Глава о строении протоплазмы будет неполной, если мы еще вкратце не остановимся на гранулярной теории Рихарда Альтмана (1852—1900), которая рассматривает клетку, состоящей из значительного числа зернышек-гранул.
Альтман гомологизировал гранулы с микроорганизмами. Согласно этому представлению, клетка является своеобразной зооглеей бактериоподобных организмов, выделивших вокруг себя слизистое вещество. Если другие исследователи, как мы видели выше, в осторожной форме говорили о более элементарных, чем клетка, структурах, то именно это обстоятельство Альтман делает центральным пунктом всей своей концепции. Его взгляд, однако, не является совершенно новым.
Альтман имел предшественников. Ряд французских исследователей начиная с 60-х годов прошлого века защищал взгляд на протоплазматические зернышки как на низшие организмы, причем высказывалась даже гипотеза, что именно они являются теми элементарными организмами, которые первыми возникли на Земле. Несколько позднее различные гранулы, встречаемые в клетке, уже прямо начали сравнивать с микрококками. Подобный взгляд также обосновывает представление Брюкке о сложности строения клетки и о необходимости априорно принять наличие в ней различных аппаратов, выполняющих различные функции.
Последнюю четверть XIX в. можно характеризовать как период изучения структуры клетки, при этом обнаруживалась все большая и большая ее сложность. В особенности значительную роль в этом отношении сыграло открытие кариокинеза. Познание процесса митотического деления с особенной ясностью показало как морфологическую, так и физиологическую сложность клетки. Вместе с тем господствовавшее в это время механистическое мышление требовало от аналитического исследования отыскания действительно элементарных структур, т. е. требовало сведения сложного к элементарному, притом в возможно более простой форме. Интересное в этом отношении высказывание мы находим, например, у русского исследователя Г. Г. Шлятера. Он писал, что уже чистая логика с необходимостью требует признания возможности и, более того, необходимости существования более элементарных биологических единиц, чем клетка, даже если бы мы в настоящее время их не смогли доказать. Сходную мысль мы находим и у такого выдающегося ученого, как Оскар Гертвиг (1849—1922). В первом издании своего учебника «Клетки и ткани» он развивал широко распространенную в то время мысль, что способность клеток к осуществлению сложных химических процессов заставляет признать ее построенной из многочисленных мельчайших и очень разнообразных компонентов. Другими словами, клетка не признавалась уже последней живой единицей, и последнюю старались во что бы то ни стало найти. Альтман с особой ясностью, на большом фактическом материале, с прекрасной для того времени техникой исследования доказывал, что все клетки состоят из гранул.
На одном из рисунков иллюстрации из его книги «Элементарные организмы» мы видим репродукцию клетки печени и поджелудочной железы, а на другом — почечный каналец кошки. Одного взгляда на эти рисунки достаточно, чтобы убедиться, что на них изображены прекрасно известные в настоящее время хондриосомы (митохондрии). Таким образом, Альтман открыл новые, до того времени неизвестные органоиды клетки, однако истолковал он их совершенно неправильно. Изучены детально они были лишь несколько позднее. Не обнаруживая в клетках гранул при обычной методике исследования, Альтман должен был разработать свои методы фиксации и окраски, которые ему действительно позволили открывать зернистые или нитчатые структуры во всех или (вернее) почти во всех клетках. Методика Альтмана применяется и до сих пор как дающая весьма совершенные результаты для обнаружения хондриосом. Особенно четко это было доказано в исследовании русского гистолога В. Самсонова.
Если внимательно прочитать исследования Альтмана, то нетрудно будет убедиться, что он занимался по существу лишь отысканием гранул по всех частях самых разнообразных клеток. Он сумел увидеть гранулы даже в ядре и разработал для этого специальные методы. Но Альтман совершенно не занимался изучением природы описываемых им зернышек, ибо был вполне убежден, что все открытые им гранулы являются не чем иным, как своего рода микрококками, элементарными живыми единицами, названными им в общей форме биобластами. Другими словами, все гранулы, по мнению Альтмана, между собою принципиально гомологичны.
Итак, теория биобластов развенчивает клетку как последним неделимый живой элемент, и поэтому общей для всего живого мира элементарной единицей Альтман предлагает считать микрококк (биобласт).
Природу самого биобласта Альтман трактует как кристаллическую органическую структуру. Он отмечает, что было бы весьма удивительным, если бы биобласт не был кристаллом, ибо природа не имеет двух лиц, а имеется всегда общий закон, господствующий как над живым, так и над мертвым. Но разница заключается в том, что «организованный кристалл» (выражение самого Альтмана) не возникает путем «высаждения», а может получиться только путем размножения предшествующего индивидуума.
Альтман считал, что он возрождает старое учение об элементарных зернышках на принципиально новых началах. Отвлеченные неопределенные зернышки, или шарики Г. Валентина, а в 1823 г.— Анри Мильн-Эдварса (1800—1885), получают у него значение структур, гомологичных с биобластами.
Другими словами, в теории Альтмана мы видим концепцию, аналогичную клеточной теории, согласно которой сама клетка является элементом, построенным из еще гораздо более мелких живых структур.