореволюционной географии, как лишен этих корней в области практических комплексных исследований, проводимых современными советскими географами.
Отставание синтеза, имеющее место в советской географии, — вот основной ее недостаток, который явился непосредственной причиной, обусловившей сохранение и даже некоторое развитие дуализма внутри советской географической науки. Правда, он декларативен и не проник (да, пожалуй, и не может проникнуть) в практику комплексных географических исследований, но голоса, пропагандирующие его в работах теоретического характера, все еще продолжают звучать.
Наиболее обстоятельно дуалистическая концепция изложена в книге И. М. Забелина, который пишет, что «единая география исторически изжила себя и более как самостоятельная наука не существует; она распалась на две основные науки — на географию физическую и географию экономическую…».
Таким образом, им полностью отрицается монистическая концепция географии, которой придерживались все крупнейшие географы прошлого и которую развивают многие современные советские географы. При этом не отрицается существование и развитие географии как единой науки в прошлом. Она, но И. М. Забелину, была, но во второй половине XIX в. «вся вышла», так как ее якобы полностью «растащили» более частные науки. «В это же время бурно развившиеся частные науки «лишили» географию ее собственного объекта исследования, как бы разобрали его ботаника «взяла» себе растительность, зоология — животный мир, геология — горные породы, геоморфология — рельеф, климатология — климат, океанология — океаны и т. п. То же самое наблюдалось и в сфере экономических наук: сначала статистика, а потом и частные экономики «отобрали» у географии народное хозяйство, а этнография и демография — население». Итак, целое, по И. М. Забелину, полностью распалось на составляющие это целое части, а отсюда и наука, изучающая целое, объявлена им несуществующей.
Как говорилось, монистическая концепция географии не имеет серьезного теоретического обоснования в зарубежной географии, а советские географы только еще начинают подходить к ней с новых философских основ. Поэтому дуализм в настоящее время и получил распространение в представлениях отдельных советских и зарубежных географов.
В связи с этим возникают вопросы. Может быть, все крупнейшие географы прошлого, видевшие единство своей науки, действительно ошибались? Может быть, география действительно лишилась объекта исследования и не имеет своей специфики в методологии? Может быть, никакого географического синтеза теперь, в эпоху дифференциации науки, нет и не может быть, а комплексные работы широкого географического профиля, в частности работы страноведческого характера, — всего лишь пережитки прошлого? Может быть, наука, изучая определенную форму движения материи, «исчезает» в результате своей дифференциации? Может быть, единство науки может сохраняться только до тех пор, пока не были известны качественно важные различия внутри изучаемого целого? Говоря иначе, может быть, познание того или иного целого (в данном случае целого, изучавшегося географией) прекращается с развитием процесса познания отдельных частей, составляющих данное целое?
Если на эти вопросы можно дать положительные ответы, то лица, придерживающиеся дуалистического взгляда на географию, окажутся правы. Если же ответы будут отрицательные, то очевидной станет научная несостоятельность географического дуализма и можно будет наметить основные контуры монистической теории советской географии.