В предыдущих параграфах рассматривались представления о природе клетки в конце XIX в. Мы видели, что этот вопрос решался различно.
Одни считали клетку состоящей из целого ряда более элементарных частиц, обладающих самостоятельной жизнедеятельностью, другие признавали ее простейшей неразложимой единицей. Но все сходились на том, что клетка представляет собой определенную структурную единицу. Вторым положением клеточной теории является утверждение относительно гомологичности клеток всех живых существ. Наконец, третье ее положение трактует уже взаимоотношение клеток — этих элементарных структурных единиц в сложном многоклеточном организме. Именно эта последняя часть клеточной теории имеет наиболее важное, принципиальное значение, именно вокруг нее шла и идет до сих пор дискуссия, затухая в одни периоды и разгораясь с новой силой в другие.
Развитие клеточной теории в конце XIX в. являлось по существу лишь дальнейшей детализацией положений, сформулированных Шванном и Вирховым. Поскольку эти представления являются характерными для механистической концепции, их дальнейшее развитие и должно было привести к ряду ошибочных взглядов. Остановимся прежде всего на чрезвычайно типичной для того времени книге «Борьба частей в организме» одного из ведущих теоретиков того времени Вильгельма Ру.
В чисто умозрительных высказываниях Ру ведущей идеей было перенесение принципов дарвиновской борьбы за существование и принципов выживания наиболее приспособленных в область микроструктуры организма. Такая мысль возможна только при том условии, если считать клетки самостоятельными и независимыми живыми существами. Исходя из позиций классической клеточной теории, рассматривающей организм как сумму равноправных биологических единиц (клеток), Ру построил теорию активной борьбы между всеми структурными единицами, входящими в состав организма. Он исходил из априорного положения известного неравенства всех органических единиц, постулировав отсюда борьбу между клетками, тканями и органами. Он писал, что более сильные клетки должны оставлять большее число потомков, чем клетки более слабые. Далее, он развивал идею, что те клетки будут иметь более существенное преимущество, которые при действии раздражения наименее изнашиваются и в то же время стимулируются к накоплению пищи и к регенерации. В качестве доказательства борьбы клеток он приводил патологические процессы, где клетки одной ткани прорастают в другую ткань, как это наблюдается, например, при деструкции мышечных волокон или кости под влиянием клеток злокачественных опухолей.
Три категории процессов, по мнению Ру, являются полем действия борьбы клетки: 1) их размножение, когда идет борьба за место; 2) накопление и усвоение питательных веществ; 3) освобождение клеток от ядовитых продуктов обмена веществ, накопление которых ведет к их ослаблению,
Принципиальная ошибка Ру заключается в прямом перенесении закономерностей и явлений одного порядка (порядка экологических взаимоотношений организмов друг с другом и со средой) на явления, лежащие совсем в иной плоскости — в плоскости организации живых существ. Регулятивные и коррелятивные процессы Ру были известны, но он им в то время не придавал принципиального значения. На современном этапе наших знаний о размножении клеток мы ясно себе представляем ошибочность этой концепции. Нам известно, что никакого хаоса в процессах размножения клеток нет и ни о каком соревновании за пространство между ними не может быть и речи. Точка зрения Ру является типичной ошибкой механистического воззрения.
Аналогичные взгляды мы находим и у других крупных ученых того времени). Укажем на представления, например, И. И. Мечникова (1903 г. и позже) о воспалении и старости. Он представлял себе воспаление как борьбу фагоцитов с раздражающим агентом или инфекционным началом. Фагоцитирующие клетки Мечников называл санитарами или активными борцами, захватывающими неприятеля. Эта, пусть даже фигуральная, антропоморфическая терминология была отражением неправомерного перенесения закономерностей одного порядка в область качественно отличных явлений другого порядка. В теории старости Мечникова мы находим рассуждение о «нападении фагоцитов на благородные клеточные элементы — нервные клетки», причем этот процесс трактуется как фактор старения. На самом же деле нейрофагия есть лишь следствие гибели нервных клеток.
Подобная точка зрения разделялась почти всеми естествоиспытателями того времени. Но свое, быть может, наиболее законченное развитие клеточная теория получила в книге физиолога Макса Ферворна (1863—1921) «Общая физиология». Книга эта выдержала большое число изданий. По философским убеждениям Ферворн был кондициалист. В книге проводится точка зрения, согласно которой все отправления организма должны рассматриваться только как совокупность жизнедеятельности самостоятельных клеток, Ферворн развивал теоретическое обоснование этой концепции и пошел в этом отношении дальше своих предшественников. В заключительной главе он писал: «Поскольку мы знаем, что все крупные организмы являются «клеточными государствами», причем государствами, организованными очень рационально, то было бы весьма благодарной темой рассмотреть современную физиологию с точки зрения фактических форм устройства «клеточных государств».
Он даже полагал, что проекты социальных реформ имели бы совершенно иной успех, если бы учитывались данные биологии.
«Клеточное государство» растительных организмов Ферворн называл республиканским, организацию же тела животных он сравнивал с монархическим строем. Монархическим он его называл в связи с тем, что чем выше организовано животное, тем яснее обнаруживается влияние нервных клеток на все ткани тела, причем самостоятельная жизнедеятельность клеток этих тканей нередко понижается до минимума.
Вряд ли стоит подробно останавливаться на критике механистических представлений Ферворна. Ошибочность его концепции заключается прежде всего в том, что он не различает специфических особенностей сосуществования клеток в организме и индивидуумов в обществе. Между тем, поскольку мы имеем явления, качественно совершенно различные, не может быть никакой речи не только о выведении общих закономерностей для этих в корне отличных явлений, но даже о простом проведении параллелизма между явлениями биологическими и явлениями социального порядка. В силу этого глубоко ошибочна и сама фразеология Ферворна, когда он говорит о «клеточном государстве человеческого тела» и т. п.
Нельзя отрицать некоторую положительную роль клеточной теории даже в ее наиболее механистической форме. Прежде всего, поскольку она была материалистична (хотя и механистична), она соответственно направляла конкретные исследования ученых. Постепенно накапливались многочисленные и точные наблюдения, а потому сама теория должна была быть рано или поздно пересмотрена.
Критических работ накапливалось все больше и больше, и клеточная теория на рубеже XX в. вновь подверглась энергичной дискуссии и пересмотру. Но самого Ферворна критика того времени нисколько не убедила. В 5-м издании своей книги, вышедшей уже в 1908 г., он держался все тех же положений, как и 10 лет до этого. Он писал: … «поскольку изучение каждого отдельного отправления органа всегда указывает на клетку, то, следовательно, в клетке и заключается загадка деятельности органа в целом. В мускульной клетке заключается загадка сердечной деятельности, в эпителиальных клетках заключена проблема принятия пищи и всасывания, а в ганглиозных клетках покоится тайна духовных процессов».
Именно поэтому он и считал, что теоретическая физиология может быть только клеточной физиологией.
В такой предельно завершенной форме механистическая концепция учения о клетке вряд ли кем излагалась. Однако именно эта ее логическая завершенность неминуемо приводит к еще одной крупнейшей методологической ошибке. В самом деле, поскольку Ферворн сводил всю жизнедеятельность организма к сумме жизнедеятельности клеток, то он не только игнорировал целостность организма, но также и решение вопроса об индивидуальном развитии организмов оказалось в свете этой концепции по существу лишенным какого-либо материалистического содержания: онтогенез любого Metazoa заключается в том, что на разных его этапах возникают различно дифференцированные клетки. Приняв теорию «клеточного государства», причину дифференцировки можно толковать либо как результат воздействия нематериальных факторов (витализм), либо же рассматривать ее как следствие изменений условий существования клеток, приводящее к усилению одних родов се жизнедеятельности и к подавлению других. Другими словами, причины (каузальность) заменяются условиями (кондиционализм), что также совершенно неприемлемо.