Сколько в лесу деревьев? Неосведомленному этот вопрос может показаться сложным. На самом же деле это обычная задача, с которой лесоводам приходится постоянно сталкиваться в работе. Решается она просто: закладывают в лесу пробные площади, определяют на ней средние параметры деревьев и сличают их с позициями в соответствующих таблицах. По ним нетрудно выяснить, в каком возрасте и в каком древостое сколько имеется деревьев на 1 га.
К примеру, в Подмосковье в хорошем сосновом древостое при нормальной его полноте в возрасте 20 лет на 1 га растет около 4 тыс. деревьев, к 40 годам их число сократится до 1600, к 80 — останется 600, а к 120 годам — 400 деревьев. Таким образом, за 100 лет сосновый бор потеряет 90% своего состава. Из каждых десяти деревьев уцелеет одно. Лес поредеет. Запас древесины в сохранившихся деревьях на 1 га леса окажется где-то около 750 м3. В засохших стволах набралось бы примерно столько же древесной массы, которая уже пропала для человека. Только списывать эту плохую древесину в убытки производства преждевременно. Усохшие деревья в лесу оказались в кругообороте лесного биоценоза: сначала они стали пищей грибов, насекомых, а потом превратились в органическое удобрение — энергетический ресурс почвы, без которого невозможно представить в лесу нормальное развитие почвенных процессов.
Почва — своеобразная лаборатория, где готовятся необходимые соединения для построения органического вещества клеток и тканей. Это среда жизнедеятельности организмов, где происходит не только накопление органической массы, но и превращение ее в минеральные вещества, гуминовые кислоты и гумус. Если бы мы взвесили и пересчитали все живое, что в ней есть, то обнаружили на гектаре тонны грибов, насекомых, простейших. Масса их составляет 0,03—0,28% от взвешенной почвы.
Выдающийся русский естествоиспытатель В. В. Докучаев был первым, кто выдвинул представление о почве как о живом природном теле, где жизнь растений, животных и минералов между собой взаимосвязана. Это положение развил В. И. Вернадский, создатель учения о биосфере. Почву он называл биокосным телом, где живое и неживое находятся в тесном взаимодействии. Для поддержания в ней жизни необходима пища. Ее образует в лесах опад листьев, хвои, трав, мхов, ветвей и стволовой части усохших деревьев. Тот, кому приходилось иметь дело с девственными лесами, никогда не соприкасавшимися с хозяйственной деятельностью человека, не мог не заметить надежной устойчивости их жизненного кругооборота. Дерево — самый экономный организм в пользовании почвенными благами. Природа рациональна во всем, даже в распределении зольных веществ. В стволовой части, сравнительно надолго выбывающей из почвенного кругооборота, зольность древесины меньше в 5—10 раз, чем в мелких сучьях, и в 10—15 раз, чем в листьях и в хвое.
Деревья сами берегут почву, которая дает им жизнь. Их кроны защищают землю от перегрева, предохраняют ее от падающей воды и от ветра. Часть органического вещества, синтезированного лесными растениями, оказывается в рационе зверей, птиц, почвенных организмов и в конечном итоге в почве в виде так называемых гуминовых кислот, определяющих почвенное плодородие.
Пожалуй, ни одна из растительных формаций на земле не приспособилась так надежно к существованию, как лес. Были времена, когда лес покрывал большую часть суши. Другим растениям деревья оставляли лишь самые малопривлекательные территории пустынь, горных склонов и тундр. Мало что менялось в жизни леса вплоть до начала нынешнего столетия. Лесные угодья — поля и сенокосы — человек использовал лишь в той мере, насколько в этом он был заинтересован. В самих же лесах все шло по сложившимся столетиями устоям, даже в тех случаях, когда люди пользовались благами леса сверх его возможностей. Стоило лесу дать передышку, как естественные силы природы восстанавливали в нем привычную обстановку. Следовательно, леса сами могут возрождаться и будут такими же, как и прежде, если запретить, например, 100 лет входить в них.
Большинство классических лесоводственных приемов прошлого основывалось именно на принципах минимального нарушения природной обстановки в лесу, которая, как известно, существенно отличается от микроклимата открытых территорий. Повышенная влажность, мягкая тень полога леса, сглаживающая резкие перепады температуры, хорошая проницаемость почвы и высокая влагоемкость лесной подстилки — все это создает благоприятные условия для сохранности почвы и жизнестойкости древесных всходов. Поэтому выборочные и узколесосечные рубки, практиковавшиеся в прошлом, надежно гарантировали восстановление лесных растительных ресурсов практически без каких-либо дополнительных хлопот со стороны лесничих. Экологическую лесную обстановку такие рубки меняли незначительно, и это шло на пользу лесу. Сила его определялась где-то и технической слабостью людей. С лошадью и ручной пилой немногое изменишь в лесу. А с сотней тракторов и бензопил или с тридцатитонными валочными, трелевочными, пакетирующими, сучкорезными машинами? Не следует заблуждаться относительно наших взаимоотношений с лесом: применение техники для живой природы отнюдь не благодеяние. Вместе с тем мы продолжаем брать в природе ее богатства. Однако все лесопромышленные работы надо вести осторожно и рационально, с минимальным ущербом для окружающей среды.
Почва особенно нуждается в бережном отношении. Никогда она не бывает в такой опасности, как во время лесозаготовок, особенно если они проводятся летом. В это время земля не защищена снегом. Лесозаготовительная техника немало ранит ее, погибают и всходы молодых деревьев, пропадает скопившийся в почве запас лесных семян, которые после рубки могли бы составить основу нового леса. Самое главное — нарушается под колесами лесозаготовительных машин структура почвы. Причем с каждым годом на лесозаготовках применяются все более мощные и тяжеловесные машины. Они ускоряют добычу древесины, повышают производительность труда. Однако надо видеть и оборотную сторону медали: такие машины уплотняют почву, повреждают и уничтожают молодняк, нарушают экологию леса, наносят непоправимый экономический ущерб. Применение тяжелой техники на лесозаготовках чревато утратой почвенного плодородия.
Для спасения лесов ученые и конструкторы стараются разрабатывать новые технологии лесозаготовок, экологически безопасные машины. В некоторых странах отказались от летних лесозаготовок и проводят их только поздней осенью и зимой. Спиленные в это время деревья не ломаются, не повреждаются вредными насекомыми. Легче и безопаснее для почвы в морозное время трелевать и вывозить древесину из леса.
Нравственный принцип нашего времени состоит в том, что мы не наследуем землю у предков, а берем ее в долг у потомков. Неправильно вырубая лес, мы поступаем безнравственно, попросту говоря, грабим наших детей и внуков. Лесопользование современной наукой рассматривается исключительно в контакте с необходимостью максимального соблюдения мер предосторожности по отношению к природе. Не всегда это удается при имеющихся средствах механизации. Самый испытанный способ устранения повреждений, нанесенных почве во время лесозаготовок, — хорошая ее вспашка. По мнению специалистов, она дает возможность возвратить лесу потерянные при рубке бонитеты, а иногда и повысить их.
При обработке почвы органический опад листьев в лесной подстилке перемешивается с минеральными слоями. Структура и аэрация их улучшаются, пополняется энергетический ресурс. Биологические процессы в почве, замедлившиеся или прекратившиеся вследствие переувлажнения или переуплотнения верхних горизонтов, активизируются. Вырубки редко обрабатываются сплошь. Это дорого и не всегда оправданно. Но при механизированных индустриальных методах ведения лесного хозяйства чрезвычайно важно геометрически четко проложить ряды будущих лесных посадок. Иначе при уходе за ними возникнут непреодолимые трудности. Для прямолинейных проходов техники приходится на вырубках среди пней и валежника прокладывать технологические коридоры с помощью корчевателей, бульдозеров и специальных полосопрокладывателей. Так что бригады лесоводов, выезжающие в лес для проведения работ по лесовосстановлению, в настоящее время представляют собой мощный механизированный отряд, на вооружении которого десятки видов машин и механизмов, ремонтные мастерские, передвижные котлопункты и базы отдыха.
У растений, в том числе древесных, в процессе эволюции сформировались определенные экологические потребности, от удовлетворения которых зависят их жизненная устойчивость и продуктивность. Ель, например, предпочитает влажные, суглинистые, но хорошо проточные участки. Сосна лучше растет на сухих песчаных почвах, хотя и богатые перегноем земли для нее не безразличны. В некоторых случаях на них она обгоняет ель в росте, но окончательно выжить не может. Так и растут они десятками лет вместе, конкурируя и растрачивая попусту силы. Пользы лесному хозяйству от этого нет. Человек должен решить, где и какой древесной породе следует расти. Иногда это определяется экологическими соображениями, а порой и хозяйственными, например сажая лес поблизости от целлюлозно-бумажных комбинатов. Еловая древесина для них лучшее сырье. Поэтому лесоводы в базах ЦБК отдают предпочтение еловым посадкам, поблизости от лесопильных заводов — сосновым, рядом с фанерными фабриками — березовым.
Чтобы так по-хозяйски распоряжаться землей, у лесничих в запасе всегда должны быть семена древесных пород. Ведь урожай их случается далеко не каждый год. Иногда его приходится ждать 5—10 лет. Да и не каждые семена годятся для лесов будущего.