Выше было уже указано, как быстро истребляются наши птицы и звери, как много из них совершенно уже исчезло с лица земли, другие же вытеснены совершенно или почти совершенно из многих округов, сохраняясь во все уменьшающемся количестве только в более глухих и малолюдных местах. Так как большинство охотничьих птиц и многие охотничьи звери полезны для сельского хозяйства, то от такого истребления животных страдает в конце-концов крестьянин, больше же всего страдает охотник, особенно охотник-промышленник.
Самой главной причиной такого истребления и притом причиной, легче всего устранимой, является слишком большая продолжительность времени охоты, проще говоря — охота круглый год. Действительно, убивая матку, птицу или зверя весною или летом, мы губим целый выводок, который она могла бы народить и выходить к осени. Охотясь осенью и зимой, мы убиваем только малую долю матерых, опытных зверей и птиц, большая же часть достается нам прибылых годовиков. Понятно, что годовалые животные менее опытны, менее крепки, значительная часть их все равно погибнет от тех или других причин (от хищников, от болезней), и, значит, добывая их, мы меньше наносим ущерба всей их породе, чем тогда, когда мы убиваем только старых и перегодовалых животных, как это бывает весной и летом. Да, кроме того, и самое животное летом далеко не то, что позднею осенью и зимой: птица от гнезда, выводка или от линьки тоща, недоросшая молодежь малоросла, сохранять в теплую погоду их трудно, так что промыслового значения они не имеют, для охотника-любителя же стрельба по плохо летающей молодежи — мало интересна.
Что касается зверя, — тут и говорить много нечего: только зимняя шкурка, совершенно перелинявшая, окрепшая, «выкуневшая», «выходная» — имеет полную ценность; осенняя и весенняя гораздо дешевле, а летняя во многих случаях почти ничего не стоит, в партиях же, кроме того, обесценивает всю партию и, в конце-концов, понижает в общем рыночные цены, причиняя двойной убыток промыслу.
Вот как обстоит дело с добычей недоросшего и летнего зверя, т. е. с варварским расхищением народного достояния.
Вообще для нашей пушнины в среднем можно считать, что в ноябре, декабре и январе она добывается вполне выходной, стоящей полную цену (100%). Февральская — ранневесенняя стоит 4/5 полной цены (80%). Октябрьская полуволосая и стоит полцены (50%). Сентябрьская — тонкая — и мартовская — поздне-весенняя стоят четверть цены (25%). Августовская — малошерстная стоит 1/10 часть (10%). И апрельская, майская, июньская и июльская, голая, — можно считать ничего не стоящими.
Собственно полная спелость, наилучшее состояние пушной шкурки у каждого зверя продолжается всего около 1—2 недель, нормально в конце декабря или начале января. Это вполне доказано. Но, по условиям свободной жизни, на воле далеко не у всех зверей данной местности и одного вида эта полная спелость приходит в одни и те же дни, да и по условиям промыслового быта мудрено ограничить охоту всего несколькими днями в году. Поэтому небольшой процент невполне выходных шкурок неизбежен, но именно небольшой и не совершенно выходных, а не полуволосых или голых и не 20—30%.
По таким причинам для охраны птицы и зверя от полного истребления приходится запрещать охоту на них в течение части года, разрешая охоту с того времени, когда животные вполне взматерели, пушные звери выкунели, и закрывая охоту в то время, когда животные начинают спариваться и выводить потомство. Конечно, каждый зверь, каждая птица живет по-своему, но было бы слишком сложно давать отдельные сроки для каждой породы, поэтому для удобства выполнения и надзора составляют их так, чтобы в каждой местности было не больше, по возможности, 2—4 сроков для птиц и такое же количество для зверей.
Встарину было только два срока: 1 сентября для зверей и 29 июня (старого счета, Петров день) для птиц. Этот очень старинный обычай шел, должно быть, с тех времен, когда центром жизни у нас был далекий юг, степи Украины, где раньше птица выводится, с тех времен, когда птицы и зверя было масса, а людей мало, и беречь животных не приходилось. К теперешним условиям эти сроки вовсе не подходят, и теперь на птиц приходится нам начинать охоту, как и в других странах, где берегут дичь, с начала августа н. ст. (около Ильина дня), а на многие породы и позже.
Установленные Правилами производства охоты, изданными Наркомземом и утвержденными ВЦИК, сроки начала и конца охот (ст. 19), это, так сказать, основные сроки, но ст. 25 Правил дозволяет местным органам, ведающим охотой, усиливать охрану охоты, удлиняя сроки запретов или вовсе запрещая некоторые охоты или перевозку, продажу и обмен продуктов охоты. Эти меры местной власти должны иметь именно характер охраны животных, как общая и равная для всех мера, но не должны ограничивать прав и интересов части населения или некоторых организаций (ст. 26, прим.). Этим своим правом многие местные власти и пользуются, и каждый охотник должен знать эти местные ежегодные распоряжения для своей местности.
Нельзя не заметить, что по Правилам охота на пушных зверей закрывается 15 марта на Севере или 1 марта в средней полосе. Между тем, почти все эти звери в конце января или начале февраля приступают к спариванию, да и мех их уже начинает в феврале слабеть и обесцениваться. Поэтому, принимая во внимание угрожающее падение промыслов, необходимо было бы закрывать охоту на пушных зверей по крайней мере на целый месяц раньше и не допускать в торговом обороте вешних шкурок. От такого запрета февральского промысла и прекращения торговли вешней пушниной и размножение пушнины пойдет много успешнее, и ценность наших партий на заграничных и наших пушных рынках поднимется, — значит, выиграет прежде всего охотник-промышленник.
По Правилам (ст. 26), «торговля свежеубитой дичью и свежеснятой шкуркой пушных зверей по истечении 10 дней со дня срока законной охоты на данную дичь или пушного зверя — воспрещается». Совершенно понятно: если вы убили куницу в декабре, то можете ее продать хотя бы в мае месяце: она в это время не «свежеснятая» после закрытия охоты, а добыта в законное время. А если вы в мае или апреле продаете свежеснятую куницу, значит, вы добыли зверя против правил, уже после закрытия охоты на него. Словом, эта статья запрещает торговлю не во-время добытой дичью и шкуркой. Но если вы убили куницу в апреле и шкурку спрятали у себя до будущей зимы и будете продавать ее уже в декабре, в законное время, правильно ли это? Ясное дело, что нет, что и это есть нарушение смысла ст. 26 Правил: ведь, эта шкурка «свежеснята» была «по истечении 10 дней со дня срока» закрытия законной охоты, и такою она и остается навсегда и не могла превратиться ни во что другое от того, что полгода или год пролежала у вас. Смысл статьи не в том, является ли шкурка «свежей» или высохнет в момент ее продажи, а в том, что во время после истечения 10 дней по окончании законной и до открытия нового срока охоты была ли она «свежеснятой», т. е. добытой незаконно, или и тогда она была старой, в законное время добытой.
Насколько надзор за этим важен, как страшно страдает охотничий промысел от недостаточного надзора за соблюдением этого правила, видно из того, что ведь в лесу и тундре за охотой не уследить, уследить только и можно на ярмарках, рынках, в лавках, словом за торговлей. Да и кто больше виноват: бедный промышленник (часто неграмотный туземец и по-русски не знающий), бьющий и ловящий, чего от него требует скупщик, или же образованный, знающий правила скупщик и торговец, берущий от промышленника запретный товар.
Когда промышленник в августе бьет «крестоватика» и продает его скупщику за полкоробки спичек или за одну иголку, то торговцу это выгодно, так как он этого крестоватика в конце концов продаст за границей рубля за 2—3, а то и больше. Но для государства, для нашей пушной промышленности — это огромный убыток: ведь промышленник, оставив крестоватика летом в покое, этого самого зверька мог бы убить в ноябре — декабре уже в виде выходного, снежно-белого песца, стоящего за границей 70—80 руб. зол. и более. Еще надо учесть и то: охотник-промышленник должен прокормить свою семью. Если он за выходного песца получает от скупщика товаров руб. на 20—30 (по действительной цене), то он может обеспечить себя на год, добыв всего, примерно, 20 песцов. А если он бьет их в летнем меху и недоросшими, норниками и крестоватиками, получая за каждого 10—20 коп. и не свыше полтинника, — то ему надо, чтобы выработать ту же сумму, истребить уже две тысячи голов.
В настоящее время на ненормальность добычи невыходной пушнины и на поощряющую эту добычу — скупку такой пушнины по настоянию Комитета Севера обратил внимание Президиум ВЦИК, и на основании постановления Президиума ВЦИК от 26 сентября 1927 г. (протокол № 24, пункт 30) Наркомзем РСФСР, по согласовании с НКТорговли, НКВД и Комитетом содействия народностям Северных окраин при Президиуме ВЦИК издал 4 июля 1928 г. за № 186-ЛО, циркуляр о запрещении торговли продукцией незаконной охоты. Циркуляром этим запрещаются покупка, продажа и хранение в торговых складах и помещениях тушек, шкурок и иных продуктов добычи зверей и птиц, охота на которых совершенно воспрещена. Затем такой же запрет относительно шкурок пушных зверей, не доросших и не перелинявших в зимний мех. Например, белка — низкая подпаль, поздневесенняя и летняя; песец белый — в виде синяка, крестоватика, матки, норника, копанца и гагары; колонок, куница, разные лисы, соболь — весеннего и летнего боя и детенышей, и т. п. Наконец, свежеубитая дичь и свежеснятые шкурки по истечении 10 дней со дня истечения срока охоты, и тушки и шкурки и иные продукты добычи всех копытных и пушных зверей и птиц, в случае установления незаконности их добывания, подводятся под это же запрещение.
Нарушители указанных правил привлекаются к ответственности по ст. ст. 86, 1 и 105 Угол. кодекса, а обнаруженные продукты незаконной охоты подлежат обязательной конфискации согласно ст. 86, 1 Уг. кодекса. Конфискации же подлежат и продукты случайной добычи запретного животного (напр., хохуля попала в мережу), а не могут быть пущенными в продажу.
Для реализации имеющихся на складах или в партиях товаров, запрещаемых к обороту, лицам и организациям, торгующим пушниной, дается срок до1 октября 1928 г., а в случае регистрации этого товара до 1 октября — он может быть реализован и позже. Таким образом, фактически циркуляр начал оказывать влияние с весны 1929 г., но для тех, кто, как автор этих строк, пытался, вопреки торгующим организациям (кроме охотничьей), провести эти меры еще с 1922 г., — этот шаг вперед представляется не маловажным.
Надзор за соблюдением правил циркуляра возложен на органы торговой инспекции, специалистов по охоте органов НКЗема, инспекторов лесов и на лиц, специально на это уполномоченных край-обл. и окрлесотделами. Дознания производятся органами торговой инспекции, а при их отсутствии — органами милиции.
Источник: С.А. Бутурлин. Настольная книга охотника. Издание Вологодского товарищества охотников «Всекохотсоюз». 1930