Благодаря великой заботе Коммунистической партии о людях, о всестороннем развитии нашего народного хозяйства, направленного на полное удовлетворение материально-бытовых и культурных потребностей трудящихся Советского Союза, в нашей стране, наряду с другими отраслями социалистического сельского хозяйства, быстро растет и развивается плодово-ягодное садоводство.
Сады украшают жизнь советского человека, дают прекрасную продукцию, благотворно влияющую на организм, укрепляющую здоровье и повышающую работоспособность. Вместе с тем садоводство является одной из таких отраслей колхозного хозяйства, которая значительно увеличивает доход колхозов и способствует их дальнейшему укреплению.
Из данных всесоюзной переписи садов
Садоводство на Алтае — дело молодое. Как и повсюду в Сибири, оно могло возникнуть здесь лишь на основе мичуринского учения, которое позволило создать сорта плодово-ягодных растений, способные выдерживать суровые природные условия и разработать такие новые, специфические для Сибири приемы агротехники, как культура яблони в стелющейся форме. Садоводство на Алтае, и вообще в Сибири, как дело новаторское в сельском хозяйстве могло возникнуть, крепнуть и развиваться лишь в силу того, что за это дело взялись колхозы.
Каково состояние колхозного садоводства на Алтае в настоящее время?
На 1 января 1952 года в крае насчитывалось более трех тысяч гектаров колхозных садов, из них примерно две трети приходилось на плодовые и одна треть — на ягодные насаждения. При этом в таких районах, как Алейский, Волчихинский, Зональный, Локтевский, Романовский, Рубцовский, Славгородский и Шипуновский, площадь плодово-ягодных насаждений в колхозах колебалась в пределах от 100 до 200 га.
С 1 августа по 1 сентября 1952 года проводилась Всесоюзная перепись плодово-ягодных насаждений, выявившая, что фактически площадь под колхозными садами еще не достигла трех тысяч га.
Если в Благовещенском, Грязнухинском, Марушинском, Тальменском и в некоторых других районах площадь плодово-ягодных насаждений в колхозах по данным переписи выше, чем она числилась по данным сельхозорганов на 1 января 1952 года, то в других районах мы, к сожалению, видим обратную картину. Площадь колхозных садов в Зональном, Алейском, Волчихинском, Локтевском, Михайловском, Славгородском, Романовском, Сорокинском, Шипуновском и во многих других районах оказалась меньше, чем была прежде.
Увеличение площадей, установленное переписью, является вполне естественным, так как между январем и августом 1952 года, когда началась перепись, был весенний период закладки садов. Но явно прискорбно такое положение, когда площадь, по данным переписи, оказалась меньше той, которая числилась на начало года. Это говорит о том, что в районах, где обнаружена убыль плодово-ягодных насаждений, дело с садоводством обстоит неблагополучно.
Вместе с тем перепись показала, что в ряде районов сады занимают еще крайне незначительные площади. Это видно из сопоставления количества колхозов, имеющих сады, с площадью этих садов по району.
Особенно это наблюдается в таких районах, как Быстроистокский, Ельцовский, Крутихинский, Кытмановский, Солонешенский, Троицкий, Табунский и Яминский, где средняя площадь колхозного сада составляет всего-навсего 1—2 га.
До укрупнения колхозов четвертая часть их в нашем крае имела сады. На колхоз, имевший сад, в среднем приходилось 2,5 та плодово-ягодных насаждений. После укрупнения сады имеет почти половина колхозов, причем в среднем площадь колхозного сада составляет около 5 га. Пока еще только немногие районы превысили эту среднюю цифру. Лучше других обстоит дело в Локтевском и Римановском районах, где средняя площадь колхозного сада составляет 11—11,5 га; 9,5 га на колхозный сад приходится в Славгородском, по 8 га — в Михайловском и Рубцовском районах. Немногим больше, чем по 7 га в среднем, имеют Алтайский, Завьяловский и Марушинский районы, по 6—6,5 та — Егорьевский, Зональный и Кулундинский, по 5—5,5 га, то есть близко к средней площади садов в крае, имеют Алейский, Ключевской и Шипуновский районы. Остальные районы по площадям колхозных садов еще не достигли и этой «средней» цифры. Но при более внимательном рассмотрении данных о площадях колхозных садов по районам оказывается, что, например, в Шипуновском районе, где сады 21 колхоза занимают площадь в 109,8 га, имеется один крупный сад, а в остальных 20 колхозах сады занимают в среднем от 2 до 3 га. Подобное явление наблюдается и в других районах. Словом, многие колхозные сады все еще остаются мелкими и мельчайшими, а это ведет к тому, что они не обеспечиваются должным уходом, квалифицированными кадрами. В этих садиках нельзя применять механизированную обработку почвы, и они обрабатываются исключительно ручным способом. Количество продукции от них так мало, что не играет сколько-нибудь значительной роли в экономике колхоза. Вследствие этого и внимание со стороны членов колхоза и его правления к таким маленьким садикам далеко не достаточное.
К сожалению, стремление садоводов доводить площадь колхозного сада минимум до 20 гектаров не встречает должной поддержки и помощи некоторых руководителей колхозов и районных организаций. Там, где районные организации возглавляют инициативу колхозов, помогают им в развитии садоводства, как например, в Завьяловском районе, все колхозы имеют сады. Некоторые колхозы по-настоящему берутся за создание крупных товарных колхозных садов.
Вопросы перезимовки садов
Садоводство — такая отрасль сельского хозяйства, которая имеет дело с многолетними растениями. Вопросы перезимовки плодовых деревьев играют очень важную роль. Время от времени, в особо суровые зимы, деревья более или менее сильно страдают от морозов. Садоводам Европейской части СССР за последние 15 лет памятны зимы 1939/40 и 1940/41 годов, повлекшие огромные опустошения в садах центральной полосы, в Поволжье и других районах старого плодоводства. Там сильно пострадали такие зимостойкие в тех условиях сорта, как Антоновка, Анис, Грушовка, Белый налив и другие; трудно назвать сорт, который не получил более или менее значительные повреждения в эти катастрофические зимы.
В наших сибирских климатических условиях подобные суровые зимы, угрожающие гибелью плодовых растений, повторяются часто. За истекшие 15 лет мы имели 4 таких зимы — 1938/39, 1944/45, 1946/47, 1950/51 годов. В каждую из таких зим любой сорт в Европейской части СССР вымерз бы с корнями. Но мы, сибирские мичуринцы, имеем большое преимущество. Оно заключается, во-первых, в самом нашем сортименте, значительно более зимостойком, нежели европейские сорта, и, во-вторых, в своеобразии нашей агротехники, одним из приемов которой является подснежная культура малозимостойких сортов. А под снегом, как бы ни была сурова зима, деревья зимуют вполне благополучно. Однако, при недостаточном уходе за садом, в результате частых суровых зим, деревья в наших садах снижают свою морозостойкость, становятся недолговечными. Они не погибают после суровой зимы, но ослабевают, получая поражения. Если дереву своевременно прийти на помощь — ампутировать сильно пострадавшие побеги, подкормить дерево — оно оправится и быстро восстановит плодоношение. Но если дерево оставить, что называется, на произвол судьбы, то следующая суровая зима, если не добьет его, то усугубит поражения, и, в конечном счете, сад может превратиться в собрание калек, а не полноценных, здоровых деревьев. Применяя разумный уход за плодовыми деревьями, мы можем резко повысить их долговечность и продуктивность.
О зимних повреждениях в садах
Следует заметить, что сортов абсолютно зимостойких нет. Дерево одного сорта, относительно зимостойкого, может сохраниться после 40-градусных и даже более сильных морозов, а другое дерево того же сорта может погибнуть при 30 градусах. Дело не только и не столько в суровости зимы, сколько в предшествующем периоде, в условиях этого периода, в уходе, которое получает дерево в течение этого времени. Уход в наших условиях должен, быть направлен на повышение зимостойкости дерева, на усиление его сопротивляемости зимним невзгодам.
Для того, чтобы благополучно перенести зимние морозы, дерево должно пройти фазу так называемой закалки. Как показывают исследования советских физиологов, процесс закалки происходит при пониженных температурах от —1 до —11°С, то есть уже глубокой осенью. Но возникает способность у дерева к закалке не всегда, а лишь после прохождения определенного цикла развития в течение вегетационного периода. Деревья к моменту наступления соответствующих благоприятных внешних условий для закалки должны прийти в особое физиологическое состояние, при котором они становятся способными закаливаться, то есть надлежащим образом приспосабливаться к перенесению зимних невзгод. Поэтому все, что задерживает или нарушает нормальное прохождение фаз роста и развития дерева в течение летнего периода, должно по возможности устраняться. Например, такое отрицательное влияние может оказать засуха, задерживающая рост дерева в летний период, следовательно, в таком случае садовод должен прийти на помощь поливкой. Затяжке вегетации, а следовательно, и вступлению в период закалки может способствовать повышенная влажность во второй половине лета, которая вызывает интенсивный рост и жирование побегов; здесь садоводу приходится регулировать рост побегов путем их прищипки, иногда неоднократной, применять поздний высев в междурядьях сада однолетних растений, что способствует более интенсивному испарению почвенной влаги, снижает температуру почвы, ведет к лучшему вызреванию побегов. И наоборот, чрезмерно сухая осень, когда запасы влаги в почве оказываются недостаточными для активного роста корней, садовод должен произвести обильный подзимний полив деревьев, так как чрезмерная сухость почвы может явиться не только препятствием к прохождению закалки, но и повести к зимнему высыханию побегов. Всевозможные вредоносные насекомые, повреждающие побеги и листья, болезни, ослабляющие дерево, мешают ему пройти осеннюю закалку. Особенно сильно вредит парша яблони, которая ведет к поражению и опадению листвы, вследствие чего нарушается важнейший процесс растительного организма — фотосинтез, осуществляемый растением посредством листьев. Это ведет к тому, что дерево не сможет запасти необходимые вещества для прохождения закалки и, следовательно, для благополучной зимовки.
Словом, садовод должен быть не созерцателем, а сознательным управителем роста и развития плодового растения. Он должен быть человеком квалифицированным, хорошо разбирающимся в природе растений, которые ему доверены, как большая колхозная ценность, и чувствовать за это ответственность. Задача его состоит в том, чтобы каждое дерево в саду жило полнокровной жизнью, чтобы оно не голодало, но излишне и не жировало, чтобы оно было в норме здорового, четко отправляющего свои жизненные функции организма.
Но не только морозы угрожают нашим плодовым деревьям. Садовод должен своевременно предохранить ствол и ветви плодового дерева от такого бича сибирских садов, как солнечные ожоги. Сугубо континентальный климат Алтая, с резкими колебаниями температуры в течение одних суток, с его щедрым солнцем, которое дает жизнь, но которое может и убивать ее, вызывая перегревы внешних тканей растения, а вследствие этого и задержку происходящих в ней жизненных процессов, омертвление их, представляет особую опасность для алтайских садов. Эти ожоги, повреждающие кору деревьев и резко снижающие их жизнедеятельность, не должны быть допущены в наших садах. Предупреждение ожогов может быть достигнуто путем предохранения коры от перегрева солнечными лучами. Наиболее доступным средством является побелка деревьев (не только ствола и основных сучьев, но и ветвей кроны) опрыскиванием известковым раствором осенью при опадении листьев и ранней весной.
Могущественный положительный фактор в сибирском садоводстве — снег. Он важен не только как источник весенней влаги, но, главным образом, как утепляющий материал во время перезимовки растений, сохраняющий растения и от мороза, и от иссушающего действия ветров. Снег нужен не только для укрытия стелющихся плодовых деревьев, малины и земляники, но и для других плодовых и ягодных растений, включая крыжовник и смородину, которые зимой должны быть покрыты снегом, что называется, «с головой». Отсюда вытекает исключительно важная в наших условиях роль садозащитных опушек и ветроломных линий внутри сада для улавливания и равномерного распределения снега по площади сада; отсюда необходимость самой напряженной работы садовой бригады зимой по снегозадержанию и снегонакоплению с соответствующей подготовкой растения с осени — пригибанием стланцев, малины, с заготовкой необходимых материалов для работы со снегом.
Но снег, при неумелом обращении с ним, может из друга садовода превратиться во врага, вызывая поломки деревьев и способствуя подопреванию косточковых пород и другим нежелательным явлениям.
Факторами внешней среды надо уметь управлять, используя их положительные для растения стороны и парализуя нежелательные.
Нам надо с первого года жизни дерева формировать его и воспитывать с расчетом на то, что ему рано или поздно придется перенести крайне суровые зимы. Отсюда — необходимость формирования дерева в открытой, свободнорастущей (в отличие от стелющейся) форме — наподобие куста. Недопустимо формирование дерева со штамбом. Однако, заслуживает внимания и культура штамбовых деревьев, с условием, что это будут штамбы дикой сибирской яблони, в основании сучьев кроны которой прививают тот или иной сорт яблони, разводимый в открытой форме дерева. Цель создания такого высокоштамбового дерева состоит в том, чтобы вынести крону выше линии снега, так как на линии снега оно повреждается сильнее из-за более резких здесь колебаний температуры.
Используя для закладки наших садов лучшие по зимостойкости и прочим хозяйственно-ценным качествам сорта, садовод обязан создавать для них такие условия, при которых эти качества проявились бы наиболее полно.
Чрезмерно обильное плодоношение, которое мы имели в 1952 году в садах предгорной и горной зонах края, должно не только радовать садовода, но и держать его настороже. Сильное плодоношение ослабляет дерево, так как дерево расходует свои запасы питательных веществ на массу плодов, и если при этом затянуть сбор урожая, то дерево не успеет отложить необходимые для закалки запасные вещества в побегах и стволе, вследствие чего оно снизит сопротивляемость морозам.
В лучшем случае, обильно плодоносящие в этом сезоне деревья не дадут урожая в будущем году, а при сколько-нибудь суровой зиме, в особенности те деревья у которых был затянут сбор плодов, пострадают в сильной степени, так как не успеют с осени пройти закалки.
В годы обильного урожая садовод должен давать в течение лета усиленные подкормки деревьям и своевременно собирать урожай — по мере поспевания плодов, так как чем дольше плоды находятся на дереве, тем больше дерево тратит на них свои запасы питательных веществ. Вследствие этого затягивается подготовка дерева к зиме. К сожалению, у нас не всегда так делается по разным причинам, зачастую не зависящим от воли садовода.
Иногда обильный урожай может вызвать поломку и сильную порчу дерева, потому что не обеспеченные подпорками-чаталами сучья с обильным урожаем плодов отдираются от ствола, причиняя тяжелые увечья дереву. Такие печальные картины можно было видеть в садах Горно-Алтайской области, где леса кругом хоть отбавляй, а достаточного количества подпорок для плодовых деревьев не было заготовлено.
Разумнее всего в каждом саду выращивать материал для подпорок, для плетения корзин и для поделки щитов с целью снегозадержания. Это очень важно не только для степных, но и лесостепных и предгорных районов. Никаких особых затрат не требуется на то, чтобы посадить черенками 1—2 га ивы, создать так называемую торкальную рощу, а польза от этого будет очень большая. Кроме ветлы и корзиночной ивы очень рекомендую садить нашу курайскую иву, пригодную для подвязки к кольям посаженных деревцев. Она может заменить шпагат или мочало.
Плодовое дерево, уходящее в зиму с незалеченными ранами, все равно, что дом с выбитыми стеклами. Сопротивляемость его низким температурам ослаблена. К сожалению, немало у нас садов, даже из таких, которые числятся хорошими, где трудно, а подчас и невозможно найти одно дерево из сотни без травмы: то сук выломлен, то у основания ствола тяпкой или бороной кора содрана, то от неумелой и неряшливой обрезки зияет рана. Редко где применяется садовая замазка для покрытия срезов при весенней обрезке, даже если эта обрезка и произведена была вовремя, по необходимости для удаления отмершего или поломанного побега.
Словом, важнейшая задача алтайских садоводов — обеспечить садам хороший уход и тем повысить их зимостойкость и продуктивность.
Нужды алтайских садоводов
Садовод без садового ножа все равно, что хирург без скальпеля. А ведь садоводу именно приходится быть хирургом: и обрезка, и прививка требуют в подлинном смысле хирургических инструментов из доброкачественной стали и острей как бритва, отточенных. Где же колхозному садоводу взять этот столь необходимый ему садовый нож? Где и как заполучить ему опрыскиватель, химикаты для защиты растений, известь для побелки деревьев, мочало для подвязки, канифоль для изготовления садового вара?
Садам в столь суровых природных условиях, как сибирские, особо необходима самая высокая агротехника, направленная на повышение зимостойкости деревьев, на их нормальный рост и развитие. Если в Крыму или на Кавказе плодовые деревья и ягодники должны пользоваться достаточным уходом, чтобы дать богатый урожай, то в более суровых и сложных природно-климатических условиях плодовое растение тем более должно иметь хороший уход, а не быть предоставленным самому себе.
У нас нередко тот или другой необходимейший садоводу инвентарь или материал сплошь и рядом отсутствуют в продаже, так как не завозятся или лежат на складе снабжающих организаций, но садовод не знает об этом. Крайсельхозуправление обязано иметь такие сведения и заботиться, чтобы колхозные сады были обеспечены всем необходимым.
Надо планировать завоз такого садового инструмента, который был бы пригодным для сибирских садов. Например, садовые пилки; обычно к нам завозят лучковые пилки, непригодные для нас, так как близкое расположение сучьев на наших деревьях не позволяет использовать такой инструмент. Нам нужны садовые пилки типа ножовки, и если их нельзя приобрести извне, то надо заказать местным предприятиям. Совершенно отсутствует такой специфический для сибирского садоводства инструмент, как ножницы для сбора (стрижки) плодов ранеток и некоторых полукультурок. Такие ножницы не только не изготовляются, но даже еще и не сконструированы. А то ведь сейчас ранетки стригут тяжелыми садовыми ножницами-секаторами, предназначенными для обрезки ветвей, а так как и они у наших садоводов редкость, то используются портняжные ножницы. Производительность труда при этом, конечно, весьма мала, а ведь сбор ранеток — это одна из самых трудоемких садовых работ. В этом году, например, в саду экспериментальной базы нашей станции в Горно-Алтайске тысячи деревьев ранеток и полукультурок дали урожай по 100—200—300 и даже более кг с дерева. Для того, чтобы убрать урожай с одного дерева, принесшего урожай в 365 кг, трем работницам приходилось трудиться в течение двух дней. Из этого примера видно, насколько трудоемка эта работа. Ранетки и полукультурки — основа сибирского сортимента по яблоне, и поэтому очень важно облегчить работы по уборке урожая и повысить производительность труда. К тому же своевременная и быстрая уборка урожая играет важнейшую роль в деле сохранения и повышения зимостойкости деревьев, прохождения ими закалки, обеспечивающей благополучную перезимовку.
Касаясь вопросов конструирования необходимых для садоводства инструментов, уместно упомянуть об одном изобретении, сделанном в нашем крае. Один из старейших алтайских садоводов, технорук Рубцовского лесопитомника Я. К. Московченко сконструировал шипорез— крайне нужный и полезный инструмент для проведения такой ответственной и трудоемкой работы в плодовых питомниках, как вырезка шипа дичка. Обычно эта работа производится ножом, требует большой сноровки и квалификации рабочего. К тому же она сопряжена с большим физическим напряжением. Часто при вырезе шипа получается брак, порча привитых саженцев. Шипорез Московченко позволяет, во-первых, значительно повысить производительность труда, во-вторых, облегчает операцию по вырезке шипа так, что ее можно поручать и малоквалифицированным работникам, в-третьих, брак в работе сводится к минимуму. Несколько лет автор бесплодно бьется над тем, чтобы широко внедрить свое изобретение в производство. Дело застряло в БРИЗе Министерства сельского хозяйства СССР. Мы пытались помочь Московченко, но попытки эти утонули в бесполезной переписке. А тем временем в государственных и колхозных питомниках продолжают вырезать шип ножом. При этом нередко вследствие недостатка квалифицированных рабочих проводят эту операцию несвоевременно. Иногда дело доходит до того, что саженцы выпускаются из питомника с невырезанным шипом, что просто недопустимо.
В конце-концов, разве нельзя обеспечить этими шипорезами питомники нашего края, изготовив на одном из местных предприятий хотя бы сотню шипорезов?
Вопросы механизации трудоемких процессов в саду и в питомниках особо злободневны для алтайского садоводства. В настоящее время для постоянного ухода за плодово-ягодными насаждениями необходимо иметь рабочую силу из расчета один-два человека на гектар площади плодоносящего сада, помимо привлечения дополнительной рабочей силы для уборки урожая. Культура садов в стелющейся форме затрудняет возможность использования для обработки почвы тех машин, которые применяются в садах открытой, прямостоящей формы, и поэтому часто-сибирские садоводы ставят вопрос о приспособлении существующих машин или о конструкции новых для механизации обработки почвы в стелющемся саду, но нам нужны машины не только и не столько для стланцевых садов, сколько необходимо, чтобы машинно-тракторные станции Алтайского края помогали обрабатывать почву обычных садов открытой свободно растущей формы и на ягодниках. Большую помощь они могут оказать и в подготовке почвы под закладку новых садов. Со своей стороны, колхозы при закладке новых садов и реконструкции существующих должны при размещении на площади плодово-ягодных насаждений и организации садозащитных и ветроломных полос учитывать перспективы максимальной механизации работ в плодовом саду и на ягодниках.
О внимании к садоводству
Хорошо, если, скажем, директор Топчихинской машинно-тракторной станции И. М. Василенко интересуется садоводством. Он находит время и уделяет внимание колхозному садоводству в зоне деятельности своей станции, активно помогает колхозам в развитии садоводства. Более того, он является инициатором колхозных садов в Топчихинском районе, куда первые саженцы плодовых деревьев и ягодников были завезены при его непосредственном участии.
Будучи секретарем Романовского райкома партии, Хоменко проявлял повседневную заботу о развитии колхозного садоводства. Район выдвигался на одно из первых мест в крае, но вот выбыл Хоменко, и садоводы жалуются, что внимание к колхозным садам резко упало.
Одно время в Зональном районе работала молодой энергичный агроном Ярцева. Благодаря ее настойчивости все колхозы Зонального района обзавелись садами. Несколько лет назад Ярцева уехала из Алтайского края, и садоводство в Зональном районе, где площадь колхозных садов приближалась к 300 га, резко сокращалась. Да и далеко не все сохранившиеся сады находятся в хорошем состоянии.
Тальменский район, о котором мне в 1948 году на краевом агротехническом совещании пришлось говорить, как о самом отстающем районе, где не было ни одного колхозного сада, может служить примером другого порядка. Сейчас в Тальменском районе 6 колхозов имеют плодово-ягодные насаждения на площади более 25 га. Это свидетельствует о том, что колхозное садоводство в Тальменском районе неуклонно растет. В этом сказывается забота местных руководящих организаций, принимающих меры к развитию колхозного садоводства в районе, где выросли уже такие, подающие большие надежды молодые садоводы, как Д. Д. Осинцев, И. А. Быков, и такие любители-садоводы, как Н. Я. Овчинников, активно помогающий развитию садоводства.
О кадрах
Продолжим разговор о кадрах и о людях, решающих успех дела в садоводстве — этой новой и, надо сказать, щепетильной отрасли хозяйства, сложной хотя бы потому, что здесь мы имеем дело с многолетними растениями. Здесь более, чем где-либо, необходима постоянная работа людей, выращивающих эти сады, необходимо неустанное повышение квалификации не только лиц, руководящих бригадой, но и членов бригады. Поэтому правительственными постановлениями и решениями руководящих краевых организаций колхозам неоднократно рекомендовалось укомплектовать садовые бригады и звенья постоянным составом колхозников, не допускать текучести, не отвлекать их на другие работы при наличии неотложных работ в садах и питомниках. У нас имеются такие ветераны колхозного садоводства Алтая, как Т. А. Корниенко из колхоза «Краснофлотец» Локтевского района, Д. И. Медведев из колхоза имени Чапаева Зонального района, И. В. Украинский из колхоза имени Фрунзе Романовского района, И. И. Воронков из колхоза имени Сталина Эликманарского аймака Горно-Алтайской автономной области, Н. Н. Корчагин из колхоза «XX лет Октября» Усть-Пристанского района В. С. Дубский из колхоза имени Энгельса Алейского района и другие товарищи, много сделавшие для развития колхозного садоводства в нашем крае. Появляется такой энтузиаст в колхозе, и садоводство там начинает развиваться и оказывать влияние на окружающие колхозы.
Растут у нас молодые кадры специалистов колхозного садоводства Алтая. Часть молодежи окончила краевую школу садоводства, которая ранее базировалась в Горно-Алтайске, а потом была переведена в Усть-Пристанский район. Однако, надо сказать, что ее роль в обогащении кадрами колхозного садоводства пока еще очень мала. Школа требует повседневного внимания и помощи со стороны краевого управления сельского хозяйства. Целесообразно перевести ее в Барнаул, на базу Алтайской плодово-ягодной опытной станции.
Опыт показал, что как окончившие школу колхозные садоводы, так и не проходившие специальной учебы (а таких подавляющее большинство) нуждаются в серьезном повышении знаний, общении с более опытными садоводами, нуждаются в помощи со стороны научных работников плодово-ягодной станции. Лучшим способом общения с колхозными садоводами, при котором один научный сотрудник станции имеет возможность охватить целую группу садоводов, мы считаем краткосрочные курсы-семинары, где садоводы могут обменяться друг с другом своим, часто очень ценным опытом. Особенно удачно прошли подобные курсы-семинары в Михайловском и Славгородском районах, где районные организации пригласили для участия в совещаниях, проведенных на этих курсах, председателей колхозов и секретарей колхозных партийных организаций. Необходимость подобных краткосрочных курсов более чем очевидна.
Было бы полезно восстановить хорошую практику, существовавшую у нас в довоенное время. Тогда садоводы собирались для переподготовки на межрайонные и районные курсы в Горно-Алтайске, Бийске, в Локтевском и Шипуновском районах и при некоторых лесопитомниках — Рубцовском, Славгородском и других, где имеются квалифицированные работники садоводства.
Откровенно сказать, иногда создается впечатление, что развитие алтайского садоводства считают лишь делом Алтайской плодово-ягодной опытной станции. Но ведь есть вопросы, которые не в силах разрешить не только опытная станция, но и краевое управление сельского хозяйства. Нельзя решать задачу алтайского колхозного садоводства оторвано от других сторон хозяйственной жизни края, к которым, в частности, относится вопрос использования увеличивающейся продукции алтайских садов. Правильное решение вопроса реализации урожая и переработки плодов будет способствовать дальнейшему развитию садоводства в нашем крае.
Урожаи садов и его реализация
Кажется невероятным, но тем не менее факт, что у нас на Алтае уже сейчас получилось своеобразное «перепроизводство» плодов и ягод. Дело в том, что с реализацией урожая садов в ряде колхозов предгорной и горной зон и у Горно-Алтайского опорного пункта, которому в наследство оставалась богатая экспериментальная база опытной станции после перевода ее в Барнаул, создалось недопустимое положение.
В 1952 году урожай яблок и груш на Горно-Алтайском опорном пункте и в колхозах составлял 10—15 т с гектара. Казалось бы, надо радоваться такому урожаю, но получилось нечто обратное. С ягодами кое-как из положения вышли: черную смородину продали в Новосибирск, а 20 т такой первосортной ягоды, как крупноплодная земляника, были набиты в бочки и увезены в Бийск для сдачи винокомбинату, так как торговая сеть оказалась не в состоянии реализовать такое «большое» количество продукции.
Можно сказать, наше счастье, что мы в свое время добились у треста «Росглаввино» организации Бийского винокомбината, теперь находящегося в ведении Крайпищепрома — это единственное в крае солидное плодоперерабатывающее предприятие, способное принять сотни тонн плодов и соков. Однако, когда начался сбор плодов ранеток и их повезли в Бийск из аймаков Горно-Алтайской области, колхозов Алтайского, Смоленского и Зонального районов, все емкости комбината скоро оказались переполненными, а складские помещения забиты плодами, и комбинат прекратил приемку продукции.
Такое же положение создалось не только с ранетками и полукультурками, но и с грушами и даже с крупноплодными яблоками. Около 25 т груш на Горно-Алтайском опорном пункту пришлось превратить в мезгу и выжимать сок. Из 30 т крупноплодных яблок, собранных с деревьев стелющейся формы, удалось с большим трудом реализовать через Горно-Алтайскую торговую сеть не более одной трети. Остальным же пришлось спешно искать рынок сбыта за пределами области и перерабатывать плоды на соки. На опорном пункте оказалась заполненной вся тара емкостью около 20 тысяч литров, какую только можно было использовать для хранения соков. Эти соки еще не реализованы, им грозит порча, а переговоры с Барнаульским пищепромкомбинатом Крайпотребсоюза об их приемке остаются безрезультатными. Если бы эти соки пищепромкомбинат взял от нас своевременно, то можно было бы вновь в несколько дней заполнить тару и извлечь при переработке ранеток на соки дефицитные семена, необходимые нашим питомникам для выращивания дичков для прививки яблонь. Дело дошло до вмешательства областных и городских руководящих организаций. И все же наступили морозы, выпал снег, а тонны плодов оставались висеть еще на деревьях, обессиливая их перед климатическими невзгодами зимнего времени.
Надо только подумать: уродилось в саду 200—300 т плодов и ягод, и это обратилось в своего рода несчастье для сада и садоводов. И из-за чего? Из-за возмутительного отношения к продукции садоводства торгующих организаций, их неподготовленности к приему и реализации урожая сибирских садов. А что касается плодоперерабатывающих предприятий — райпищепромов и горпищепромов, то зачастую это не более, как пародия на подобного рода предприятия:
Как видите, со вступлением в пору плодоношения садов возникает и ответственная, пока еще плохо решаемая задача реализации и переработки урожая.
Мы останавливаемся на этом больном вопросе потому, что ведь в недалеком будущем дадут много Продукции не отдельные сады, а десятки и сотни колхозных садов. Необходимо действенное вмешательство в это дело краевых организаций, вмешательство, направленное к тому, чтобы добиться организации в Сибири и, в частности, на Алтае плодоперерабатывающих предприятий. Надо обязать, наконец, местные торговые организации и пищепромы по-настоящему заняться вопросом сбыта и переработки продукции сибирских садов. Из-за неразворотливости этих организаций создается угроза не только для продукции садов, по и самим садам. Вопрос надо ставить не только об использовании плодов исключительно на соки для выделки вина, чем в настоящее время занимается, по существу, только один Бийский комбинат. А этот комбинат, кстати сказать, выбрасывает, как отходы, сотни тонн яблочного теста, которое можно и нужно использовать для изготовления повидла и других пищевых продуктов. Многочисленными анализами давно доказано, что плоды, выращенные в сибирских садах, по содержанию сахаров и витаминов, желирующих и дубильных веществ превосходят плоды старых районов плодоводства. Очевидно, местный, резко континентальный климат способствует накоплению этих веществ, которые делают наши плоды и ягоды особо ценными для консервной промышленности.
Рост алтайских садов
Если 15—20 лет назад, на заре сибирского колхозного садоводства, надо было еще доказывать, что у нас могут расти плодовые деревья, то теперь широкой практикой алтайских мичуринцев убедительно подтверждено, что сибирские сады могут не только расти, но и приносить высокие урожаи, не уступающие южным районам плодоводства, давать высокие доходы, способствуя росту материального благосостояния колхозов, удовлетворять возрастающие потребности трудящихся.
Нам хочется, чтобы алтайские сады росли еще быстрее по количеству площадей, приносили еще больше урожая. Но и то, что мы имеем сейчас, вселяет в нас бодрость и уверенность в дальнейшем движении вперед дела алтайского садоводства.
Эту уверенность подкрепляет и сравнение итогов Всесоюзной переписи плодово-ягодных насаждений в 1945 и 1952 годах. По данным переписи 1945 года площадь плодово-ягодных насаждений в государственном и колхозном секторе составляла 1740 га, в 1952 году — 3974 га, то есть за 7 лет возросла более чем вдвое. Из этого числа в колхозах, по данным переписи 1945 года, имелось 1118 га, по данным переписи 1952 года, — 2583 га, а в совхозах и других государственных предприятиях — соответственно 622 га и 1391 га. Наряду с общественными садами растет и приусадебное садоводство. Число хозяйств колхозников, рабочих и служащих, имеющих плодово-ягодные насаждения, с 1945 по 1952 год увеличилось более чем вдвое. Таким образом, площадь всех плодово-ягодных насаждений в крае значительно превышает 4 тысячи га.
Улучшился за это время породно-сортовой состав. Если в 1945 году почти единственной плодовой породой у нас являлась яблоня, а среди ягодников основной породой была малина, то сейчас, при увеличении площади яблони более чем в 2 раза, площадь косточковых с 96 выросла до 400 га, то есть более чем в 4 раза, в том числе в колхозах — с 69 га до 295 га; среди ягодников наряду с малиной наблюдается значительное распространение таких пород, как смородина, крыжовник, ягоды которых выносят перевозку лучше, чем малина, и требуют при сборе урожая меньших затрат труда.
Уроки, которые преподавали алтайским садоводам предельно суровые «контрольные» зимы, заставили отказаться от ряда таких сортов, которые распространялись в первые годы существования колхозных садов. Завоевали общее признание ранетки — Ранетка пурпуровая, Сеянец Пудовщины, Багрянка Кащенко и другие как наиболее выносливые в сортименте яблони, а также довольно выносливые сорта полукультурок, такие, как Белопятнистое (Сибирское золото), Анисик омский, Быстрянка и другие. Определился сортимент для культуры в стелющейся форме, где прочное место заняли такие лучшие мичуринские сорта, как Пепин шафранный и Славянка, а из старых русских сортов — Белый налив. Анис, Боровинка и некоторые другие, вытесняющие из алтайских садов малоценные сорта. Все больше входят в обиход алтайского садоводства новые сорта яблонь и ягодников, выведенные на Алтайской плодово-ягодной опытной станций на основе действенного учения И. В. Мичурина. Появились новые сорта, выведенные в колхозах в результате многолетней мичуринской работы энтузиастов колхозного садоводства. Задача состоит в широком испытании новых сортов для внедрения их в производство, для обогащения ими сортимента наших садов.
На смену рядовым сеянцам уссурийской и карзинской сливы, составлявшим единственные насаждения по этой породе, приходят саженцы наиболее хорошо зарекомендовавших себя сортов, размножаемых прививкой. К ним относятся Желтая Хопты, Желтая Таратухина, Ефремовская ранняя и др., а также новые сорта, выведенные нашими научными работниками и колхозниками-селекционерами.
Появились у нас такие новые плодовые культуры, показавшие свою перспективность, как черноплодная рябина — эта культура настолько необычна для садоводства, что Центральное статистическое управление в своих инструкциях по Всесоюзной переписи не предусмотрело эту породу, и площади ее оказались неучтенными.
Достаточно успешно осваивается у нас и такая теплолюбивая культура, как виноград, представленный в его наиболее скороспелых сортах, созревание которых укладывается в наш короткий вегетационный период. Если мы еще не можем говорить в данный момент о внедрении этой породы в широкое колхозное производство, то, во всяком случае, виноград должен найти место на усадебных участках многочисленных любителей-мичуринцев, число которых у нас исчисляется тысячами.
Словом, теперь мы имеем качественно лучшую базу для развития алтайского садоводства, чем имели раньше. Значительно выросли наши кадры, приобрели опыт садоводства в суровых и своеобразных условиях Алтайского края. Речь может и должна идти о резком количественном росте площадей садов, чтобы не отставать от общего темпа нашего бурно растущего народного хозяйства.
О планах дальнейшего развития садоводства
Сейчас такой важнейший вопрос, как планирование, размещение площадей колхозных садов по огромной территории края, несмотря на различия почвенно-климатических условий разных районов, решается до крайности просто: начальник плодоовощного отдела Крайсельхозуправления берет список районов, расположенных в списке по алфавиту и моментально — в несколько минут — «разверстывает» план: этому — 5, этому — 10, этому — 15, тому — 20 гектаров… Подсчитывает итог, оказывается на целых 50 гектаров больше. Ну что ж — убавит от этого пять, от того десять гектаров и план готов; дает эту разверстку на машинку, на ротатор… и план «спущен», копия подшита в соответствующую папку, а там не только что сады, хоть трава не расти!
А между тем, именно правильное, строго продуманное планирование размещения плодово-ягодных насаждений и их роста решает в значительной степени успех дела. Это такой же важный акт, как в селекционной работе подбор родительских пар при скрещивании для выведения нового сорта. Для исправления ошибок, допущенных при размещении плодово-ягодных насаждений, требуются многие годы.
Мы надеемся, что руководства краевого управления сельского хозяйства и краевой плановой комиссии учтут потребность алтайского садоводства в правильном, разумном планировании, в распределении государственного плана по районам в соответствии с их природой и экономикой. Мы не сомневаемся, что при подобном планировании у нас выявятся такие районы, как Минусинский в Красноярском крае, где площадь садовых насаждений в колхозах превышает 800 гектаров — это в одном районе, о чем нам приходится пока еще мечтать. Если учитывать природные условия, то может оказаться, что те районы, которые в настоящее время являются самыми отсталыми по развитию садоводства, будут одними из передовых в этой отрасли хозяйства.
Правильной и конкретной будет такая практика планирования, когда план, который предполагается довести до того или иного района, до того или другого колхоза, подвергнется обсуждению в самом районе. План явится реальным, когда он будет всесторонне обсужден и взвешен на месте. Тогда план будет подлинным руководством к действию. К обсуждению на местах должны, быть привлечены правления колхозов и колхозные садоводы. Планировать нужно не только посадку, но и заблаговременную подготовку площадей под закладку садов.
В планировании колхозного садоводства должен принять непосредственное участие Сельхозбанк и другие организации, связанные с экономической жизнью колхозов.
Далее. Нам нужен не просто годовой план закладки садов, а годовой план, разделенный на два сезона: весенний и осенний, причем, на весенний период должно падать не менее 75 процентов годового плана. Надо учитывать, во-первых, что весенний сезон в наших природных условиях для большинства культур — лучшее время для посадки, во-вторых, что упущено весной, можно, при соответствующем внимании, наверстать осенью. А что не сделано осенью, зимой не поправишь. Вот сейчас Егорьевский райсельхозотдел телеграфирует: осенью не посажено ни одного гектара. Павловский район шлет «донесение» в Крайсельхозуправление: посадку садов не производили — выпал снег. Товарищам из этих районов мало было времени до снегу, а ведь «неделя сада» в этом году началась с 28 сентября. Теперь они нашли «оправдание» в том, что уже выпал снег.
Нам пора планировать не только площади закладки садов, но и урожай, что можно делать с весны и даже раньше, чтобы соответствующими договорными отношениями производителей и заготовителей обеспечить нормальную реализацию продукции садов.
Нужно через какой-то краевой орган (им, очевидно, должен являться Крайплан) планировать и регулировать развитие садоводства в совхозах и других государственных предприятиях. Кстати сказать, мы, к сожалению, не знаем такого совхозного сада в нашем крае, на который можно бы указать, как на образцовый. Мы можем только сказать, что совхозы Сахсвеклотреста имеют лучше поставленные сады в Алтайском крае по сравнению с совхозами других систем.
Забытым участком у нас являются коллективные сады рабочих и служащих. В этом отношении мы далеко отстали от соседей по северному садоводству, в частности, от Свердловской области с ее прославленными коллективными садами Уралмаша и садов Магнитогорского комбината Челябинской области, от Красноярского края, где особую активность в создании коллективных садов проявили железнодорожники. Этим вопросом за последнее время начинает заниматься Крайсовпроф. Мы можем это только приветствовать. Дело коллективного садоводства, как одного из важных разделов в вопросе улучшения материально-бытовых условий трудящихся, должно кровно интересовать профессиональные союзы.
Недостаточно проявляют свою активность у нас общества мичуринцев, а они у нас есть в Барнауле, Бийске, Рубцовске. Они многое могут сделать для развития приусадебного садоводства.
Как видно из переписи, плодовые насаждения на своих усадьбах имеют 10 процентов всех рабочих и служащих. Это очень важное обстоятельство говорит о большом интересе трудящихся к садоводству. Профсоюзы и городские советы депутатов трудящихся не должны упускать его из виду. Ведь приусадебные сады и ягодники ценны не только тем, что дают урожай, но и тем, что служат для озеленения, а следовательно, оздоровления и украшения наших городов.
На приусадебных участках колхозников плодово-ягодные насаждения имеют только 7 процентов от общего количества колхозных хозяйств. Этого, конечно, мало. Странно видеть, например, такой районный центр, как Романово. Здесь нет зелени ни на улицах, ни на усадьбах. Странно потому, что в Романово давно существуют, притом хорошо поставленные, колхозные сады, где размножаются саженцы и, таким образом, посадочный материал находится, что называется, в руках колхозников. Очевидно, таким нужным и полезным делом, как приусадебные сады, в Романово, как и во многих других местах края, занимались плохо. Между тем, колхозникам, рабочим и служащим рекомендуется производить посадку на своих приусадебных участках по 15—20 плодовых деревьев, по 40—50 ягодных кустарников (малина, смородина, крыжовник) и дополнительно по 250—300 кустов земляники. А ведь у нас есть прекрасные примеры таких колхозных садоводов, как, например, В. П. Гомоненко в Шипуновском районе или И. И. Воронков в селе Анос Горно-Алтайской автономной области, которые помогли большинству колхозников обзавестись приусадебными садами.
Говоря о плане закладки новых садов на остающиеся два года пятилетки, с учетом в этом плане природных и экономических условий (так, например, в степной зоне должно быть уделено особое внимание культуре косточковых пород, а в предгорной зоне — культуре в стелющейся форме зимних сортов яблонь, в зонах промышленных центров особое внимание нужно обратить на ягодники), мы должны сказать о давно назревшем вопросе составления перспективного плана развития садоводства. Планирование это облегчается наличием такой отправной точки, как итоги Всесоюзной переписи плодово-ягодных насаждений с подробными материалами не только по каждому району, но и по каждому колхозу, по каждому хозяйству, имеющему сад. Но, разумеется, это планирование не может быть оторвано от перспектив развития других отраслей колхозного хозяйства.
В известной степени и рост, и план закладки новых садов должны быть увязаны с созданием в крае государственных и колхозных лесозащитных полос. Мы имеем дельные предложения, исходящие от работников краевого управления лесного хозяйства, о размещении колхозных садов в степной зоне края вблизи государственных полос. Это будет благоприятно отражаться на плодовых насаждениях, увеличит защитную роль полос для полей. Немаловажную роль играет и обогащение лесных полос плодово-ягодными растениями.
В перспективном плане особое внимание должно быть уделено вопросу организации размещения государственных плодоперерабатывающих предприятий. Было бы хорошо на 5—6 районов иметь хотя бы одно такое предприятие, построенное с перспективой дальнейшего развития садоводства в районах. Помимо этого, необходимо организовать первичные перерабатывающие пункты в самих колхозах.
Необходимость этого вытекает из того, что по мере вступления в пору плодоношения молодые колхозные и совхозные сады будут давать ежегодно возрастающие урожаи.
Мы уже упоминали, что средняя площадь колхозного сада теперь приближается к 5 га вместо 2,5 га, которые были до укрупнения колхозов. Это в среднем. А если сопоставить итоги переписи садов 1945 года с итогами переписи 1952 года, то можно увидеть, что количество садов площадью от 3 до 5 га удвоилось. Удвоилось также число садов с площадью от 5 до 10 га, число садов с площадью от 10 до 15 га выросло в 5 с половиной раз, а с площадью от 15 до 25 га увеличилось в 5 раз. Совсем мало у нас пока колхозных садов с площадью от 25 до 50 га — всего 4. Это чисто осталось неизменным со времени первой переписи. В то же время имеется еще много садов с площадью до 1 га. Хотя их число и сократилось со времени первой переписи в полтора раза, но и сейчас еще можно встретить общественные сады с анекдотически малой площадью. Так, в Турочакском аймаке Горно-Алтайской автономной области имеется один единственный колхозный сад, занимающий… 0,06 га. А ведь Турочакский район имеет замечательные природные условия для развития садоводства. Несомненна здесь и потребность в плодово-ягодной продукции.
Если мы обратимся к садам государственных хозяйств, то там также наблюдается увеличение площади под садами. Так, число хозяйств с площадью садов от 1 до 3 га удвоилось, от 3 до 5 га и от 5 до 10 га выросло в 2,5 раза, от 10 до 15 га число садов выросло в 4 раза, от 15 до 25 га — в 5 раз. Опять-таки мало садов с площадью от 25 до 50 га, их всего 6 (на одно хозяйство больше, чем в 1945 году), а хозяйств с площадью от 50 до 100 га всего одно — это Барнаульское опытно-производственное хозяйство Алтайской плодово-ягодной опытной станции, имеющее около 80 га садов. Но среди хозяйств государственных учреждений мы имеем рост садов с площадью до 1 га. Этих садов стало вместо 86 в 1945 году 210 в 1952 году. Однако, в данном случае, это здоровый рост, который идет за счет увеличения пришкольных садов. Приходится только оговориться, что таких садов, даже если бы все 210 принадлежали школам, недостаточно. Разве у нас мало школ, особенно в сельской местности, которые могли и, казалось, должны бы к настоящему времени обзавестись садами, этим — в условиях Сибири тем более — наглядным предметным пособием для лучшего усвоения учащимися основ мичуринской биологии? Не мешает Крайздравотделу серьезно подумать о том, чтобы его лечебные учреждения, в первую очередь стационарные, были окружены садами, продукция которых может быть использована для больных.
Плодовые питомники
И рост площадей под плодово-ягодными насаждениями, и планирование этого роста тесно связаны с вопросами размножения посадочного материала для закладки новых садов и ремонта существующих, то есть с работой питомников. Ведь, как указывал И. В. Мичурин, «развитие садоводства немыслимо без широкой, образцово поставленной промышленной сети питомников».
Мы имеем в нашем крае несомненный рост питомников. Число их по сравнению с 1945 годом явно выросло как в колхозах, так и в государственных хозяйствах. За этот промежуток времени организовано три питомника системы Алтайской плодово-ягодной опытной станции — Чесноковский, Соузгинский, Куюмский. В степной зоне края плодопитомники имеются в качестве отделений государственных лесопитомников. Начинают, но пока еще слабо, заниматься размножением посадочного материала плодово-ягодных культур питомники лесхозов.
Однако надо прямо сказать, что питомники, в том числе и питомники Алтайской плодово-ягодной опытной станции, работают еще плохо, допускают путаницу в сортах, выпускают иногда не тот доброкачественный материал, который имеют право требовать алтайские мичуринцы. Здесь можно только отметить положительный опыт по размножению зимней прививкой косточковых пород — сливы и сливовишневых гибридов — Куюмским питомником, находящимся в ведении Чемальского опорного пункта нашей станции. Этот опыт должны широко использовать другие питомники, так как размножение косточковых пород остается «узким местом» не только у нас на Алтае, но и в других районах садоводства.
Внушает опасения вопрос размножения ягодников, лучших, рекомендуемых для производства сортов, особенно земляники и смородины. Многие питомники не имеют даже маточного материала для размножения и не особо этим озабочены. Между тем, буквально каждую почку надо использовать, чтобы множить число сортовых ягодников, играющих столь важную роль в сортименте северных садов. На эту сторону дела питомники должны обратить особо серьезное внимание.
Как положительный факт надо отметить, что лесопитомники, вносившие на протяжении ряда лет своего рода анархию в производство посадочного материала плодово-ягодных культур, рассматривая это производство как подсобное и «коммерческое», за последнее время изменяют свою деятельность. Теперь они увязываются с Алтайской плодово-ягодной опытной станцией, являющейся источником чистосортного, исходного для размножения посадочного материала.
В этом году в работе питомников создалось нелепое положение, вызвавшее разговоры о «затоваривании» посадочным материалом. Соузгинский питомник, например, поздней весной вынужден был вновь посадить «на перешколку» двухлетние саженцы яблони, выкопанные с осени и предназначенные для реализации; та же участь постигла многие тысячи саженцев крыжовника и других ягодников. Жаловался на отсутствие сбыта Чесноковский питомник. От одного из колхозов Зонального района весной нами была получена телеграмма с просьбой оказать содействие в реализации тысячи или двух тысяч, в общем небольшого количества, яблонь. Такие же вести приходили из других районов. Но вот осенью наехали покупатели из Кемерово, Осинников, Прокопьевска, из других городов Кузбасса. Эти приезжие садоводы успели приобрести, отправить и, очевидно, посадить материал с Алтая до выпадения снега, который послужил «стихийным оправданием» для некоторых наших районов, не посадивших за осень ни одного дерева, ни одного куста. Словом, питомники работали «на экспорт». Помимо отпуска на месте много саженцев было направлено посылками за пределы края.
А вот представьте такой случай: приехал в любой питомник Алтайского края представитель колхоза или совхоза и потребовал посадочный материал на площадь в 50 га, при этом в требуемом по стандарту соотношении пород и сортов. Можно быть уверенным, что подобный заказ не был бы выполнен…
При составлении плана закладки садов, при увязке этого плана с планированием выпуска посадочного материала необходимо подробно разобраться с питомниками, как основой, фундаментом садоводства. Ясно, что питомники должны обеспечить план закладки и расширения не только колхозных садов, но иметь солидный запас материала и для приусадебного садоводства.
Работу питомников надо перестроить таким образом, чтобы они не могли пожаловаться на отсутствие сбыта даже при значительном увеличении количества посадочного материала сравнительно с существующим. Для этого надо ввести договорные отношения питомников с колхозами, имеющими нужду в посадочном материале для закладки садов; надо обеспечить питомники транспортом и горючим, чтобы они не ждали, когда к ним приедут за саженцами, а сами могли доставлять эти саженцы к месту назначения; надо, чтобы питомники имели богатый и разнообразный сортимент в пределах рекомендуемого для той или иной природной зоны края и чтобы прикрепление колхозов-покупателей из этой зоны к питомнику для приобретения посадочного материала не было формальным делом, каким оно является сейчас, а конкретно осуществлялось.
В нашем крае, наряду с государственными питомниками, должно широко практиковаться выращивание плодово-ягодных саженцев при колхозных садах. Это приблизит посадочный материал к потребителю — колхозам и колхозникам, — удешевит расширение сада того колхоза, где он выращивается. Словом, везде, где есть достаточно опытный садовод, надо создавать питомник и расширять колхозный сад за счет своего материала.
Необходимо оказывать неустанную помощь колхозным питомниководам, консультировать их, помогать в постановке надлежащей техники дела, снабжать маточным материалом, и, несомненно, колхозные питомники сыграют большую роль в дальнейшем росте и развитии алтайского садоводства.
К расцвету садоводства Алтая
Алтайское садоводство может и должно подняться на более высокую ступень. Оно становится высокоперспективной отраслью нашего социалистического хозяйства. Как новаторское дело передовых людей сибирской колхозной деревни, оно стало возможным и реальным с победой и укреплением колхозного строя, подтверждая слова Мичурина: «В лице колхозника история земледелия всех времен и народов имеет совершенно новую фигуру земледельца, вступившего в борьбу со стихиями, с чудесным техническим вооружением, воздействующего на природу со взглядом преобразователя».
Мичуринцы Алтая хранят и претворяют в жизнь заветы своего учителя, творчески воспринимая его знаменитый лозунг: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача». Они изучают и обращают на благо народа суровые условия сибирского климата, подмечают его положительные факторы и стремятся ослабить отрицательные их стороны для произрастания невиданных здесь ранее плодовых растений, выводят новые их сорта, разрабатывают новые приемы их возделывания, активно участвуя в великом деле преобразования природы Алтая.
В стране социализма будут расти и цвести чудесные сады повсюду, где творит и трудится советский человек. Пусть пышно растут и обильно плодоносят сады родного Алтая на радость и на благо советского народа, чей творческий труд вдохновлен славной Коммунистической партией!
Из доклада на краевом совещании по садоводству в Барнауле (октябрь 1952 года).