Проблема размещения глубинных очагов очень сложна, и ее обсуждение должно быть ограничено краткими общими сведениями, определяющими характерные черты тех участков земного шара, в которых обособляются глубинные массы, ближе к поверхности переходящие в магматические расплавы.
В таком аспекте эта проблема имеет прямое отношение к приведенному выше анализу связей между вулканическими полями и геологическими структурами: она касается особенностей строения земной коры, определяющих появление глубинного очага, и не затрагивает или только частично затрагивает вопрос о причинах образования этих очагов.
По отношению к платформенным областям общий обзор размещения глубинных очагов, имеющих вид различных интрузий, был дан А. Полкановым; его обзор сохраняет свое значение сейчас тем более, что это единственный цельный обзор такого рода. Полканов подчеркивал, что двухъярусные сооружения земной коры в платформенных областях обладают потенциальными направлениями «наиболее легкого распространения и размещения магмы; это анизотропные текстуры пород, границы слоев и свит, поверхности стратиграфических и тектонических несогласий и, наконец, реальная и потенциальная сеть трещинной тектоники».
А. Полканов отмечал, что в верхнем ярусе расположение этих потенциальных направлений подчинено простой тектонике горизонтально залегающих неконсолидированных осадочных свит, а в более глубоких ярусах аналогичные направления следуют системе тектонических структур и обладают сложной морфологией. Проводниками магмы в земную кору, как считал Полканов, являются глубокие расколы щитов, а не зоны проплавления или замещения mise en place. Следуя этому представлению, он различал среди трещинных интрузий ряд характерных типов. Во-первых, расколы-интрузии, образовавшиеся вследствие «радиальной кинематики» земной коры; к этой группе он относил расколы и интрузии региональных сбросов (например, в Восточной Африке), расколы-интрузии, сопровождающие образование «гигантских поднятий — антиклинальных складок» (типа Рейнского поднятия), расколы-интрузии, сопровождающие образование «гигантских депрессий — синклинальных складок» норильского типа, и, наконец, расколы-интрузии «радиальных флексур», известные в Африке. Во-вторых, Полканов выделял расколы-интрузии, образовавшиеся «при тангенциальных напряжениях и кинематике». К этой группе принадлежат расколы-интрузии, имеющие вид трещин Моора—Клооса, образовавшиеся «при тангенциальных напряжениях со стороны соседнего орогенного пояса»; в качестве примера такого типа интрузий Полканов приводил лайковые серии Швеции и расколы-нтрузии «тангенциальных флексур». В-третьих, в систематике Полканова выделялись еще расколы-интрузии, связанные с внутрикоровыми камерами — плутонами.
Рассматривая известные в настоящее время геологические данные, можно достаточно ясно представить, что древние глубинные вулканические очаги, которые сейчас имеют вид различных интрузивных тел, сосредоточены во многих случаях вдоль глубинных разломов, подобно тому, как аналогичные очаги современных вулканов располагаются в Тихоокеанском кольце и на востоке Альпийско-Индонезийского пояса вдоль уходящих в недра Земли зон сейсмодислокаций. Точное выяснение размещения глубинных вулканических очагов и особенностей их развития в зонах глубинных разломов требует дальнейшего совместного изучения этих зон не только вулканологами и палеовулканологами, то также и тектонистами.
По этому поводу Н. П. Херасков писал: «В некоторых типах крупных тектонических структур, для которых следует предполагать глубинное заложение, на определенных стадиях развития появляются магматические очаги или аналогичные им образования, а также подводящие каналы, с помощью которых магма или растворы поднимаются вверх и далее аккумулируются в некоторых частях глубинной структуры. Задачей тектониста являются выделения и изучение этих глубинных структур, а также систематизация более мелких структур, заключающих магматогенные образования, не только по их морфологии, но и в зависимости от того, составной элемент какого типа глубинных структур они представляют».
Большая и трудоемкая задача изучения глубинных магматических очагов должна решаться совместными усилиями всех исследователей, занимающихся изучением глубинного строения Земли. Проведенные в нашей стране исследования тектонической природы огромного континента Евразии показали, что глубинные разломы контролируют размещение и развитие магматических и многих других месторождений полезных ископаемых, но «расположение в структуре крупных полей гранитоидов и кислых эффузивов часто не подчиняется глубинным разломам и закономерностям блоковой тектоники, проявленной на поверхности, а связано с неизвестными нам явлениями тектонических напряжений и перемещений в более глубоких частях земной коры». В этой работе отмечено, кроме того, что тангенциальное сжатие и скучивание масс на глубине могут сопровождаться растяжением на поверхности.
Тесно связаны с глубинными разломами, по-видимому, крупные флексуры, подобные тем, которые располагаются на краю континентов. Однако в области распространения такого типа флексур вероятно лишь общее линейное расположение глубинных очагов, тогда как каждый из них в отдельности может следовать системе локальных разломов, а не единой тектонической зоне, разделяющей блоки земной коры, испытавшие различное развитие.
Важную роль в формировании глубинных очагов, питавших вулканическую деятельность, играют также своды, значение которых отмечал еще Зюсс Взаимосвязь между расположением вулканических полей и сводами в ряде случаев представляется достаточно определенной, хотя причина образования магматического очага под сводом остается недостаточно ясной. Клоос вообще не рассматривал вопрос о том, как появляются магматические расплавы под сводом. Виллис же предложил концепцию, предполагающую радиоактивный разогрев, и считал, что свод возникает над астенолитом, образующимся вследствие расплавления подкоровых масс и соответствующего увеличения их объема. Однако возможны и иные причины, связывающие рост куполов и образование магматических очагов. В частности, вполне возможен «арочный» эффект, способствующий снижению давления под сводом и плавлению материала. Такой механизм образования допускал в своих исследованиях С. И. Субботин. С этим механизмом, как он предполагал, связано последующее поднятие свода, вызванное увеличением объема плавящегося материала горных пород. В этом механизме, как и во всей проблеме «выплавок» верхней мантии, определяющим является то, что магматические «расплавы» обладают очень высокой вязкостью именно там, где они начинают свой путь.
В настоящее время идея астенолитов, поднимающихся из глубоких недр к земной поверхности, пользуется широкой популярностью и моделируется многими экспериментами. Тем не менее вопрос о роли и значении астенолитов рассматривается преимущественно в общем виде и не сопровождается анализом механических условий, обеспечивающих продвижение таких астенолитов к поверхности Земли и образование вулканов. Все это свидетельствует о том, что проблема размещения глубинных очагов по-прежнему требует дальнейшей разработки на основе выявления закономерностей размещения конкретных вулканогенных формаций и их взаимоотношений с корневыми зонами. Насколько сложна эта проблема, можно видеть на примере Шотландии, где корневые зоны изучают около 100 лет, а вопросы пространственного отношения глубинных очагов к геологическим структурам все еще остаются далеко не полно разработанными.